Боюсь, что формат публикации не позволит разместить материалы всех 30 страниц, выдоенных редакцией на мои произведения….но
…..избранное из опубликованного в №12 альманаха "Синь апельсина" №12
Реки Ра
Тебе присягнут чернильные капли откровения.
Ты повернешься к солнцу,
И оно поправит прядь твоих волос...
Струны настроятся сами,
И мы, произнесенные ими -
Тело Бога и пыль под ногами,
Пойдем за мелодией,
Обжигая губы и гортань...
Пойдём молиться открытому дыханию.
Реки Ра,
Раны Ра.
Руки Ра,
Подписанные рукой до пореза
В случайно взятом дне с цифрой рождения,
Где ты делаешь вдох, чтобы остаться.
Христоматийно -
Свеча опадает плавно, огибая временно избежавших...
Стены из белых пятен, мел классики...
И несешь с собой
Реки Ра,
Раны Ра,
Руки Ра,
А помнишь, мы раньше чаще летали.
Контекст,
Чувствую тебя лекарством от беспамятства.
Прикасайся ко мне радугой...
Отсюда можно исчезнуть навсегда...
Реки Ра,
Раны Ра,
Руки Ра,
Купание в крови стиха…
На вкус эта ягода алая,
Я в ней прорастал корнями,
Во мне пели все птицы…
Реки Ра,
Раны Ра,
Руки Ра,
Руны Ра.
И игла сшивает буквенные формы,
И только Прочтение следит за словами...
Чтобы поить Любовь сегодня выбрали тебя.
Осень летит, мой Сюзерен
Осень летит, Сюзерен!
Нас Там все знают,
Мы все представлены друг другу.
Осень летит, мой Сюзерен...
Пролить бархат на землю,как ритуал,
что издревле прикреплён к нашему телу,
где полнота снова ускользнёт.
Я узнаю себя, я написан в воздухе сегодня...
Прикованных к ветру срывает бесконечное...
Ягнята на заклание Весне -
Перерождаются желания.
Вы обменяли меня сегодня...
Где остановиться тем, кто пропустил дорогу,
поддавшись объятию кожи?!
Боги касаются нас,
они вновь собирают пепел охры,
Освобождают от креста.
Гармонические лавры -
Золотые локоны ритма.
Глаза стихов,
Мы произносим в унисон нашу историю.
Переведите это на любой язык, сказав:
"Мои слёзы - ваши ..."
Листья летят туда, где написано много стихов,
И листья больше не листья.
Высота, в которую мы падаем - Весенний Ген,
Воскрешающий наши контуры.
Осень летит, Сюзерен!
Вышей им снег, вещий как даль.
Когда ты смотришь медленно
Когда ты смотришь медленно
На женщину, на птицу,
На дерево, на реку -
Рождается стихотворение.
Когда ты смотришь медленно,
Всплывают древние слухи о тайне,
которую скрывают наши тела.
Когда ты смотришь медленно,
Каждый раз, когда ты что-то берёшь,
ты становишься временем.
Жди меня между мгновений;
Пока деревья растут,
я напишу наш фонетический след,
наши огненные буквы имён.
Когда ты смотришь медленно...
Чтобы удержать время в его безначалье,
Запутавшись в твоём горячем теле,
Я читаю тебя глазами слепого,
чувствуя каждый стих своими пальцами.
Когда ты смотришь медленно,
В каждой ещё неназванной морщине века,
где не спят ни арфа, ни забвение -
Поэзия плакала, прежде чем стать словом.
Поэзия разлилась в реки;
Из чёрных фиалок она создала самую длинную ночь,
дом в солнцестоянии и сад в душе.
Крестники слов, читайте все книги против ветра,
Чтобы прочувствовать каждое слово,
Чтобы снова вернуться к чтению вслух губами.
Когда ты смотришь медленно...
Белый лист - пепел птицы Феникс,
Собирающийся снова выключить свет лишь под утро.
Если бы мой голос...
В первой метафоре неба Адама яркие строфы,
Синкопированное дыхание между двумя равными нотами,
Распятие тел, на острие вся кровь, шелк растворения
И женщина, которая уже твоя дрожь.
Акцент, богемская риторика в тоге августа,
Сухой шум двух династий в арке влажного времени.
Ты вторглась, как любовь,
Как ночь и день, как последний знак,
И осень легла на твои руки,
Чтобы пересечь непобедимую смерть
В каллиграфии белых цветов.
Провидцы, раскрывающие тени,
Этой затяжной осенью стихов
Слова кружили, как листья...
Моя кровь сошлась с твоей.
Кто видел, как мы обнажились?
Кто видел черного лебедя строк
В белых лабиринтах листа?
Поэзия - это откровение.
Поэзия - длительное послевкусие.
Поэзия - внезапность.
Любое движение убивало что-то... и мы молчали.
И наше молчание было одеянием этого сада.
Если бы осень была моим голосом,
Я бы впустил в её артерии время поэзии,
Той, что позолотит сколы бумаги.
Если бы мой голос был осенью,
В этом шепоте я бы подарил тебе
Самый красивый сонет её тишины,
Который нарастает в интимном дрожании обертонов.
Если бы мой голос...
Novem
Я хотел бы быть тенью твоих рук,
Что расскажут на стене отражение светящихся мгновений жажды,
Где наши скрещенные пальцы учились танцевать на холсте ночи.
Ударом гортани о белый лист - стихи, которые не забывают,
И имя им - женщина.
Я налью тебе в бокал огненный слог с двойной тенью.
Пей мои буквы…
Пей за их муку сложения в строки в моих бессонницах,
За их распятие в мире, где люди изобретают бесполезных богов.
Пей за моё поражение, полное радости. Я закрываю глаза...
Бабочки тают под дождём, я верю в их невинность,
Они оставляют в воздухе учащённое сердцебиение.
