Дымящий

Нас после отыщут в чаду и угаре,
Я буду поодаль лежать на спине…
А ты оказался удачливым, парень,
В воде не тонул, не сгорел и в огне.
Мы были тогда одногодки с тобою,
Почти девятнадцать безоблачных лет.
Но в жизни нельзя поменяться судьбою,
Ты вытащил снова счастливый билет.
Дымящие спазмы удушливой боли,
Наверно, забылись среди суеты?
Твой след уводил от горящего поля,
Наш след оборвался у этой черты.
Ты в этом аду растворился, и сгинул,
И вместе, как в связке не шёл до конца.
Мы...

А осень стучала косыми дождями:
(В мою незакрытую память)
«Я снова пришла вслед за летними днями.
А ты не прикрыта камнями.
Ещё не лежат на могиле букеты,
Из пёстрых цветочков бумажных.
И всё ещё пишешь? За стенками клетки?
Однако, забавно, отважно».

Да, рыжая,
некуда деться.
И вредность натуры
диктует мне – рано.
Ещё полюбуюсь
танцующим ветром,
среди листопада.
Так странно –
мне всё ещё хочется петь,
под гитару
про жёлтые листья и
горечь дымящих костров.
Эти...

Беснуется ведьма-метелица,
метёлкой стучит по стеклу.
Завидует сущим безделицам:
уюту, покою, теплу...
Завидует кошке, мурлычущей
на старом комоде, в углу.
Завидует девочке, хнычущей
в обиде на мяч и юлу.
Завидует людям, смакующим
кирпичный дымящийся чай,
словам непонятным, чарующим,
оброненным так, невзначай…

Устала метаться по городу,
в который трескучий мороз
свою белоснежную бороду
из леса сушиться принёс.

Каждый день – это крик
бездыханным потерянным трупам.

Ждёт покоя душа,
ждёт пологих вершин,
Солнца белую твердь,
ждёт слепца-палача –
оператора Господа Бога,
соль кремационных машин…

В тупике состоянье…
В мелочах состраданья
затерялось моё…
И под шкафом гниёт.

Вавилонской громадой взметнулись на небо вершки,
подземельным огнём спустились до дна корешки,
стебель – белая ночь…
На листах шелестело
распятое тело…
И дева упала к ногам…
Да не дева, а девка,
распутная блудная...

В твоём именье, запах опадающей листвы,
красных, жёлтых, зелёных, спелых яблок,
паутинные сети, покрытые каплями россы,
фиолетово синие сливы, сонмы поздних
груш, осенних луж кружева, плетут бегаю-
щие по поверхности воды водомерки,
распустившиеся хризантемы всевозможных
цветов, от белых, оранжевых до сиреневых и
лимонных, обновляют краски деревенского
пейзажа, всё лажа? стук ставень, остываю-
щий, «дымящейся», парующий коричнево
солнечный чай, налитый в полупрозрачную...

- Не думай и не бросай, бороздя просторы
свои, - отпивая из большой кружки тёмное,
пенящееся пиво, держа между пальцев
(вторым и третьим, указательным и средн-
им), левой кисти зажжённую, дымящуюся
сигарету, и согнувшиеся красно-бело-ора-
нжевые креветки на блюдце с листом пет-
рушки и долькой лимона, лежащие на сто-
ле, перед ним, (нами). (ами)
- Аминь звучит в конце проповеди?
Как турецкий сухогруз, задержанный в таг-
анроге, из-за произошедшего тарана стро-
ившегося керченского...

Этот бой ни в каком не увидишь кино,
Очевидцев не спросишь: в живых нет давно.
И представить непросто сейчас этот бой
В небесах над объятой пожаром страной.

О нем только могли б рассказать облака,
Что впитали в себя этой схватки накал,
И разрывы снарядов средь синих вершин,
И дымящийся след краснозвёздных машин.

О нем только могли бы поведать поля,
Над которыми небо чадило, пыля
Смертоносным свинцом обессиленных трасс,
Паутиной прицелов закрывшись от глаз.

С того неба на землю...

Во мглу, в тупик уводит путь земной,
Смущают если помыслы расхожие.
Душа, вдруг помрачившаяся тьмой,
Рискует не услышать Гласа Божьего.

Хлебнуть придётся горечи сполна,
Печальные случаются события,
Когда кумиры цели ставят нам,
«Борцы со злом» - его же представители.

Дрянную смесь иллюзий и гримас
Приготовляет жизнь, пока угрюмые
Прельщают и решают всё за нас -
Умы, что побуждают на безумие.

Мечты благие манят миражом,
Прописана для них картина грустная –
Гореть и гаснуть...

Как тонкий лёд, алмаза, саморез
или сапфира трель, повес, что в жемчуга
украсят деву, в кораллы, благодатность,
(еву), и розовый, и красный, перламутр,
ты риф? прекрасный баламут, печаль и
радость, и ненастье, и штиль, и горе ты
и счастье………..(?)
***
омут, где черти водятся втихую, или
громадную, лихую, распечь и разухабить
чтоб, или приладить (слово ёб), тук-тук,
кровати о пристенок, на сковородке ди-
вных гренок, вина и сыра благодать, да-
ры всё моря,……….. (слово мать),
и...

Люблю я осени последнее дыханье,
Люблю лесов, озябших тишину,
Когда луна сквозь ставенки глядится,
В немую, седую темноту.

По духу близки мне, молочные туманы,
И солнца бледного, выпитая боль,
Её личина, полумаска золотая,
В очах погасших, безжизненных озер.

И серая погоды неуклюжесть,
Эфир морозный, дымящейся как бред,
Земли больной, уставшей от ненастья,
Но все ждущей, покорно свою смерть.

Во всем сие, величье обреченном,
В безлистном шелесте ноябрьских страниц,
О...