Черный замок

Я одержим тобой всецело, душа как страстный огонёк,
Она пылает жаром пыла, я из воды огонь извлёк.
Я одурманен лишь тобою, и предан я тебе одной,
Доброжелательно желаю назвать тебя своей женой.
Любовью разум затуманен, а надо мной лишь купидон,
Я о тебе одной мечтаю, красавчик я и Аполлон.
И херувим псалмы читает, а Серафим лишь мне поёт,
Тебя подругой называю, а впереди нас ждёт лишь взлёт.
Адонис радости желает и плодородный будет год,
Меркурий жизнью окрыляет и направляет всё вперёд...

В экране монитора,.. — на «столе рабочем»,.. — свежая Дыра,.. в стекле… Обойно.

…то стекло, — не Зеркало,.. — пробито было запредельно жизненным УДАРОМ!.. . Дальше: МРАК. Благословенно Черным цветом,.. — в тягостном сознании…
Воистину: …пустое состояние Пространства,.. — ОТДЫХ!.. Нам приносит... Иногда. Вне мысли,.. — Медитация… ПОКОЙ… Усталость крайняя изматывала сердце,.. душу, — долго: «____________ …сколько можно?!.. Суеты ума,.. пустых движений тела…» Черный МРАК!.. Он. …только он...

В советские не далёкие времена…
Жила Великая Социалистическая страна!
Трудились дружно, во благо Родины тогда,
За трудовой вклад, получая ордена.
Партийный аппарат в кабинетах руководил,
Трудовой народ… в полях, на заводах горбил…
Хлеб в гос закрома, - тогда весь ссыпали,
А закрома те, никогда и нигде не видали.
В магазинах полки порой пустовали,
Хотя по блату, - иной раз приобретали…
Купишь, бывало, кирзовые сапоги!
Радость такая… появляется для души.
Зимой не разутый будешь ходить...

Встретился мне, да не тот.
Встретил и ты, да не ту.
Я не смогла, и ты не смог
Перейти между нами черту.

Души закрыв на замок,
Дальше по жизни идём,
Нашей любви огонёк
Погасили навеки вдвоём.

Припев:
Всё на круги своя возвратится.
А любовь, как замёрзшая птица,
Отогреется, может и нет –
На семь бед есть один лишь ответ:
Всё на круги своя возвратится,
И забудутся милые лица,
Их безжалостно память сотрёт,
Может быть, через жизнь или год.

2
Встретился мне, да не тот...

Я закрою душу на замОк,
И от друга, и от злых врагов.
Часть её оставлю между строк,
Тихих, незатейливых стихов.

Клонит в сон и думать неохота,
Но уйдёт сон лишь глаза сомкну.
Бог меня лишил его за что-то,
Знать бы, чем исправить мне вину.

Я иду, не шаркая подошвой,
Как и все я — я середнячёк.
Я и не плохой, и не хороший,
Во мне всё есть, но всего чуток.

Всякое во мне и мне не чуждо,
Жалость и сочуствие к другим.
Просто их проблем и забот груда,
Грузом раздавить смогла своим...

Беда уходит, оставляя шрамы,
Свою дорогу в память проложив.
Душа покоя ищет, рвётся в храмы.
И ты как будто мёртвый, а не жив.

Переиначишь жизни осмысленье,
Себя уча слепой покорности судьбе,
Застрянешь где-то средь «нельзя» и ленью.
Не важным кажется грядущее теперь.

Припев:
Шрамы на душе – чёрная печать.
Из папье-маше чувства не ваять.
Сердце на замок, ключ на дно тоски.
Ставит мир тревог лучшее в тиски.

Запаролишь вход для любой любви,
Ведь она несёт горести свои.
Проще...

Всё что надо и что нет — завернули,
И сложили под замок в сундучок.
От воров его теперь караулит,
Неказистый, но с ружьём мужичок.

Так у нас заведено на деревне,
Нужно ль нет, а коли есть — сохраним.
В том нуждающихся просьбы отвергнем,
А коль надо — и ружьём пригрозим.

Мы не жадные ничуть, мы не жмоты,
Мы хозяйственные и в нас инстинкт.
Не позволит чтобы взял у нас кто-то,
Даже то, что нам мешая, лежит.

И пускай нас все зовут скупердяями,
И не любят нас в округе все пусть...

Тонкое лицо императрицы,
золотая роза на груди,
брови как встревоженные птицы
крыльями взмахнули впереди,
и мелькают то леса, то скалы,
и встают из полуночной тьмы
Соловки, лубянские подвалы,
ледяные склепы Колымы,
бьются кони, плачут чьи-то дети,
тени, тени рвутся наяву,
офицеров, сваленных в подклети,
девушек, распластанных во рву,
рвется прах с заброшенных погостов,
комом к горлу подступает прах,
ледяная лапа холокоста
на Ее заснеженных полях,

но летит!
летит по белу свету...

У подножья крутой горы
вороной остановит бег,
плечи скал как мечи остры,
но не тает под Солнцем снег,
вороной побелел как мел,
в гору выедет белый конь,
только тем, кто как голубь бел
не грозит золотой огонь,
размыкаю я грозный круг
и летят надо мной, летят
белый голубь, мой добрый друг,
черный ворон, мой древний брат.

У обрыва с высоких скал
Белый конь остановит шаг,
стрелы света слетят в провал,
но не тает подземный мрак,
оттрубит золотистый горн,
путы тьмы разомкнуть...

Боюсь, что формат публикации не позволит разместить материалы всех 30 страниц, выдоенных редакцией на мои произведения….но
…..избранное из опубликованного в №12 альманаха "Синь апельсина" №12





Реки Ра



Тебе присягнут чернильные капли откровения.

Ты повернешься к солнцу,

И оно поправит прядь твоих волос...

Струны настроятся сами,

И мы, произнесенные ими -

Тело Бога и пыль под ногами,

Пойдем за мелодией,

Обжигая губы и гортань...

Пойдём молиться открытому...