Я жажду прочитать всё, что ещё не смог написать
Там, где линии сужаются,
Там, где мои пальцы повторяют твои изгибы,
Там, где буквы накапливаются и становятся словами,
Там, где я снова перепрыгнул через воды забвения.
Родинка на твоей спине не знает, как произнести тебя –
Шрам в слове "быть снова",
В воздухе, в котором ничего не останавливается.
И мы принадлежим слогам, ритму, бедрам...
Раскалённая сила, будь медленной
В смерти её спины под моими руками,
Где я обретаю заново каждый её изгиб...
В слезах между натяжением струн, где слова отданы голосу,
В мягком переборе размывая контур азбуки твоей воды.
Кровь в форме букв, я помню каждый твой жест.
Стихи сами решают, когда их хотят прочитать или написать,
Они сами находят своего ученика.
Что содержится в хрупком флаконе красоты?
Между одним словом и другим,
В каждой капле чернил, которыми наливаются мои строки,
Огненный воздух наших губ...
И стихи смеют повторять прикосновение к тебе.
О, Эрато, острая, огненная лира, я тебя люблю…
Пить твоё черное молоко, котороепахнет поэзией,
Зная, что и мои инициалы сгорят в нём...
Смотри на меня снова, когда я приду в наречие времени…
Ничто - связующее слово поклонения игры богов.
Где чёрная роза, онемевшая и мягкая говорит:
- Ты мой до конца путешествия по контору слезы.
Где алая роза говорит:
- У музы есть тысяча имен и только одно лицо.
* novem (лат) - девять.
Аромат откровения
Аромат откровения,
В поэзии нет расстояний и возраста,
В касаниях нет расстояний и возраста,
Только близость, только любовь.
Вечная вода, в которой тонут руки,
Где дерево раздевает свои ветви строк,
Где белая богиня знает, как пройти сквозь мрак.
Ваше имя будетпоэзией,
Вашими помощниками - легион.
Я научусь читать вас на ветру, в огне, в воде...
И Вы дадите глазам небеса,
И если я потеряюсь в одной из линий жизни,
Разденьте меня в буквы.
Я посмотрю вверх так далеко, как смогу,
Там, где в листьях не наступает чёрное.
Нести этот вес
В каждом ударе сердца строки,
Поцелованной чернилами с потрескавшимся голосом,
Пока время не закончит свою работу.
Женщина без голоса читала мне мои стихи,
Женщиной вылилась она на страницы,
В твердость букв моей прозрачной бумаги.
Эрос и Танатос - аромат откровения…
Я нашёл наш шелест среди строк,
Он тает на моих губах.
Возраст Красоты
Сделай меня цветением в тишине бессмертия,
В неуловимом слухе о воде, во вкусе прожитого,
И дай мне имя.
Будучи потомками Божественного Вдохновения,
Где глагол стал плотью, где он достиг близости света,
Хрупкие слова в силуэте моих пальцев -
Наполовину свет, наполовину чернила.
Странная человеческая тяга - останавливать время.
Я иду по канату из слов между мирами...
Годы не простят тела,
Страдания попытаются съесть наши голоса,
Соль прорасти в горечи,
Нет таких слёз, чтобы стереть пробелы...
От надреза к надрезу, время будет писать нами стихи,
Мы назовём их самыми нежными именами,
Давая им надежду, чтобы снег не проснулся,
Снег, что сделан из лезвий.
Девственный слух, мы пришли к тебе из рода поэтов,
Мы - любовники стихов, душа букв,
Словарь отпечатков касаний...
У той границы переполненных нот
Положи руку между линиями звуков.
Ночь падает в твои глаза,
Пока я пью тебя медленно.
Слово, которое произносит тебя - алое...
Оно написано чернилами любви,
Чернилами огня, властвующими и покорными,
Где всё, что по крови и выше - ярко.
Идти по краю твоего рта касанием пальцев...
Каждая пора кожи, что касалась твоей - Возраст Красоты...
Жизнь никогда не забывает ощущения момента встречи,
Она только засыпает и просит нас разбудить её.
Свидетельствую пеплом -
Режущей музыкой живы!
Выиграть эту игру ещё до смерти...
Твоё слово может держать небо в теле флейты.
Перед финальной каденцией каждого мгновения –
Глубже флейтист!
Собери остатки дыханья для заключительной фразы,
Для краткого чуда звучания после эпохи тишины…
Не пропадёт ни одна, не умрёт ни один.
Уроки госпожи строки
И во мне расцвела её весна...
И осень во мне повзрослела вместе с ней...
Кто-то подбросил в небо ту смелость откровенности,
Что птицы называют полётом.
Звенящих линий набросок...
В саду нашего происхождения мы станем «обителью богов».
Я отдал месту нашей встречи ничей цветок,
Я поместил тебя в строку прикосновения,
В шепот, который оставила ты там,
Где розы сбегали с твоих рук, и лепестки касались пальцев...
Это были пальцы демона или ангела?!
Одолжи мне слухи о свечении светлячков!
Романс водных капель пролился на ноты фортепьяно,
И закат в красном платье ступал туда, где рождаются стихи.
Длинный черный язык звездного алфавита,
Невидимый глагол кнута,
Женщина из тела и стихотворения,
За каждым поворотом твоего имени удар,
Удар сердца, который вплетает звук в слово...
Твоё тело - молитвенная изгибающаяся река...
Река благословляет божественный ход;
Твоя весна и моя цветут и переплетаются.
Твоя кожа - моя кожа...
Поцелуи рождены, чтобы их произносили.
Уроки Госпожи Строки,
Ослепленное светом букв,
Где тело предлагает жизнь,
Где сердце предлагает вечность...
Песок создает рисунки строк между моих пальцев.
Бездомный жест - запах живых цветов,
Выкупленных из ада молчания.
Они обсуждают время?!
Тонкие четки помилования,
Соучастие близости,
Касательная и секущая,
Где вся тишина разлилась между тенями.
Бархатный шип... Язык пропитан соком.
