Движение теней

Ночь. Кругом фонари.
Венеция движется тихо в гондоле любви,
Оставляя шлейф каналов там, вдали...
Её движения неторопливы, ленивы,
И мы, в ауре светящейся, тихи, несуетливы.

Святая Венеция двойная:
В воде отражённая и нагая,
Пронизывает насквозь энергией,
Сто крат преломлённой,
Развозит размеренно
Просветлённых, удивлённых и сонных
В волшебной гондоле,
И ещё, всех отражённых,
Невольно.

Приходит день,
И вновь Венеция облита солнцем,
Торговцы мастерят искусственную тень...

знаешь, иногда интересно,
кто мы?
мы чуть больше, чем просто знакомы.
мы уже давно не друзья.
может зря?
я тебе нравлюсь. я знаю.
ты знаешь,
что ты мне тоже.
я иногда забываю,
что люди бывают схожи.
я - не твоя.
ты - не мой.
мы не встречаемся, нет.
но каждый день
мы говорим "привет".
каждый из нас свободен
с своих делах и поступках.
и не должны друг для друга
мы идти на уступки.
каждый из нас, как ветер,
гуляет там, где захочет.
но что-то внутри...

Заслышав речь о воскресеньи,
Начальство храма подошло
И от людского потрясенья
В негодование пришло.

И мракобесы повелели
Тотчас Апостолов схватить,
Но те людей уже успели
Пять тысяч к Богу обратить.

Наутро всё священство в сборе,
С самим Кайафой во главе,
Петра спросило при разборе
Событья в храме: «Дай ответ,

Какою силою хромого
Вы раззадорили плясать,
И нет ли имени такого,
Чтоб всех людей могло спасать?»

И, Духа обретя Святого,
Пётр дал тогда такой ответ:
«Что...

Нам снова дарит Новый Год
Таинственную ночь.
В права вступает Белый Кот,
А Тигр уходит прочь.
Забыв рабочих будней гам,
Власть всех земных вещей,
Вглядимся в окна амальгам
В мерцании свечей.

Сойдёт с лица печали тень –
Минувших дней печать,
И линий скорби в этот день
Не нужно замечать.
Движенья мыслей и души
Спокойны и ясны,
Вновь юны мы и хороши,
Как в дни своей весны.

Пусть невозможно этот миг
Навеки сохранить,
Но есть живительный родник –
Волшебной ночи нить.
Её...

Просигналив, вскрикнет поезд,
Мимо нас людей промчав.
На снегу следами повесть,
Мышь напишет, пробежав.

Ждём — в награду за терпение,
Свет зелёный загорит.
Продолжать им вновь движение,
Светофор нам разрешит.

И опять дорога лесом,
Тихо в нём, он спит зимой.
Выпал снег — под его весом,
Ель поникла головой.

Ночь, дорога, лес безмолвный,
Позади рабочий день.
И устав спит мир огромный,
За машиной бежит тень.

День хорошим был, удачным:
Без тревог и новостей.
А устал — так...

Свет воскресает из-под завала ночи, свет, распускающийся опалом
в разводах стеклянных иллюминаторов плывущего города. Асфальт искрится
дыханием талого снега, сгорбленной грудой февральского серого праха. Алое
утро вздымается железобетонным комом, бледная лунная пристань

смазана снежно-индиговым ветром голого неба. Аспиды ветвей,
прожженные холодом, нарезают паучью симфонию – тень многорукого Шивы.
Желудь солнца вспухает юным весенним огнем, пар золотой съедает глаза, брызги ключей...

Ищи в себе Бога, посмей,
Следи за своими движеньями,
Ну, кто же открыл эту дверь?
Ну, кто же наполнил сомненьями?
Откуда вселился вдруг гнев?
Какими такими усильями?
Откуда знакомый напев,
Когда мысль в другом обессилила?
Откуда тревога пришла?
И сердце наполнила трепетом…
Куда эта мысль позвала,
Когда там с рождения не был ты…
И все тут и там без конца
В тебе из чужого источника,
Ужели не видишь Отца?
Ужели не слышишь помощника?
Рука поднялась, сделал шаг…
Ну, как ты осмыслил в...

Пепелище оставленных строк
в простынях ледяной бессонницы.
Дождливое сердце ложится на музыку Баха.
Ряд перекличек-метафор приводит в болото безмолвия.
Почки набухли дрожью влюбленных губ.
Атмосферу проспектов питают
силовые линии
поцелуев.
Антитезы весенней рапсодии.
Улыбка усталости плещется радугой
в перламутре луж.
Бодрое небо взбивает сливки простуженных крыш.
Время летит стрелою Амура, лодкой Харона
плывет через солнце и тень, через ватную
плоть движений. Ночи набухли
сажей...

Уснувшей на болоте лягушкой я созерцаю календарный
распорядок смены времен года в оконной раме
третьего тысячелетия, партитуры летней опрелости,
снежные зарисовки таежного многоголосия, осени рваное
золотое белье и желе весенней, малахитом
простуженной, радуги. Я меняюсь, теряю в воде свое отражение
и обретаю новое, но, кажется, все остается в нем, как и было,
как неизменная призрачная архитектура античных руин в движении
синей тяжести неба, все та же монументальная хрупкость,
все...

Упырь был безупречен, удар точен, верен,
расчётлив, Лив-52 не поможет, может
напомнить, о том чего не было, воин не
пришёл, на помощь, мощи не были найдены,
ад ближе края, у страха глаза велики,
у счастья, малы, мылу не попасть,
поскользнувшись, упасть, разбить локоть,
береги око, рёбра, больше справа,
оправа не поможет, стекло хрупко,
пурпуром застели труп, летит стрела в пуп,
попадает в пяту, «тяпать» картошку весной,
копать осенью, под сенью пародий,
не создавай...