Герань

Ты вспоминаешь меня очень кротко
Красивая черная челка
Узкая шея
Идет и поет
В голове один самолет
Блаженством наполнены бусы
Питает себя запахом, вкусом
Смирения- море
А смелости- буря
Фантазия- тело для мира
Решив оказаться за гранью,
Наслаждаться невкусной геранью,
Рассмеясь выплюнуть стих наружу
В самую зимнюю стужу,
Оторви свое тело от пола,
Съешь от болезни пол лимона,
Выпей мятный чай,
Приготовь молочай,
Собрав все комариные укусы на земле
Спрячься в густой грубой траве...

Ревущие волны бросаются с чёрным плачем на берег Святой Елены;
медные горы наливаются тёмным ядом; водянисто-больные деревья
сдирает тягостный грозовой шквал и швыряет в мёртвую пропасть.
Искрится жало тропических молний; молниеносная буря разносится
стоном лонгвудских стен, глубоким вздохом в конвульсивных рывках
пленённого, отрёкшегося императора. Приступы рвоты, смеха, страха,
бесстрашия; Атлантика пришла попрощаться с душою маленького капрала,
но глаза застыли, как бескровные камни...

Золотисто-снежным вином
Расплескалась чаша волос;
Серебра ледяная гроздь
Пробивает зрачка чернозём.
Как готические соборы
Прорастают германским лесом,
Шпиль зари кровоточит над городом,
Укрепляясь раствором небесным.
На янтарно-облачном брюхе
Катит солнце тяжеловесно;
И одна здесь слышится песня –
Грешной вьюги с отдышкой синюхи.
Здесь вино ожиданья, рука
На пульсации мёртвого инея,
Здесь история в два глотка
Беспробудной надежды зимней.
Дни надежды – мехи вина;
Ожидание...

Яблоня красочна, как натюрморт,
В лучиках солнца закатного.
А над геранью пчелиный эскорт
Водит обозы из сладкого.

Свет увядает на кустиках роз,
Белыми ткется туманами;
Желтое поле, зеленый покос,
Скирды вдали караванами

В дом пожить пробралась тишина.
Очарованный слушает дом,
Как поёт, как танцует она
Вдоль окна, над окном, под окном,

Заблудившейся мухой жужжит,
Прорастает геранью в горшке,
Или пылью забытой лежит
В неприметном каком уголке.

Долетает она со двора
Неумолчной полдневной вознёй,
Светлым пятнышком мимо ковра
Пробирается в тень за спиной,

Тарахтит на усах у кота,
Смотрит пристально с тёмных икон,
Льётся будто святая вода
В твой спокойный и радостный сон.

Но...

На склоне жизни знанием любви –
Воспоминанья.
На память сердца чувств благословенье -
Святая юность.
Святая юность – слов благих
Уста живые
На сердце столь же непослушном
И утомлённым.
От прошлых лет, как выгод, отступиться.
Я в сумерках души ищу иное.
И вам рука моя – руки не прячьте,
А только слёзы прячьте, только слезы.


* * *

Я знаю музыки слова
Они слышны мне не всегда,
Но удивительно красивы,
Так неожиданны, так милы,
Что, кажется, не существуешь,
То одичаешь...

в Мирозданье,Уухххх!!!!
только горшочек с геранью на окне
ж а л к о!!!!

К возвышенной глубокой синеве,
Беспомощной, беспамятной, остывшей,
Низиной ставшей, но когда-то жившей
Оградой стен и древних площадей.
Взлетает ласточка – полет её столь близок
К тому беспамятству, беспомощности – в ней
Все далеко, чем дальше – холодней,
Полет ее тем низок.


* * *

И ничего на свете больше нет,
Или сказать по правде не нашлось.
В открытое окно разносит ветер
Листки исписанные
призрачно и монотонно.
И старые названья улиц,
И чуть блестит поодаль площадь,
И...

ПРЕДЧУВСТВИЕ

Случайность измеряется в страницах:
Пустая дверь, обитая часами,
И слышно, как в висках стучится осень.

Там осень известью падет на кафель
И снежной кистью отшлифует камни;
Там снег лежит нетронутой улыбкой.

Улыбки истекают, как песок;
В песчаных куполах разбилось время,
И звездный циферблат струится оземь.

Войди как в точку – в скважину дождя,
И с пальцев обескровленного лета
Сорвется жгут разжатого мгновенья.

1991




НИТИ БАРХАТА

Пронзая тусклый...

а на Кубани
как на Кубани
угнали сани
цветут герани
цветут полыни
ромашки мята
и от влюбленных
трава примята
и там как в бане
полно теплыни
и воздух жаркий
как в пустыне
днем
в синем небе
воркуют птицы
пора и мне бы
в кого влюбитца