Сок течет по крови, по пальцам…
Слова любви, которые я никогда не произносил вслух.
Поделены, четвертованы,
Посечены алым ветром,
Являем собой покорность.
Я слышу звук...
Прикосновение и цвет неукротимы...
Вином юга кораблекрушение у твоего рта.
Semen
Прежде чем добраться до юга, найди север, чтобы найти меня,
И пиши все слова одновременно - и старые и новые слова пиши.
Опиум ночи...
Глаза Психеи - головокружение ню...
Ответы на твои шаги в древнем ритме,
Где буквы и краски прорастают мягко,
Они о боге, который боится обнаружить себя во плоти.
Ты, что зачала Любовь,
У меня были твои глаза и твое сердце, Поэзия...
Кто смеет писать на губах смерти?
Кто смеет писать на коже жизни?
Кто смеет целовать кожу сломанной розы?
Раздевая нас до воскрешения, синий шип пера целует строки -
Этот вечный возврат между строк,
Это бесконечное обстоятельство, определенное простым штрихом -
Я создан из нескольких твоих слов.
Бесконечный после каждого глотка...
Касание - медленная привилегия,
Открытая книга ритма...
Ты лишена наследства и владеешь всеми моими именами.
От края до острия надпись, где и день приходит обнаженным,
Всеми именами за пределами следов.
И бесконечность аромата разливается в буквы...
Раздевающее пространство - безымянный нюанс...
Все знаки отмечены огнём… - цветение во плоти.
Благослови чернилами!
Ты зовешь меня, и я иду.
Ты говоришь мне вернуться
И следовать за тобой по воздуху как травинка.
Ты никогда не оставишь свою душу неподвижной.
И каждый слой цветка знает тайну, которую мы созерцаем.
Строка и лист -контраст и слово -так прорастает жизнь.
Жажда музыкальности -
Принцип пустых страниц и семя событий,
Истинная красота и страсть- отдать себя хору слов.
Положи цветок на дно моей тишины,
Я пришел сопровождать любовь.
*Semen(лат)-семя.
Так роза прорастает в слог
Чёрные пчёлы букв...
Утончённость звуков истекает чувствами огня.
Великий бархат листа,
При соприкосновении мы становимся мягкими.
Твоя влажная кожа - вкус танца...
Мы нигде, мы за пределами момента,
В родословной обнажений вышиваем непредсказуемые знаки.
В полосе тесноты, в глазах, которые не были плотью,
Я смотрел на тебя.
Алые пчёлы букв...
Источник огненной метафоры,
Вдыхаю ладан твоей поэзии, она левитирует...
Среди твоих стихов шёлк и влага –
Словосочетания, что целуют меня в губы...
Откровения голоса в великолепии, укрощающем момент...
В воздухе изгиб подчинённый лишь прикосновению...
Муза, танцующая стихи…
Так роза прорастает в слог,
Её лепестки хранят аромат рифмы...
Послушай этот шёпот, посвященный тебе,
Шёпот, который тебе никогда не удастся написать.
В твоём раскалённом небе раствориться до слова,
До буквы каждого из них, там,
Где на цветущей горе молятся алым стихам.
И голос, и ветер имеют тень.
Бумага ждёт нежность букв,
Которые лежат на полу и выглядят как смерть.
Ничто в этом мире не терпит неопубликованности...
Я хочу знать какой цвет внутри у красок и цветов,
Там, где истина - точка невозврата.
Там где, сдаваясь, я побеждаю.
Ночь выглядит как голос...
Пространство между глотками в реке огня -
Псалмы.
Белые пчёлы букв...
Назови мне имя своё, когда не станет всех слов.
Только Любовь
Ты должен полюбить глину,
Только любовь создаёт из грязи чудо...
Ты должен полюбить этот песок и воду смешанного безумия...
Только любовь освещает то, что способно длиться.
Только любовь освобождает от смерти..
Но если ты не знаешь, что такое любить,
то не притворяйся, что прикоснулся к истине её наготы.
Пока ты - тот, кто рисует сны между её тенями.
Испуганное слово парализует полёт.
Прими мантию твоей печали,
Раны зашивают нитью прощения...
Прими красоту жизни...
Афродита носила свою лучшую одежду -
Божественную музыку воды, одетую в серебро.
Сдайся...ныряй в её море, спускайся глубоко,
Туда, где был закреплен твой первый и последний стих.
В нежном жесте наблюдай за каждой её линией и изгибом,
Позволь им заговорить...
И тогда ты поймешь, что не хватит никаких денег,
Чтобы купить столько жизни в одном касании ...
Спускайся, пока ты не вернешься Поэзией...
Ищи суть в пробелах,
В пустых страницах,
В обнажение присутствий...
И ты поймешь, что такое Душа, Поэзия, Любовь,
Что такое шаги птиц.
Душа поёт вечно...
Душа общается со страстью и нежностью.
Владелец заклинаний Поэзии,
Вознеси молитву из ничего,
Из куска глины...
Мы встретимся с тобой между буквами.
XII ventis
В те времена, когда моя кровь еще не была моею,
Когда другой вдыхал тебя за меня, носил мою душу,
Пил ли я тебя, время, знал ли я тебя?!
Одно имя, одна книга, одно единственное слово.
Откровение, я буду учить тебя верить и умирать снова.
Возведён в посвящение.
Святой огонь целует исполосованную спину,
В великом «да», в безумном «да» движется и длится ярко.
Словарь ветров, я прочел тебя весь,
Вдоль её кожи я произносил тебя губами.
Num ventum frenas?*
Сначала было море, любовь моя,
И 12 ветров касались его,
И ты шла обнаженная между песнями рассвета и заката
Среди неутомимых вечных высоких волн.
Чистый срез языческого торжества,
Тишина - первый облик,
Тайная форма поэзии,
Жаждущая роза, коронованная шипами,
Роза пальцев и их молитв,
Роза рта, роза касаний, роза принадлежания...
