Две половинки

В доме душно. Мне не спится.
Вот рассвет уж настаёт.
Солнца луч в окно стучится,
Манит выйти из ворот.

Босиком бегу на речку
По сверкающей траве.
Птицы трели разливают
В первозданной тишине.

А у речки на пригорке
Сад черёмухи цветёт.
В том саду уже две ночи
Меня мой любимый ждёт.

Под цветением черёмух,
Да под пчёл жужжащий рой,
Мы умоемся с любимым
Свежей утренней росой.

Опьянит и одурманит
Этот утренний рассвет.
То, что будет между нами,
Сохраним мы как секрет.

Вселился бес в блаженную,
А может дьявол лично:
Разбила телевизор,
И исторгает вой.
Понасмотрелась конкурсов,
И чокнулась вторично.
И мать заела поедом:
« Вези меня в Плейбой!»

Сбежалися старухи -
Насилу зачитали.
Утихла, съела плюшку,
Понюхала траву.
Утихли и домашние,
А утром только встали -
А на столе записка:
« Уехала в Москву».

То ли младший Рейган из Плейбоя,
То ль из Голливуда эмиссар -
Увезли блаженную с собою
За грудь её, за странные глаза…

Увидев горы-груди...

Осенним вечером, когда с небес со свистом
Свалились эти альфацентавристы
Или венерцы, или марсиане -
Я преспокойно мылся в русской бане,
И веником зело себя хлестал.
Вдруг - шорохи в предбаннике... Заходят.
Вдвоём ко мне, а третий стал в проходе.
Я - тазом в них, но таз повис в пространстве.
И вот, как был, в намыленном убранстве,
Уж я у них на корабле… Кругом мигает.
С меня водичка мыльная стекает,
А я стою без всяческих надежд,
С семьёю не успевши попрощаться.
А гуманоиды изволят...

Как искренность перед сокрытым чувством,
Перед игрой холодного ума,
Как клич пророка перед синема -
Земная жизнь бледна перед искусством.

«Вот это жизнь!» - воскликнули давно
На то, что человеком создано.
С тех пор цветок искусственный не вянет,
И так красив, что всех подправить тянет
Реальность жизни - Божее кино.

Актёрский сонм и горд, и говорлив:
Две трети разобижены на роли.
Рассержен осветитель как халиф:
«Включить второе солнышко им что ли?!»
Но Режиссёр блаженно терпелив...

На улице стоит чудесная погода:
Светит солнце, облака по небу плывут..
Ведь на дворе-лучшее время года,
Это время, когда верят, любят и ждут..

Конец весны-начало лета,
Как чудно выйти на прогулку
И кто-то кого-то любит где-то,
А я иду по пустынному переулку...

Я знаю, счастье есть-
Его не может не быть,
Когда услышишь приятную весть,
Её никак невозможно забыть...

Счастье-это когда рядом с тобой
Человек, который милей всех на свете
И ты шагаешь с ним неважно куда, хоть домой...

Я раздвоилась. Мне это не одолеть -
две половины ведут меж собой войну.
Носит одна половина в кармане плеть,
всё-то ей на' смех и любит себя одну.
А у второй-то в глазах вековая грусть,
ей полюбить – как напиться в жару воды.
С первой спокойней, хоть я её и боюсь,
а со второй-то - полшага мне до беды!
Всё б забрала себе та, чья рука тверда,
всё раздала бы вторая, чья кожа шёлк…

Милый, ты хочешь холодному сердцу дать
то, что для сердца горячего не нашёл

2009-05-31

Моя судьба имела три дороги,
И три любви шагали по пятам,
Одна мои обтаптывала ноги,
Другая развлекала по ночам.

А третья – та всегда была со мною,
И в сердце, глубоко её храня,
В жару водой поила ключевою,
В морозы с ней оттаивала я.

Две первые просты и ощутимы
Просили постоянных частых встреч,
А чувства неизменны и ранимы,
Хотели лишь твою любовь беречь.

Но ты не захотел со мной быть рядом,
Ко мне дорогу просто позабыл,
С другой попутчицей с потухшим взглядом
Своей дорогой...

Ты помнишь лунные ночи
у девственных озер.

Мы катались на спинах,
отлитых в воде,
звездных ростков,
взглядом,
цветущим в воздухе,
как он блуждал,
пророчески
невзначай,
между двух теней,
укрытых в прозрачной тьме.

Как наши сердца
познавали любовь
лунного бриза,
пуская по ветру
его приметную стать
и находя друг друга,
словно два призрака
на берегу
(ты помнишь,
как руки кутались в плед
малахитовой пленки).

Как у кромки
воды
две тени змеились,
пророчески
смело,
в...

Ну вот и всё. Пусть будет так, ведь звёзды тоже умирают.
Земная жизнь занудством ночи берёт правления бразды.
С беспечной страстью мотылька мы слишком долго шли по краю
Непрочной маленькой вселенной, как две горящие звезды.

Ну вот и всё, потушен свет. В глазах уставших нет укора.
Лишь треск зажжённой сигареты о чём-то спорит в тишине.
Замёрзли скверы и мосты, и этот парк, и этот город,
И недостроенные башни, и старый кактус на окне.

Ну вот и всё, сбежал закат, на мостовой цвета...

За это, укромное в сердце доныне,
За место - две смены сражались в поту:
Одни очищали его от святыни,
Другие - внедряли дерьмо в пустоту.


Стоит на юру ни жених, ни невеста,
С «зелёными» в черепе, с «колой» в руке…
- Душа, как в тебе там для Господа место?
- Здесь чёрт ногу сломит, в таком бардаке!