Дым сигарет

Воздух твой сигаретой спет,
Дробленым озябшим утром.

Вижу каплю синюю на глазах твоих
В душной жестяной маршрутке.

Чувствую влагу сладкую на секле,
Снующую пыль по стенам.

Вижу искры летят волос твоих светлых!
Они мне любовный яд разлили по венам.

Сладок миг!

Очарован стоял ,он у замка мечты,
-Это же в точь,как в раю,ну и дал жару ты.
Весь из камня фасад,будто глыбу пилил,
Окон сложный каскад,в высь весь дом устремил.

Сколько же мрамору тут, и полы и балкон,
Пальмы входом растут, вроде бы не сезон.
Поднимусь по крыльцу,это же вход в малый зал,
Двери с дуба к лицу, жаль, Большой не видал.

Зал фонтаном искрил,световой фейерверк,
Как в рекламе хвалил новый банк старый клерк.
По углам эксклюзив, сколько статуй всего,
Жозефина,Фальконе...

Сквозь дым дубрав
и облачную мель,
терял опору первый луч востока,
и целовал сентябрь,
янтарным ртом,
земли немые язвы –
ты
шла на балкон,
перебирать ладонью шёлк тумана…
Ронял хрусталь рассвет,
вдыхали свет аллеи,
и свет вбирал
тепло твоих волос,
будто растаял хмель,
будто дрожал камыш
на берегу пустом –
ты опускала взгляд…
Тлел ветерок,
листва взбивала волны,
в пастуший рог
трубил дождливый сон,
как эхо мёртвой ночи,
как созвучья
любви осенней,
что пророчат долгой...

Не тебе, не с тобой, не твое называю имя
Проверяя остаток дня в сигаретной пачке.
Говорю с тишиной, а ответа мне нет в помине,
И вчерашнее - "Мы" уже ничего не значит.


Не твоя, не своя, да ничья - одинокий ветер.
Нет ни дома, ни мыслей, ни камня, чтобы держаться.
И молчит тишина, как живется тебе на свете
С той поры, когда выпало нам расстаться.

Где твой рай? Где твой свет? На какой ты сейчас планете?
Любишь также, на звезды молча смотреть ночами?
Я твержу :"Не скучай". Пальцы...

Бесплотным
золотом августа,
созрело зерно заката;
виноградной лозой,
вяжет язык тела;
между страниц воды и травы
затаилась радость,
с горем напополам.
В мягком тумане листвы,
беспечно,
тянется-реет
взгляда постель,
плывёт по ресницам ветвей
непреклонное время,
гнездятся следы погасшего ветра,
и тает, что-то ещё,
молчаливо-лунное…
Когда сбудется всё,
что прописано в толковании сновидений,
что останется нам
на замшелых порожках лета?
Только, смотреть друг другу в глаза,
и...

Торчу на люстре, плоской как тарелка...
Забавно, странно но, вполне, удобно...
Внизу - раззявы (и чего им нужно? )
Вздыхают дружно (якобы, прискорбно)...

Шушукаются, крестятся, томятся,
на лбах вопрос записан (эко любопытство!)
Повесилась? Да нет-же, отравилась...
Кирпич, похоже, ей на голову свалился...
.
Ага... вон, Танька - злобная стервоза,
кисляк смандячила (страдает, типа, очень)
Эх, треснуть бы ей, сверху, по макушке!
Но, (к сожаленью) не имею полномочий.

А Верка всё...

Я не люблю куппейные вагоны,
Мне по душе дешевенький плацкарт,
Где пассажиры все как-будто бы знакомы,
Кто чем богат,тем поделиться рад.

Под стук колес начнутся разговоры,
Синдром попутчика, он верен, как всегда.
И с плеч своих снимаем горы,
И облегчаем души за года.

И все в вагоне очарованы девчушкой,
В руках ее любимая игрушка,
Расскажет всем, что куклу звать Наташа,
Ее Малина, а подружку Даша.
И выдаст все семейные секреты,
А мама засмущается при этом.

Солдат-контрактник...

Я печь Освенцимского крематория,
Я жру людскую плоть: видать так надо?
И застилаю окружающую территорию
Густым и черным дымом, тошнотворным смрадом.

Я ем замученных, расстрелянных, удушенных,
И обессилевших от голода, живых детей,
И днем и ночью мое чрево равнодушное
Готово в дым и пепел превращать людей.

Мой голос - крики заживо сжигаемых,
Шипение горящих тел, их треск,
Лязг ржавых створок, часто открываемых,
Гул пламени, отбрасывающего злобный блеск.

Из кирпичей я грязно...

А я люблю дам, что постарше.
Которым тридцать или двадцать пять:
Что бы была серьёзная и деловая;
Что бы приятно было обнимать.

Да, да, люблю девчат кому за тридцать:
Они красивы очень, элегантны и умны;
Они прекрасны и любимы мною;
Они в кроватях очень хороши.

Да, я люблю, что бы мой мозг не напрягался,
Люблю когда в душе спокойно и светло
И потому я даме той отдамся,-
Которая живёт и улыбается давно.

Люблю, что б были ей все тридцать,
Но с виду, что бы дать ей двадцать лет...

В нашей стране Жизнь за копейки
А в других - продукты и вещи
В нашей стране алкаши у скамейки
А в других - садов с горками кущи

В нашей стране аванс и зарплата
Это бутылка, ругань, суббота
Это пять дней выживать
Чтобы два потом выпивать

В нашей стране заводской и фабричной
Не осталось девчины приличной
Ребенок в коляске, мать с сигаретой
Кто виноват в дурости этой?

В нашей стране родятся по пьяни
В пьяной стране среди грязи и рвани
Кто же довел, кто допустил
Что у людей ни...