Слоги покорности и плавная ткань,
Линии твоего тела и движения слов...
Когда женщина смотрит в глаза солнца,
Она снимает пепел и пыль и одевается цветением.
Добавь в мою кровь твое влюбленное безумие,
Всё будет пылью в империи времени, всё, кроме тебя.
И ветер нас причесывал
Тут, где черная река натянула струны,
Где белая страсть под кожей седеющего огня,
Где запала единственная нота, у конца или начала листания тела,
Где задыхались пальцы в пред – молвии,
Понизив голос до сакрального шрама.
Шрамы её ладоней – мечты.
Мы играем с ней в смерть,
Плоть нежная в объятьях бренных.
Дикий корень прирученного страха,
Смотри, как пыль Эрато отдается цветению.
* Num ventum frenas? (лат) - разве ветер удержишь в узде?
* XII ventis (лат.) - 12 ветров
Pudicitiam
Лист опускается к тишине,
Создаёт неизвестность будущего танца...
Вдруг он - ночь, вдруг он - рассвет,
Вдруг он обнимет меня тобой?
Не презирай свои чувства,
Только тебе дано право на этот подвиг.
Не предавай смысла себя,
Не дистанцируйся,
Несчастен тот факт, где разделенность восторжествовала,
Где твоё собственное отсутствие стирает тебя.
Любовь рождена, чтобы быть с тобой.
Я должен был похоронить это в себе, но я не стал.
Я пошел ночью к твоей слепоте,
Я плакал твоей печалью,
Я опустел в твоем одиночестве,
Я дрожал в твоей страсти,
Я был семенем в твоей земле,
Моя душа смотрела в твою душу,
Я, молча, запечатал губы и учился говорить как все -
Не деформируя воздух,
Не нарушая радужную оболочку тлена...
Но я не смог.
Нет среднего между правдой и сокрытым,
Между мягким и твердым.
Все ночи и дни святые,
Но никто из них не жалеет своей беспомощности
и невидимости...
И никто из них не отделяет себя от любви.
И когда розы снова поют под луной,
Несмотря на тысячи шипов,
Из вечного приходят слова.
Они о том, что каждый, кто любит, вернется чистым.
*Pudicitiam (лат) – чистота
А завтра, когда ничего не останется
Несмотря на усилия времени, все уже сделано.
Если я расскажу тебе один из моих снов,
ты снова влюбишься в жизнь.
Тонкая забывчивость, завернутая в хрупкость,
Неизгладимый стих - Птица запела...
Она пришла поддержать тебя,
Она запела, чтобы ты вспомнил,
Она защищает твою душу,
Она поёт без примет,
Ей больше нечего отдать Богу,
Кроме её голоса, полного любви..
Это нагота звуков -
Когда размер пустоты слишком велик...
Она больше не смогла молчать.
Благородство самого красивого стихотворения
Всегда рождается в теле,
В буйной необычной осени
Или всесильной весне,
В холоде отчужденной зимы
Или в обжигающем лете.
Чтобы быть рядом с тобой, я создал тебя
Еще до времени, в котором мы окажемся...
Овладев воздухом, водой и огнем, землей,
Я постепенно превращался в себя, чтобы быть с тобой...
На моих губах титул твоего, тобой забытого, имени.
Жизнь создала стих,
который всегда остаётся вечным на равнинах великой жизни.
Иногда он плачет у меня за окном, и я ...
Я протягиваю руку и плачу вместе с ним.
А завтра, когда ничего не останется, не забывай нас.
Княгиня моей тесноты
Время оболгало нас всех, Любовь...
Ты - самая красивая Поэзия!
Ты - письма Цветения и письма Пепла...
Княгиня моей тесноты,
На восьмой день мы создали Песни Твои
И было уже бесполезно бороться с буквами...
И ночь дрожала...
И в памяти всех забывчивостей и пустот всплыл стих,
Стих, что был обнаженным внутри...
Обнаженным потому, что лишь обнажением можно произнести его.
Разве не мы научили тебя быть такой красивой, ночь?
Я отдал тебе три капли моих чернил...
Я написал мой языческий обряд огня на Твоих запястьях...
Я - твой танцор среди теней...
С посохом грусти и радости,
В каждом акценте строки,
В пейзажах ударов сердца,
Расскажи мне, как добраться до глубины симфонии Твоих Нот?!
На моих веках были ночи и дни Твои,
Я следил за днями,
Те, которые я нашёл вовремя и заметил, выжили...
Скажи губам подождать,
пусть огонь снова допрашивает моё Сердце...
Княгиня моей тишины, кровь моя светится.
Eros lingua
Пока мои листья падают один за другим,
Пока любовь мироточит из листьев моей поэзии,
Любовь, у тебя есть записи моего пепла
И письма моего цветения.
Слова прикасались к нашим пальцам,
И весна совпала с землей.
И ты пила из моей раны,
И ты пила мою лирику,
И ты бежала по венам и увлажняла моё слово,
И ты обнимала меня ногами,
И я будил змею на остром краю ночи.
И ты открывала дорожку огня в моих позвонках,
И ты оставалась на краю моих рук,
Где трепет пропитывал воздух нашего голоса.
Любовь, скажи мне, кто короновал твои губы?
Кто короновал твои пальцы,
Что были перекрещены с моими
Как самые красивые сонеты.
Тень и чернила, воздух и огонь...
Я несу свое происхождение,
Которое живёт и будет жить вечно.
Владелец сумасшествия,
В этой болезни, что называется миром,
Я знаю все твои лица, я был каждым.
Я благословил смерть,
Которая позволяет нам быть живыми.
Благословил жизнь,
Благословил твой алфавит,
Благословил откровение,
Благословил твой живот.
Ты в моих глазах, в моих руках,
В моем языке, в моей коже, в моем дыхании...
Там, где медленно раздевалась ночь,
Я поил тебя алым.
