Движения воды

Часть 1. Звезда-Вампир.
Я на все, на все забил.
Я про все, про все забыл.
Я ушел, ушел от вас.
Навсегда, а не на час.

Погрузился в лес, в туман,
Продираюсь сквозь бурьян.
Далеко иду, иду...
Вижу яркую Звезду.

Вот Звезда мне говорит:
«Полон ты, дружок, обид.
От людей ты зря ушел,
На беду меня нашел...»

И впилась в меня лучом,
Как иглою. Зря почем
Я кричу, зову на помощь.
Та, как кляп, сует мне овощ.

Ухмыляется Звезда:
«Здесь не ходят поезда,
Тут потусторонний мир...

Не грусти, не жалей
Все когда-то проходит
Ты не думай, и это пройдет.
Боль разлук на земле
Бесконечное море,
А у моря - горячий песок.
Окунись в ожидание счастья,
Как в вечность,
Где вода, словно теплaя страсть.
Ощути бесконечности
Беглое время, где -
Цвета, звуки, отблиски красок,
движенья,
Где задолго расписаны
Наши решенья,

До того, как нам их принимать!

Наше время. Франкфурт-на-Майне.
Три часа. Ночь. Город спит.
Тишина. Вроде все спокойно.
Только душно. Жара стоит.

Это лето выдалось жарким.
Так уж не было двести лет.
И рассказ этот будет ярким,
Ибо полон он жизненных бед.

Сколько лет город жил спокойно?
Сколько лет он не знал войны…
Все тихо пока. И невольно
Мы уверены, что правы.


ЭПИЗОД 1

Две маленькие девочки лет десяти –
Сара и Майя, и их щенок Джек
Шли на заброшенную ферму и по пути
Смеялись и менялись обертками...

Предрассветный пар струится под одеяло,
Туманно-лазурная ткань легкой дымкой спадает с плеч,
Обнажив бриллиантовой свежестью течение твоего полусна,
Это я, играя листвой нежных прикосновений,
Собираю росистую влагу,
Остатки жемчужных бусин вчерашнего вечера,
Последние капли небесного серебра
В хлопок твоих волос вплетенного.
Утро крадется хищным притоком жизни,
Пресным дождем, зашитым в черствую медь водостоков,
Не расплескать, не свернуть, не уйти в грунтовые воды,
Асфальтовый плен...

Утро. Полураскрытый бутон горизонта.
Ледяная вязь сердца,
переписанная с папируса ночи.
Случайная встреча откликнется звонким
эхом молочных волос, лазоревых глаз,
радужных губ. Апрельский почерк
теплом дождя сведется в бутылочный тон.
Вдали пробежит движение чьих-то струн,
еще недавно творивших твое созвучье.
Улицы стянутся сонной ватой.
Сколько еще лун,
сколько еще случаев,
сколько еще ждать уходов-возвратов?
Утро. Тень от ночного костра ляжет пятнами,
вскружится веером над водами...

Танцующий почерк тумана в вечернем халате.
Сигаретное облако,
налипающее на тусклый плафонный лимон.
Брага сосудов, пыльный занавес глаз, серый салат
ползущих деревьев в оконный проем.
Я лежу на волнах неоновых трав и считаю секунды
до открытия ночи. Бред алкогольных звезд,
оловянный свет подворотни, фарфор лунной посуды
крошится на пол. Мои движения – это вопрос;
мой покой – это ответ; мое сердце – золотая чаша с вином.
Когда я был тенью, я видел гораздо шире,
когда я стал плотью...

Какую сказку рассказать тебе сегодня?..
О заводи в лесу у водопада,
Что видится прозрачной и холодной,
А каплям весело, в неё вливаясь, падать…

О речке, убегающей в низину,
Где Солнцем сожжены земля и люди,
О гончаре, что собирает глину
Для новых ваз…О ясноглазом Будде

Присевшем отдохнуть в тени деревьев,
Раскинувших свой полог у дороги,
О маленькой, едва живой деревне,
Чьи домики незыблемо убоги…

О времени, что здесь течёт неспешно,
Как будто заворожено колдуньей,
Сварившей...

Вот и акация цветет,
Не за горами лето.
Еще соловушка поет
С заката до рассвета.
И по ночам еще свежо,
К утру на травах росы.
Это нам знак, что подошло
Время для сенокоса.
А терпкий аромат травы
Бодрит и пробуждает
Движенье бурное в кровИ.
То сила-мощь играет.
Если с добром к родной земле,
Если беречь природу,
Она воздаст тебе и мне,
Всему людскому роду.
Чистой водой и буйством трав,
Веселым пеньем птиц.
Росой, рожденной по утрам,
Дыханием земли...
Как щедро в воздухе разлит...

Соломинка лежит в пыли дорожной,
По ней ступают,
Но не держатся...

Волы
идут,
Упряжка как вздыхает...
Тропинка. Осознание. Миры.
Я шел за счастьем ли,
О нет, оно дается,
как хлеб засохший
В засуху,
чтоб быть,
казаться,
мниться
сладким
Время льется,
и пьется,
Чтобы Счастье размочить.

Я шел. иду, под светом, пред Горою,
В каком ярме, в какой святой короне,
Пред Вышними роняя словеса,
В распаханные борозды воловьи
Ячменные всезращие глаза...
Как мне сберечь...

Все началось гораздо раньше,
Чем всякий думает сейчас.
Все началось с той самой фальши,
Что исказила Неба Глас.

Тогда гонимый по Египту
Народ нес тяжкое ярмо,
И жрец один по манускрипту
Был предназначен для него.

Он был достойным человеком
В храме близ древних пирамид,
И с детства мыслил о великом,
О том, что вечность охранит.

Им суждено было сойтися
С тем, чтоб людей расшевелить,
С тем, чтобы кровью обагрился
Наш свет, что нужно обновить.

Он был тогда довольно молод,
Но...