Фотоснимки

Сколько же можно над строками мучаться?
Сам виноват. Захотелось в поэты?
Думал, что сможешь позвать в попутчицы
Музу капризную? Не тратясь при этом?

Клял и ругал себя, сутки промаявшись
Очередным стихотворным трудом.
Уж приготовился бросить, отчаявшись…, -
Дверь приоткрылась мне в Памяти дом.

Мягко ступаю по пыльным ступеням
Лестницы ветхой прожитых лет.
Слышу я чье-то негромкое пение:
С детства до боли знакомый куплет.

Я наверху. В лабиринте сознания,
Медленно, песне внимая...

Ворожила этой ночью
Мне белёсая луна.
И стихов безумных строчки
Диктовала, из темна.

Растворяясь в лунной дымке,
Превращались строфы в стон.
Негативным фотоснимком,
Окунались в странный сон.

В миллион огней бенгальских
Вспыхнула ночная тьма.
В сумасшедшем вихре вальса
Закружились вдруг дома.

Город, ввергнутый в торнадо,
Завертелся, как юла.
Городская эспланада
Раскалилась до бела.

Пыль веков, легенды, мифы,
Всё смешалось в чёрный ком,
В голове роились рифмы,
Стаей...

Магический магнит любви
Влечет к тебе неумолимо;
Сердца сгорают изнутри
Под пламенным порывом.


* * *

Режет слово расстоянья,
Лаз сверля огнем во тьме;
Когда невыносимо молчанье,
Оно подобно вечной тюрьме...


* * *

В бессоннице припомнится вся жизнь,
Как листопад летящих фотоснимков...
Несправедливо, как капитализм, —
Все спят, а я с собою в поединке.


* * *

Запретной музыки охрана — тишина,
В глубинах у которой прорастают
Ночные чувства и симфония-луна,
Увы, они...

На Северо-Крымском канале,
Где жёлтая грязь и вода,
Гармоники глухо рыдали -
Случилась большая беда.
Накрапывал серенький дождик,
Скрывая лихую судьбу,
А рыженький мёртвый бетонщик
Лежал в кумачовом гробу.
От СМУ до степного погоста
В толпе провожавших людей
Лежал он спокойно и просто
И в серое небо глядел.
Начальник сказал: «Не увянут
Цветы на могиле твоей,
И дни золотые настанут
Для этих безводных степей.
А мёртвый ему улыбался
И в серое небо глядел,
Как будто со всем...

Десять лет промчалось,
Я вернулся снова,
Но не встретил друга
Сердцу дорогого.
Десять лет промчалось,
Я пришел другим,
Вижу я привычный
Сигаретный дым.

Ждет меня мамуля —
Милая, родная.
Я гляжу печально,
Детство вспоминая.
Вот моя сестрица,
Скоро тридцать лет.
Был всегда фальшивым
В эту жизнь билет.

Многих не застал я,
Опоздав в дороге,
И украдкой слезы
Лью я понемногу.
И отец прощая,
Боль в груди храня,
С фотоснимка смотрит
Прямо на меня.

Знак Рыбы и Воды,
И глянец фотоснимков,
Забытая беда,
Растаявшая льдинка, —
Уходят от меня,
Теряются как шансы;
Устал пленять людей
Факир бесплодной расы.

Нет дел. Закончен век.
И заключен в шкатулку.
Закончен человек,
Измерен, словно втулка.
Размазан ум по сотам,
Разлит медовой брагой,
Как выживший из тысяч
Один клочок бумаги.

Когда нибудь исполнятся слова
того первоначального значенья,
в котором ветром плещется листва
и звуки растворяет птичье пенье

В котором розоватый свод небес
едва заметен в предрассветной дымке,
и пепельно седой, туманный лес
проявлен, как на старом фотоснимке...

Роскошных летних гроз звучит канкан,
развеивая пасмурные сплины,
и радуги, ласкаясь к облакам,
так грациозно выгибают спины...

Морских просторов жемчуг голубой,
где солнце оплавляется в зените,
нанизывает каплями...

В шумной суете прохожих
На крыльце в разгаре дня
Повстречалась мне старушка
И спросила у меня.

- Не поможешь мне касатик
Донести мою суму?
В сумке хлеб, да пачка гречи,
Я сама не подниму.

На мгновение запнувшись,
Я ответил: - Помогу,
Далеко ли вы живёте?
- Нет, не очень - на углу.

Взял я сумку, взял старушку
Под костлявый локоток
И повёл сквозь строй прохожих
На её родной порог.

Семенящими шажками,
Опираясь на клюку:
- Вот дойдём и в благодарность
Я налью тебе чайку...

Новый день проявился
Чёрно-белым фотоснимком.
Солнце-художник.

Еще вернусь, - сказал он на прощанье, -
Быть может, через годы, но вернусь.
У каждого из нас свое призванье,
Кто знает, может где-то задержусь...

И он ушел, весь растворившись в дымке,
А мир не изменился без него.
Ловлю я взгляд его на фотоснимке.
Я знаю. Он вернется. Все равно.