…..избранное из опубликованного в №12 альманаха "Синь апельсина" №12
Реки Ра
Тебе присягнут чернильные капли откровения.
Ты повернешься к солнцу,
И оно поправит прядь твоих волос...
Струны настроятся сами,
И мы, произнесенные ими -
Тело Бога и пыль под ногами,
Пойдем за мелодией,
Обжигая губы и гортань...
Пойдём молиться открытому дыханию.
Реки Ра,
Раны Ра.
Руки Ра,
Подписанные рукой до пореза
В случайно взятом дне с цифрой рождения,
Где ты делаешь вдох, чтобы остаться.
Христоматийно -
Свеча опадает плавно, огибая временно избежавших...
Стены из белых пятен, мел классики...
И несешь с собой
Реки Ра,
Раны Ра,
Руки Ра,
А помнишь, мы раньше чаще летали.
Контекст,
Чувствую тебя лекарством от беспамятства.
Прикасайся ко мне радугой...
Отсюда можно исчезнуть навсегда...
Реки Ра,
Раны Ра,
Руки Ра,
Купание в крови стиха…
На вкус эта ягода алая,
Я в ней прорастал корнями,
Во мне пели все птицы…
Реки Ра,
Раны Ра,
Руки Ра,
Руны Ра.
И игла сшивает буквенные формы,
И только Прочтение следит за словами...
Чтобы поить Любовь сегодня выбрали тебя.
Осень летит, мой Сюзерен
Осень летит, Сюзерен!
Нас Там все знают,
Мы все представлены друг другу.
Осень летит, мой Сюзерен...
Пролить бархат на землю,как ритуал,
что издревле прикреплён к нашему телу,
где полнота снова ускользнёт.
Я узнаю себя, я написан в воздухе сегодня...
Прикованных к ветру срывает бесконечное...
Ягнята на заклание Весне -
Перерождаются желания.
Вы обменяли меня сегодня...
Где остановиться тем, кто пропустил дорогу,
поддавшись объятию кожи?!
Боги касаются нас,
они вновь собирают пепел охры,
Освобождают от креста.
Гармонические лавры -
Золотые локоны ритма.
Глаза стихов,
Мы произносим в унисон нашу историю.
Переведите это на любой язык, сказав:
"Мои слёзы - ваши ..."
Листья летят туда, где написано много стихов,
И листья больше не листья.
Высота, в которую мы падаем - Весенний Ген,
Воскрешающий наши контуры.
Осень летит, Сюзерен!
Вышей им снег, вещий как даль.
Когда ты смотришь медленно
Когда ты смотришь медленно
На женщину, на птицу,
На дерево, на реку -
Рождается стихотворение.
Когда ты смотришь медленно,
Всплывают древние слухи о тайне,
которую скрывают наши тела.
Когда ты смотришь медленно,
Каждый раз, когда ты что-то берёшь,
ты становишься временем.
Жди меня между мгновений;
Пока деревья растут,
я напишу наш фонетический след,
наши огненные буквы имён.
Когда ты смотришь медленно...
Чтобы удержать время в его безначалье,
Запутавшись в твоём горячем теле,
Я читаю тебя глазами слепого,
чувствуя каждый стих своими пальцами.
Когда ты смотришь медленно,
В каждой ещё неназванной морщине века,
где не спят ни арфа, ни забвение -
Поэзия плакала, прежде чем стать словом.
Поэзия разлилась в реки;
Из чёрных фиалок она создала самую длинную ночь,
дом в солнцестоянии и сад в душе.
Крестники слов, читайте все книги против ветра,
Чтобы прочувствовать каждое слово,
Чтобы снова вернуться к чтению вслух губами.
Когда ты смотришь медленно...
Белый лист - пепел птицы Феникс,
Собирающийся снова выключить свет лишь под утро.
Если бы мой голос...
В первой метафоре неба Адама яркие строфы,
Синкопированное дыхание между двумя равными нотами,
Распятие тел, на острие вся кровь, шелк растворения
И женщина, которая уже твоя дрожь.
Акцент, богемская риторика в тоге августа,
Сухой шум двух династий в арке влажного времени.
Ты вторглась, как любовь,
Как ночь и день, как последний знак,
И осень легла на твои руки,
Чтобы пересечь непобедимую смерть
В каллиграфии белых цветов.
Провидцы, раскрывающие тени,
Этой затяжной осенью стихов
Слова кружили, как листья...
Моя кровь сошлась с твоей.
Кто видел, как мы обнажились?
Кто видел черного лебедя строк
В белых лабиринтах листа?
Поэзия - это откровение.
Поэзия - длительное послевкусие.
Поэзия - внезапность.
Любое движение убивало что-то... и мы молчали.
И наше молчание было одеянием этого сада.
Если бы осень была моим голосом,
Я бы впустил в её артерии время поэзии,
Той, что позолотит сколы бумаги.
Если бы мой голос был осенью,
В этом шепоте я бы подарил тебе
Самый красивый сонет её тишины,
Который нарастает в интимном дрожании обертонов.
Если бы мой голос...
Novem
Я хотел бы быть тенью твоих рук,
Что расскажут на стене отражение светящихся мгновений жажды,
Где наши скрещенные пальцы учились танцевать на холсте ночи.
Ударом гортани о белый лист - стихи, которые не забывают,
И имя им - женщина.
Я налью тебе в бокал огненный слог с двойной тенью.
Пей мои буквы…
Пей за их муку сложения в строки в моих бессонницах,
За их распятие в мире, где люди изобретают бесполезных богов.
Пей за моё поражение, полное радости. Я закрываю глаза...
Бабочки тают под дождём, я верю в их невинность,
Они оставляют в воздухе учащённое сердцебиение.
Я жажду прочитать всё, что ещё не смог написать
Там, где линии сужаются,
Там, где мои пальцы повторяют твои изгибы,
Там, где буквы накапливаются и становятся словами,
Там, где я снова перепрыгнул через воды забвения.
