Дай боже им

Я приехал в этот город
Серым, будничным дождем,
Утолить хотелось голод,
Но остаться при своем.
Не нашел и пол-таверны,
Только странника приют
И подумал: здесь наверное
Лишь богатые живут.

Оглянулся у порога -
Ни одной вокруг души,
Взял обратную дорогу,
Но вдруг слышу: "Не спеши...
Я, гляжу, замерз средь улиц,
Что ты ищешь здесь,- ответь,
Кто ты? - странник иль безумец?
Может я смогу согреть?.."

"Здравствуй, красная девица,
Мне б погреться у огня
Да воды...

Желтые шапки церквей
Расцелует синяя сдоба,
Хрупкого взора сень
Заломит сердечной тоской,
Неба шаткая хата
В сердце выплеснет Бога,
Да на крестах развесит
Ветров свинцовых покой.
Молитвы дряхлых костей
Учуют колодцев ноздри,
Святою водой постель
Калека-душа заправит,
Желтые шапки церквей
Расстреляют синие грозы
Обнаженного неба Христа.
Дай мне, Боже, сил не ослепнуть.

Стоит на паперти старик
И шепчет неустанно –
Остановись хотя б на миг
Прохожий долгожданный.

Прости меня, что я стою
С протянутой рукою,
Прости за то, что я прошу
И что слезу не скрою.

Прости меня, что расскажу
О жизни своей грешной,
Прости о том, что попрошу
Лишь только крошки хлебной.

Подайте мне чуть-чуть любви
И Вашего вниманья,
Послушайте слова мои
И это покаянье.

Когда то был я молодой
И мог повеселится,
Мог ненавидеть всей душой,
А мог и в дрызг напиться...

За пять копеек счастье покупаем,
Благословение цыганки на вокзале.
А счастье то не ценим и теряем
Любимых, боль потом гася в бокале.

Напутствия хромой цыганки…

Любовь разбрасываем, словно ветер,
И слепо вновь по лезвию ступаем,
И снова любим, губим, снова счастье
Мы на вокзалах за копейки покупаем.

Напутствия хромой цыганки…

От горечи глаза я прикрываю...
Для сердца голого куплю одежду…
Я по копейке счастье собираю.
Не растерять бы, Боже, дай надежду!

Звучат в ушах как...

Мы остались одни, упиваюсь,
Вновь лаская прекрасную грудь.
Нежным запахом наслаждаюсь,
Нам опять до утра не уснуть.

Обнимая в страстном порыве
Я тобой овладел, ты моя.
Боже дай мне желанье и силы,
Чтобы длилось такое всегда.

Не надо ждать любви, Светлана,
Ведь в мире все наоборот...
Сначала смело и упрямо,
Ворвись в Любви круговорот.

Себя люби, одна такая,
Другой, как ты, не будет вновь!
Творенье Божье, ты родная,
В тебе живет его Любовь.

И Бог, пойми, так постарался,
Чтоб полюбила ты себя...
И долго, долго улыбался,
И звезды пели для тебя!

Я не даю тебе совета,
И не учу тебя Любви,
Скажу тебе, не бойся, Света,
Ты просто в сердце загляни.

И только если, без сомненья,
Любовь начнешь дарить...

Про любовь ты спросил,
Хочешь услышать ответ?
« Ее ты обманом убил»
Отвечаю тебе, «нет!»
Сколько нежности, ласки,
Сколько было любви…
Но пора снимать маски,
Прошу тебя, больше не лги!
Спросишь про боль…
Нет ее в сердце, увы.
Ты теперь полный ноль,
Не вернешь ты меня, не зови.
Тихим омутом были
Нежные твои глаза,
Во лжи меня утопили
И слова сводили с ума!
До конца, если хочешь, добей,
Хуже униженья не будет,
Только вина покрепче налей,
От тебя ведь того не убудет.
Заглушу свои...

О Боже! Дай мне сил смириться!
И выкинуть печаль из головы.
Но все равно ночами мне не спится
Я рада бы забыться, но, увы.

Я так боюсь уснуть! А вдруг, проснувшись,
Я не увижу милых серых глаз.
И в счастье, с головою окунувшись,
Пытаюсь я запомнить каждый час.

Я не могу тобою надышаться.
В твоих объятьях лишь оттаю я.
От нежных губ не в силах оторваться.
Мой милый, ты - бессонница моя!

Школа в сорок первом.
Нам, ученикам,
Больно бьёт по нервам
Чтенье по слогам:
«Ма-ша е-ла ка-шу…»

Непонятно мне,
Где достала Маша
Кашу на войне?
Может быть, солдаты
Дали котелок?

Съёжились ребята,
Бросил в дрожь урок.
Мой сосед из сумки
Вынул свой сухарь.

И, глотая слюнки,
Я гляжу в букварь:
«Ма-ша е-ла ка-шу…» -
Полон каши рот.

Вспоминает каждый
Довоенный год.
Запах жжёной пшёнки,
Словно током бьёт.

Голос хрупкий, ломкий,
Как весенний лёд:
«М-ша е-ла ка-шу…»
И...

- Вот, Ильич, проживши век,
Дай к разгадке ключ:
Перед смертью человек -
Слаб или живуч?
- Если гибель на роду
Предписали - что ж:
Здоровенный, во цвету -
Всё равно умрёшь!
- Ну а если по судьбе -
Жить?..
- Пойдёшь по сей тропе... -
Дымно закурил:
- Я про снайпера тебе,
Помнишь, говорил?
Под фанерной бы звездой
Спать мне - если б по уму
Фриц-то - выше, мол, возьму...
Фрукт был непросто-ой!
Над моею "рус-слезой"
Вился божией грозой:
Видно по всему -
Что старался... Да с косой...