Факел

Была любовь...Не стоит огорченья
Самой ей только ведомый уход.
Была любовь иль было то виденье-
Звездой надежды вспыхнувший восторг.

Была,наверно...может в возгоренье
Лучиной у подножия костра,
Порывом ветра дунуло сомненье,
И вот уже лучина умерла.

Холодным ворохом сгрудились ветви--
Могильный холмик сжался на ветру...
Была любовь --ответной,безответной-
Какая разница,коль не гореть костру.

Любовь--горящим факелом--отважна,
И ветер перемен ей нипочем--
Зажжет костер...

В разгар жатвы и сбора пшеницы
Неработающий назорей
В филистимском селе появился
Повидаться с женою своей.

На себе притащил он козлёнка
И сказал: «Войду в спальню к жене.
Для меня голосок её тонкий
Корабельных канатов прочней.

Гименей мне бессрочный дал пропуск,
Обязательством прочно связал»...
(А до пропуска, стало быть, просто
Он к девице в окно залезал.)

Тут отец на пути как собака
Неожиданно ставит заслон
(Филистимская рожа, однако,
Как от них натерпелся Самсон...

Когда летят с деревьев листья
и покрывают невпопад
дорожки, а рябины кисти,
как факелы в ночи, горят;

когда прекрасной поволокой
туман застИт луны восход
и солнце нежной недотрогой
ей оставляет небосвод;

когда звенящей тишиною
в ночи наполнится весь мир
и тьма колдует под луною,
как некий сказочный факир -

то ежегодно "бабье лето"
меня берёт в прекрасный плен,
и без надежды на ответы
иду на выгодный размен:

оно даёт мне вдохновенье
и вот который год подряд
моей любви...

Зачем детям учиться ходить,
Если они летают?
Зачем им учиться жить, говорить,
Если они понимают?

Зачем их учить науке о Боге,
Если они - и есть Бог?
Забивать их в границы, как мишку в берлогу,
Если их символ - Пророк?

Зачем заставлять их послушаться вас,
Если они мудрее?
Зачем их учить, где есть миг, а где час,
Раз они - в другом измерении?

Зачем упрекать ребёнка в мечтах,
Если он смотрит на Ангелов?
Если он Любит, Прощает, во снах
Зажигая священные факелы......

В круглой башне он был заточён.
На больной спотыкался ноге.
Кардиналом он не был прощён.
Оскорбленьем – клеймо на руке.

Через год не смирился. С зарёй
прилетала голубка к нему,
посвист лился весёлый, родной,
речь понятна ему одному.

Каждой ночью подтачивал цепь.
Крепь держала надёжно стена.
А задремлет, является степь,
прошлогодней весной сожжена.

Кардинал приходил иногда:
постоит, ухмыльнётся, уйдёт.
Во дворе – то прибьют колдуна,
то – разбойник скребёт эшафот.

Время шло...

Пусть смысл бытия откроешь ты, порой!
И с факелом, шутя, пойдешь перед толпой!
Хоть каждому скажи - никто из них не слышит!
Отвал уж пред тобой - любой из них слепой!

Ведь это ж надо ( а нарочно - ненароком ) к власти,
в ней, крайним ставши, как у пропасти-напасти...,
пасти народец ( словно инородец ), да не раскрывая пасти,
желая ( Скроешь ли? ) разинуть оную, во горечи, всё ж сласти…
Что пожелать опять? - Издохните, кто как! Уйдите поскорее!
( Как тараканы с кухонь! ), наконец, ну будьте же мудрее!
Иль пистолеты ( Во желании Закона ) каждому вручить?
Как долго будете ещё ( маяча, клянча ноя ) сумасбродно жить?
Разноголосицей звучит, в убогой...

После тьмы и тонкий луч – спасенье.
В каждом сердце искра вечная горит.
Пенье ангелов сияюще звучит.
Ждёт свой час великое прозренье.

Много зла скопилось на Земле.
Много искр погасло безвозвратно.
И тем паче, душ свечение отрадно
В многослойной безотрадной мгле.

Мир напрягся в ожиданьи чуда –
И волхвы опять на зов звезды спешат.
Все полотна тёмных сил по швам трещат.
Зов Любви украсит серость будней.

Так поможем радости воскреснуть!
Искры наши общим факелом зажжём!
Пусть...

Если Богу ты не рад
Попадешь конечно в Ад
Без надежды выйти в Свет
Стыд тебя сотрет на нет

Но свобода есть пока -
Выбрать Истину Царя
Кротко Он тебя зовет
Кто согласен - в рай войдет

Царь в Любовь тебя родит
И Любовью окружит
Будешь Все , как Он , любить
Жизни факелом светить

Мой демон спящий, разбужу ли я тебя?
Когда расправив крылья, с огненным дыханием,
чернее ноченьки, белее дня
скользнешь ты дерзко под собора колыханье.

Огнём ударишь по очам икон,
и возлетишь под купола собора,
и новый установишь ты закон,
и задымится жёлтая просфора.

Ты долго спал, и сколько ж можно спать?
Когда вокруг – всё боль, её блистание.
Когда и жизнь так просто можно взять,
и затушить, как свечи трепетанье.

О, демон, дерзновенные взор и стать!
Я видел сон, и сон был...