Родинка на твоей спине не знает, как произнести тебя –
Шрам в слове "быть снова",
В воздухе, в котором ничего не останавливается.
И мы принадлежим слогам, ритму, бедрам...
Раскалённая сила, будь медленной
В смерти её спины под моими руками,
Где я обретаю заново каждый её изгиб...
В слезах между натяжением струн, где слова отданы голосу,
В мягком переборе размывая контур азбуки твоей воды.
Кровь в форме букв, я помню каждый твой жест.
Стихи сами решают, когда их хотят прочитать или написать,
Они сами находят своего ученика.
Что содержится в хрупком флаконе красоты?
Между одним словом и другим,
В каждой капле чернил, которыми наливаются мои строки,
Огненный воздух наших губ...
И стихи смеют повторять прикосновение к тебе.
О, Эрато, острая, огненная лира, я тебя люблю…
Пить твоё черное молоко, котороепахнет поэзией,
Зная, что и мои инициалы сгорят в нём...
Смотри на меня снова, когда я приду в наречие времени…
Ничто - связующее слово поклонения игры богов.
Где чёрная роза, онемевшая и мягкая говорит:
- Ты мой до конца путешествия по контору слезы.
Где алая роза говорит:
- У музы есть тысяча имен и только одно лицо.
* novem (лат) - девять.
Аромат откровения
Аромат откровения,
В поэзии нет расстояний и возраста,
В касаниях нет расстояний и возраста,
Только близость, только любовь.
Вечная вода, в которой тонут руки,
Где дерево раздевает свои ветви строк,
Где белая богиня знает, как пройти сквозь мрак.
Ваше имя будетпоэзией,
Вашими помощниками - легион.
Я научусь читать вас на ветру, в огне, в воде...
И Вы дадите глазам небеса,
И если я потеряюсь в одной из линий жизни,
Разденьте меня в буквы.
Я посмотрю вверх так далеко, как смогу,
Там, где в листьях не наступает чёрное.
Нести этот вес
В каждом ударе сердца строки,
Поцелованной чернилами с потрескавшимся голосом,
Пока время не закончит свою работу.
Женщина без голоса читала мне мои стихи,
Женщиной вылилась она на страницы,
В твердость букв моей прозрачной бумаги.
Эрос и Танатос - аромат откровения…
Я нашёл наш шелест среди строк,
Он тает на моих губах.
Возраст Красоты
Сделай меня цветением в тишине бессмертия,
В неуловимом слухе о воде, во вкусе прожитого,
И дай мне имя.
Будучи потомками Божественного Вдохновения,
Где глагол стал плотью, где он достиг близости света,
Хрупкие слова в силуэте моих пальцев -
Наполовину свет, наполовину чернила.
Странная человеческая тяга - останавливать время.
Я иду по канату из слов между мирами...
Годы не простят тела,
Страдания попытаются съесть наши голоса,
Соль прорасти в горечи,
Нет таких слёз, чтобы стереть пробелы...
От надреза к надрезу, время будет писать нами стихи,
Мы назовём их самыми нежными именами,
Давая им надежду, чтобы снег не проснулся,
Снег, что сделан из лезвий.
Девственный слух, мы пришли к тебе из рода поэтов,
Мы - любовники стихов, душа букв,
Словарь отпечатков касаний...
У той границы переполненных нот
Положи руку между линиями звуков.
Ночь падает в твои глаза,
Пока я пью тебя медленно.
Слово, которое произносит тебя - алое...
Оно написано чернилами любви,
Чернилами огня, властвующими и покорными,
Где всё, что по крови и выше - ярко.
Идти по краю твоего рта касанием пальцев...
Каждая пора кожи, что касалась твоей - Возраст Красоты...
Жизнь никогда не забывает ощущения момента встречи,
Она только засыпает и просит нас разбудить её.
Свидетельствую пеплом -
Режущей музыкой живы!
Выиграть эту игру ещё до смерти...
Твоё слово может держать небо в теле флейты.
Перед финальной каденцией каждого мгновения –
Глубже флейтист!
Собери остатки дыханья для заключительной фразы,
Для краткого чуда звучания после эпохи тишины…
Не пропадёт ни одна, не умрёт ни один.
Уроки госпожи строки
И во мне расцвела её весна...
И осень во мне повзрослела вместе с ней...
Кто-то подбросил в небо ту смелость откровенности,
Что птицы называют полётом.
Звенящих линий набросок...
В саду нашего происхождения мы станем «обителью богов».
Я отдал месту нашей встречи ничей цветок,
Я поместил тебя в строку прикосновения,
В шепот, который оставила ты там,
Где розы сбегали с твоих рук, и лепестки касались пальцев...
Это были пальцы демона или ангела?!
Одолжи мне слухи о свечении светлячков!
Романс водных капель пролился на ноты фортепьяно,
И закат в красном платье ступал туда, где рождаются стихи.
Длинный черный язык звездного алфавита,
Невидимый глагол кнута,
Женщина из тела и стихотворения,
За каждым поворотом твоего имени удар,
Удар сердца, который вплетает звук в слово...
Твоё тело - молитвенная изгибающаяся река...
Река благословляет божественный ход;
Твоя весна и моя цветут и переплетаются.
Твоя кожа - моя кожа...
Поцелуи рождены, чтобы их произносили.
Уроки Госпожи Строки,
Ослепленное светом букв,
Где тело предлагает жизнь,
Где сердце предлагает вечность...
Песок создает рисунки строк между моих пальцев.
Бездомный жест - запах живых цветов,
Выкупленных из ада молчания.
Они обсуждают время?!
Тонкие четки помилования,
Соучастие близости,
Касательная и секущая,
Где вся тишина разлилась между тенями.
Бархатный шип... Язык пропитан соком.
Сок течет по крови, по пальцам…
Слова любви, которые я никогда не произносил вслух.
