Где прячется совесть

Никакой романтики в Петербурге уже не осталось…
Серое небо, серые люди, разочарование, сплин и усталость.
Все продано, пропито, выжжено, завешано воплем рекламы.
И город прячет глаза воровато в подъезды, в помойки, в подвалы.

Очищены мэрией улицы от музыкантов, художников, нищих.
Но стало ли лучше прогуливаться? Что ни шаг – плати, дружок, тыщу.
А люди спешат раздраженные, толкутся в вагонах метро.
И давят прохожих водители – цинично, как глупых ворон.

Бездарность построек окраин...

Облаком чистым серебряным белым
Снег лёг на землю узорным ковром.
Кисточкой мягкой изящно, умело
Вьюга раскрасила лес за окном.

Бусы, подвески, колье и серёжки –
Ветви деревьев в наряде зимы.
В платьях хрустальных подруги-берёзки,
В шубах собольих вельможи-дубы.

В ярком кокошнике чудо-рябина:
Алым рубином каменья горят.
Прячется в чаще трусиха-осина,
Зябко укутавшись в шёлковый плат.

Нитью серебряной вышиты ели,
Стройные сосны – в дородных мехах.
В зимнем дворце все ларцы...

Мне не страшно. Я слишком спокойна.
У любви моей кончился срок...
Мне от слов твоих больше не больно.
Нам была эта боль только впрок...
Расскажи, как душа твоя плачет
И сплетается с звёздным дождём...
И в улыбке твоей, всё же прячет
Те слова, обжигая огнём.
Где ты был? Когда я умоляла
Оглянуться, связать нашу нить...
Я в глазах твоих помощь искала,
Этот миг невозможно забыть!

Я ушла. Твоё сердце оставив...
На пороге твоих же дверей.
И себя, через силу заставив,
В первый раз...

Чёрные ресницы, светлые глаза
По щеке скатилась горькая слеза
В жизни так случилось и впервые плачет
Чтобы он не видел, слёзы в руках прячет
Только он всё видит, но не хочет помнить
Что болит уж сердце и не успокоить
Он её не любит только с нею рядом
А она всё знает, знает всё по взглядам
Не хотела верить, хоть все убеждали
Только не их руки так её ласкали
И он знает точно, что с ним быть хотела
Только всё же долго ждать ей надоело
Им нельзя быть вместе, много было слов
Просто быть...

А в «Дублине» в четверг играют музыканты…
То льётся синий предвесенний джаз,
То мальчик с потрясающим бель канто
Свои ночные страсти передаст…

И тихий шепоток за столиком напротив,
Хотя, подслушивать, наверное, грешно…
Ах, милая, не уходи… Она уходит…
А он себе берёт ещё вино…

И очень грустно музыке внимает…
Опять тоскливо… Пятница идёт…
Она совсем его души не знает…
Зато четверг… Вино и джаз. Он пьёт.

Смешались ноты с тёрпкой красной влагой…
То, молча, он глядит во тьму окна...

Яблочко – «шлёп» с тарелочки,
Стонется от обид.
В гости стучится "белочка",
Тянет на суицид.

В сладком червонном яблочке,
Прячется подлый червь.
Не выключайте лампочку,
Не обрывайте нерв.

Снова жизнетресение
В сердце вбивает клин.
Спит телефон спасения -
911.

Тщетны исканья выхода,
Всяк коридор – тупик.
Вот ты какое, лихо-то,
Вот он – звериный лик.

Руки дрожат предательски,
Тремора не унять.
Где вы, друзья-приятели?
Все разбежались, глядь.

Снова...

Ровно десять цифр в счёте.
Все они у нас в почёте.
Мы добавим жизни чуть им
И немножечко пошутим.

Всех смешнее единичка.
Цифра тонкая как вичка.
Длинный стебель, тонкий носик,
Чуть стоит и есть не просит.

Сами знаете, что, ой как,
Всех противней - это двойка.
Вон как шеей изогнулась,
Демонстрируя сутулость.

Цифра тройка как угрозу
Выставляет три занозы,
Три крюка для рыбной ловли,
Между ними две оглобли.

Очень странная четвёрка.
Угловата и не вёртка.
Наклонилась...

В старинном доме на Литейном
Рос юный рыженький затейник;
Видоном был не шибко броский,
Известный как Иосиф Бродский.

Гремели ржавые трамваи.
На пляжах сладко загорали
Чувихи, кверху сочной попой.
В стакан бежит вода с сиропом.

От зноя шум в висках. Не первый
Он был в любовниках, наверно.
Вернувшись грустно на этаж,
Иосиф прячется за шкаф.

Здесь отгороженность от мира,
Струится грифель в почерк лиры,
Блуждая строчками в веках
Из потайного уголка.

А в школе гнут белиберду...

Что называем мы любовью?
Какую тайну ищем мы в словах.
Она обрушится безудержной волною,
В глубокий омут, увлекая нас.
Она – ручей, растаявший весною.
Пробивший путь к бушующим морям.
Попутным ветром веет над кормою,
Открыв мечту на встречу кораблям.
Она орлом летает на просторах,
Расправив крылья гордо в небесах.
Но для кого-то может быть покорной,
Пугливой ланью прячется в лесах.
Её живительная влага
Спасала многих от беды.
Больных с постели поднимала,
Даря им...

По равнинам и бочагам проносясь безумным лихом
Сквозь кострища колдовские вдоль озёр и вдоль болот,
Я ворвусь в твой сонный город баламутным пьяным психом.
Ты прошепчешь мне с улыбкой: "Здравствуй, милый идиот."

Принесу тебе в подарок на потрескавшемся блюдце
Отороченные дольки перекроенных сердец,
Над свечой судьбою-сказкой наши чувства встрепенутся
В романтичном натюрморте дымных росчерков колец.

Вновь проматывая кадры обесцветившихся плёнок,
Мы всё реже ходим прямо – шаг вперёд и...