Философия с похмелья

В тот зимний вечер
Февральские свечи
Тушило.
Ветром таежным,
Их безнадёжно
Гасило.

Не разжигалось,
Не озарялось
Искрою
Наше дыханье.
И на прощанье
Со мною:

Низкой травою, тихой водою
Просила:
Не покидай меня, не оставляй меня,
Милый !

Зачем я остался?
Я же поклялся
Могилой:
Что, без обмана,
Пить перестану -
Впустила.

Но в этот вечер
Грузом на плечи
Ложилась
Душевная рана
Гостем незванным
Душила.

Упав на колени, раненой тенью
Просила:
Не предавай...

Что наша жизнь, вроде тельняшки.
Вчера король, сегодня ноль.
Пусть не родился я в рубашке,
Печально, но не в этом соль.

Будут и невзгоды,
Будут лучше дни.
Сквозь огни и броды
Вечно нам идти.

Надо только плюнуть
Трижды за плечо,
В деревяшку стукнуть,
Чтобы повезло.

Что наша жизнь, она театр.
Есть режиссер, артист, статист.
Сегодня мы играем драму,
А завтра быть комедии.

Будут смех и слёзы,
Будут грусть, веселье.
Будут сны и грёзы,
А потом похмелье...

Как в лесу стоит гора,
Под горою той – нора,
В той норе живёт Горыныч.
У Горыныча хандра.

Безнадёжно Змей влюблён:
Третий день в три горла он,
Не закусывая мясом,
Заливает самогон.

На горе стоит дворец,
У дворца – златой торец.
Вдоль торца Горыныч ходит,
Как заправский молодец.

Из окна торчит коса,
Плачет девица-краса.
Плачет горькими слезами,
Трёт накрашены глаза.

Слёзы горьки льёт она
И бранится из окна:
«Уходите, Змей Горыныч,
Вам Кикимора жена!

Вы – жанатый...

Мы своё отбаяли до срока,
Журавли, застигнутые вьюгой.
Нам в отлёт на родине далёкой
Снежный бор звенит своей кольчугой.
Н.Клюев

Я хотел бы вернуться в Россию,
Как паломник из дальней земли,
Утопая ступнями босыми
В голубой придорожной пыли.

Я хотел бы вернуться в Россию,
Как отшельник в заброшенный скит,
Поправляя подпорки косые
Под седые поклоны ракит.

Я хотел бы вернуться в Россию,
Как оставленный стаей птенец,
Переросший в разлуке бессилье
И сумевший взлететь...

Небесный свод был тих и ясен,
На нем - в три четврети - Луна.
Мой разум, с телом, был согласен
На эту, третью, ночь без сна

Совсем не чувствуя усталость,
Менял я на раздумья сны,
И тихо мысль ко мне закралась
О танце в серебре луны –

Она , что светом так манила,
Как муз – Диониса свирель,
В зал танцевальный обратила
Пол спальни, стены и постель

В душе - покой, но мысли странны
(иль так меня дразнили сны?)
- Ты знаешь с кем танцуют танго
При свете призрачной луны?

Я...

Я пью любовь и днём, и в полночь,
Пью... и похмелья не боюсь,
Во рту испытываю горечь,
Но это настоящий вкус.

И весной, и зимой, даже летом,
когда, вдруг напирает тоска,
(про зиму, я молчу, как про"ЭТО",
напиваюсь, да, знает "доска",
Пьяный в доску, и в стельку, в хламину,
и похмелье - великая блажь,
наливает мне кружечку пива,
и приходит сосед, как кураж.
Веселимся неделю, вторую,
чтоб на водку смотреть нам не смочь,
нам Кондратий, за жизнь за такую,
обещал непременно помочь!

Как стяг бессрочного похмелья
Капуста квашенная с салом на глазах,
Пыль в пересохшем горле веет
И на кармане тлеет прах
Вчерашней роскоши, вчерашнего азарта.
Сегодня, снова в путь, поход крестовый к стенам
Ларьков горбатых, за медовым ядом,
За мышьяка сладчайшей пеной.
Бредет унылое тряпье, немая рухлядь,
Так назови его, кидай в лицо насмешек вой,
А он пройдет своей дорогой мутной,
А он черпнет опять отравы лютой,
А он не вспомнит, он забудет…
А он, ведь пил еще вчера с тобой…

Поговори со мной о ней.
Ведь вряд ли я сумею первой,
Она, наверное, сильней,
И у неё, целее нервы.

Она ведь старше? Восемь лет?
Я рядом с ней, совсем девчонка.
Я не ревную. Что ты, нет.
Я свое место, знаю четко.

Она умней, имеет власть.
А я рыдаю, боль глотая.
Я так боюсь совсем пропасть,
Твой запах, жадно вновь вдыхая.

Ты, так устало шепчешь мне,
О том, что все тебя достало.
А я топлю печаль в вине,
Я чуда ждать, увы, устала.

И что с того, что я пьяна?
Что завтра ждет...

Всё относительно, мы правила придумываем сами.
По ним ровняя всё, под их углом глядим.
Друг друга раним этими углами,
Стремясь идти путём прямым.

Всё относительно и мир вокруг совсем не ровный.
Внутри одно, другое в жизни, людям напоказ.
Жесток бывает, с виду парень скромный,
И тьма на дне красивых, женских глаз.

Всё относительно и в жизни, мы одно и то же,
Иначе часто видим утром чем вчера.
И стыд и совесть сердце гложет,
С похмелья тяжко нам с утра.

Всё относительно, мы зря...