Поделены, четвертованы,
Посечены алым ветром,
Являем собой покорность.
Я слышу звук...
Прикосновение и цвет неукротимы...
Вином юга кораблекрушение у твоего рта.
Semen
Прежде чем добраться до юга, найди север, чтобы найти меня,
И пиши все слова одновременно - и старые и новые слова пиши.
Опиум ночи...
Глаза Психеи - головокружение ню...
Ответы на твои шаги в древнем ритме,
Где буквы и краски прорастают мягко,
Они о боге, который боится обнаружить себя во плоти.
Ты, что зачала Любовь,
У меня были твои глаза и твое сердце, Поэзия...
Кто смеет писать на губах смерти?
Кто смеет писать на коже жизни?
Кто смеет целовать кожу сломанной розы?
Раздевая нас до воскрешения, синий шип пера целует строки -
Этот вечный возврат между строк,
Это бесконечное обстоятельство, определенное простым штрихом -
Я создан из нескольких твоих слов.
Бесконечный после каждого глотка...
Касание - медленная привилегия,
Открытая книга ритма...
Ты лишена наследства и владеешь всеми моими именами.
От края до острия надпись, где и день приходит обнаженным,
Всеми именами за пределами следов.
И бесконечность аромата разливается в буквы...
Раздевающее пространство - безымянный нюанс...
Все знаки отмечены огнём… - цветение во плоти.
Благослови чернилами!
Ты зовешь меня, и я иду.
Ты говоришь мне вернуться
И следовать за тобой по воздуху как травинка.
Ты никогда не оставишь свою душу неподвижной.
И каждый слой цветка знает тайну, которую мы созерцаем.
Строка и лист -контраст и слово -так прорастает жизнь.
Жажда музыкальности -
Принцип пустых страниц и семя событий,
Истинная красота и страсть- отдать себя хору слов.
Положи цветок на дно моей тишины,
Я пришел сопровождать любовь.
*Semen(лат)-семя.
Так роза прорастает в слог
Чёрные пчёлы букв...
Утончённость звуков истекает чувствами огня.
Великий бархат листа,
При соприкосновении мы становимся мягкими.
Твоя влажная кожа - вкус танца...
Мы нигде, мы за пределами момента,
В родословной обнажений вышиваем непредсказуемые знаки.
В полосе тесноты, в глазах, которые не были плотью,
Я смотрел на тебя.
Алые пчёлы букв...
Источник огненной метафоры,
Вдыхаю ладан твоей поэзии, она левитирует...
Среди твоих стихов шёлк и влага –
Словосочетания, что целуют меня в губы...
Откровения голоса в великолепии, укрощающем момент...
В воздухе изгиб подчинённый лишь прикосновению...
Муза, танцующая стихи…
Так роза прорастает в слог,
Её лепестки хранят аромат рифмы...
Послушай этот шёпот, посвященный тебе,
Шёпот, который тебе никогда не удастся написать.
В твоём раскалённом небе раствориться до слова,
До буквы каждого из них, там,
Где на цветущей горе молятся алым стихам.
И голос, и ветер имеют тень.
Бумага ждёт нежность букв,
Которые лежат на полу и выглядят как смерть.
Ничто в этом мире не терпит неопубликованности...
Я хочу знать какой цвет внутри у красок и цветов,
Там, где истина - точка невозврата.
Там где, сдаваясь, я побеждаю.
Ночь выглядит как голос...
Пространство между глотками в реке огня -
Псалмы.
Белые пчёлы букв...
Назови мне имя своё, когда не станет всех слов.
Только Любовь
Ты должен полюбить глину,
Только любовь создаёт из грязи чудо...
Ты должен полюбить этот песок и воду смешанного безумия...
Только любовь освещает то, что способно длиться.
Только любовь освобождает от смерти..
Но если ты не знаешь, что такое любить,
то не притворяйся, что прикоснулся к истине её наготы.
Пока ты - тот, кто рисует сны между её тенями.
Испуганное слово парализует полёт.
Прими мантию твоей печали,
Раны зашивают нитью прощения...
Прими красоту жизни...
Афродита носила свою лучшую одежду -
Божественную музыку воды, одетую в серебро.
Сдайся...ныряй в её море, спускайся глубоко,
Туда, где был закреплен твой первый и последний стих.
В нежном жесте наблюдай за каждой её линией и изгибом,
Позволь им заговорить...
И тогда ты поймешь, что не хватит никаких денег,
Чтобы купить столько жизни в одном касании ...
Спускайся, пока ты не вернешься Поэзией...
Ищи суть в пробелах,
В пустых страницах,
В обнажение присутствий...
И ты поймешь, что такое Душа, Поэзия, Любовь,
Что такое шаги птиц.
Душа поёт вечно...
Душа общается со страстью и нежностью.
Владелец заклинаний Поэзии,
Вознеси молитву из ничего,
Из куска глины...
Мы встретимся с тобой между буквами.
XII ventis
В те времена, когда моя кровь еще не была моею,
Когда другой вдыхал тебя за меня, носил мою душу,
Пил ли я тебя, время, знал ли я тебя?!
Одно имя, одна книга, одно единственное слово.
Откровение, я буду учить тебя верить и умирать снова.
Возведён в посвящение.
Святой огонь целует исполосованную спину,
В великом «да», в безумном «да» движется и длится ярко.
Словарь ветров, я прочел тебя весь,
Вдоль её кожи я произносил тебя губами.
Num ventum frenas?*
Сначала было море, любовь моя,
И 12 ветров касались его,
И ты шла обнаженная между песнями рассвета и заката
Среди неутомимых вечных высоких волн.
Чистый срез языческого торжества,
Тишина - первый облик,
Тайная форма поэзии,
Жаждущая роза, коронованная шипами,
Роза пальцев и их молитв,
Роза рта, роза касаний, роза принадлежания...
Слоги покорности и плавная ткань,
Линии твоего тела и движения слов...
Когда женщина смотрит в глаза солнца,
Она снимает пепел и пыль и одевается цветением.
Добавь в мою кровь твое влюбленное безумие,
Всё будет пылью в империи времени, всё, кроме тебя.
И ветер нас причесывал
Тут, где черная река натянула струны,
Где белая страсть под кожей седеющего огня,
Где запала единственная нота, у конца или начала листания тела,
Где задыхались пальцы в пред – молвии,
Понизив голос до сакрального шрама.
Шрамы её ладоней – мечты.
Мы играем с ней в смерть,
Плоть нежная в объятьях бренных.
Дикий корень прирученного страха,
Смотри, как пыль Эрато отдается цветению.
* Num ventum frenas? (лат) - разве ветер удержишь в узде?
* XII ventis (лат.) - 12 ветров
Pudicitiam
Лист опускается к тишине,
Создаёт неизвестность будущего танца...
Вдруг он - ночь, вдруг он - рассвет,
Вдруг он обнимет меня тобой?
Не презирай свои чувства,
Только тебе дано право на этот подвиг.
Не предавай смысла себя,
Не дистанцируйся,
Несчастен тот факт, где разделенность восторжествовала,
Где твоё собственное отсутствие стирает тебя.
Любовь рождена, чтобы быть с тобой.
Я должен был похоронить это в себе, но я не стал.
Я пошел ночью к твоей слепоте,
Я плакал твоей печалью,
Я опустел в твоем одиночестве,
Я дрожал в твоей страсти,
Я был семенем в твоей земле,
Моя душа смотрела в твою душу,
Я, молча, запечатал губы и учился говорить как все -
Не деформируя воздух,
Не нарушая радужную оболочку тлена...
Но я не смог.
Нет среднего между правдой и сокрытым,
Между мягким и твердым.
Все ночи и дни святые,
Но никто из них не жалеет своей беспомощности
и невидимости...
И никто из них не отделяет себя от любви.
И когда розы снова поют под луной,
Несмотря на тысячи шипов,
Из вечного приходят слова.
Они о том, что каждый, кто любит, вернется чистым.
*Pudicitiam (лат) – чистота
А завтра, когда ничего не останется
Несмотря на усилия времени, все уже сделано.
Если я расскажу тебе один из моих снов,
ты снова влюбишься в жизнь.
Тонкая забывчивость, завернутая в хрупкость,
Неизгладимый стих - Птица запела...
Она пришла поддержать тебя,
Она запела, чтобы ты вспомнил,
Она защищает твою душу,
Она поёт без примет,
Ей больше нечего отдать Богу,
Кроме её голоса, полного любви..
Это нагота звуков -
Когда размер пустоты слишком велик...
Она больше не смогла молчать.
Благородство самого красивого стихотворения
Всегда рождается в теле,
В буйной необычной осени
Или всесильной весне,
В холоде отчужденной зимы
Или в обжигающем лете.
Чтобы быть рядом с тобой, я создал тебя
Еще до времени, в котором мы окажемся...
Овладев воздухом, водой и огнем, землей,
Я постепенно превращался в себя, чтобы быть с тобой...
На моих губах титул твоего, тобой забытого, имени.
Жизнь создала стих,
который всегда остаётся вечным на равнинах великой жизни.
Иногда он плачет у меня за окном, и я ...
Я протягиваю руку и плачу вместе с ним.
А завтра, когда ничего не останется, не забывай нас.
Княгиня моей тесноты
Время оболгало нас всех, Любовь...
Ты - самая красивая Поэзия!
Ты - письма Цветения и письма Пепла...
Княгиня моей тесноты,
На восьмой день мы создали Песни Твои
И было уже бесполезно бороться с буквами...
И ночь дрожала...
И в памяти всех забывчивостей и пустот всплыл стих,
Стих, что был обнаженным внутри...
Обнаженным потому, что лишь обнажением можно произнести его.
Разве не мы научили тебя быть такой красивой, ночь?
Я отдал тебе три капли моих чернил...
Я написал мой языческий обряд огня на Твоих запястьях...
Я - твой танцор среди теней...
С посохом грусти и радости,
В каждом акценте строки,
В пейзажах ударов сердца,
Расскажи мне, как добраться до глубины симфонии Твоих Нот?!
На моих веках были ночи и дни Твои,
Я следил за днями,
Те, которые я нашёл вовремя и заметил, выжили...
Скажи губам подождать,
пусть огонь снова допрашивает моё Сердце...
Княгиня моей тишины, кровь моя светится.
Eros lingua
Пока мои листья падают один за другим,
Пока любовь мироточит из листьев моей поэзии,
Любовь, у тебя есть записи моего пепла
И письма моего цветения.
Слова прикасались к нашим пальцам,
И весна совпала с землей.
И ты пила из моей раны,
И ты пила мою лирику,
И ты бежала по венам и увлажняла моё слово,
И ты обнимала меня ногами,
И я будил змею на остром краю ночи.
И ты открывала дорожку огня в моих позвонках,
И ты оставалась на краю моих рук,
Где трепет пропитывал воздух нашего голоса.
Любовь, скажи мне, кто короновал твои губы?
Кто короновал твои пальцы,
Что были перекрещены с моими
Как самые красивые сонеты.
Тень и чернила, воздух и огонь...
Я несу свое происхождение,
Которое живёт и будет жить вечно.
Владелец сумасшествия,
В этой болезни, что называется миром,
Я знаю все твои лица, я был каждым.
Я благословил смерть,
Которая позволяет нам быть живыми.
Благословил жизнь,
Благословил твой алфавит,
Благословил откровение,
Благословил твой живот.
Ты в моих глазах, в моих руках,
В моем языке, в моей коже, в моем дыхании...
Там, где медленно раздевалась ночь,
Я поил тебя алым.
Авторская публикация. Свидетельство о публикации в СМИ № S108-161065.
Обсуждения Избранное