Черные метки

В белом пламени полей
замерла пастушья песня.
В чёрной пустоте аллей
исчезает метка солнца.
Камни, спящие на дне,
тени призрачного леса
нас научат тишине
в сумерках многоголосья.
Блеск твоих холодных глаз
паутиной неба скован,
ветвей пепельная вязь
вмёрзла в ночь последним словом.
И горит, горит свеча,
словно рябь осенних листьев,
словно дикие колосья,
превратившиеся в искры.

Не осознаю, как все центрирую ,
Как функционирую и вечность всю цитирую,
Не честь акцентировать центр мира на лиру,
Но для меня бесценно быть неоцененным вампиром.

Что высасывает разные знания и затхлую силу,
В пылу сражений, в тылу с рождения,
Более ли менее не жду вожделения.

Я просто иду сквозь трупы и смуты,
Сквозь рясы вселенной и маски всех пленных,
Бледных, заблудших Иуд, ведь души их лгут,
Ни что не поможет им тут, ничто не спасет их в аду.

Пасёт всё в мире моём до...

Рябин плоды склевали свиристели,
И на снегу кровавые объедки
Лежат напоминанием о деле
Как данность, безутешной жизни метки.

Всё в мире так, и ничего иначе
Не будет, прилетят ведь и склюют
Судьбу твою, которой предназначен,
И сплюнут с радости, разрушив весь уют.

Застынут слёзы от лихой погоды.
Кругом лишь мгла и свист шальной метели,
А позади все пройденные годы
И замороженные в лёд к удаче двери.

И нету веры, только безнадёга.
Стою в объятьях холода один.
Заметена мне к...

Звучат планеты как колокола
А солнце главный колокол системы
А Бог звонарь он очищает ауру вселенной
И вечным чистым звоном несет гармонию любовь и равновесие
На нас влияют все планеты
Мы как в теплице в своей параллели
И что творится там за дверью
Нам скоро предстоит узнать
И нужно нам менять к земле подход и отношенье
Волны великих вод,в шторм создают свой инфразвук
Который сводит моряков с ума
Нам так еще мало известно
Что там под нами и над нами
Мы только начинаем углубляться
И...

Вот так красноармейцев учили воевать,
А надо было,- учить метко их стрелять…
Тогда и потерь меньше намного было
И от штыковых атак в глазах не рябило.
Врага с винтовки, много можно от стрелять!
Прицельная дальность,- прости меня мать…
За полтора километра убивать не сложно,
А пробежать это расстояние,- быстро
не возможно.
Скорострельность винтовки 20 выстрелов
в минуту,
Не один враг от пули, примет там муку …
Если каждый в день, десяток немцев убивал,
Где бы гитлер, солдат в армию...

Раз и два, и три, четыре,
Чтобы днём не захандрили.
Нам с утра нужна зарядка,
Бодрым — жить на свете сладко!

Раз и два, и три, четыре,
Приседания в квартире.
А пробежка по дорожке,
Мчатся быстро наши ножки!

Раз и два, и три, четыре,
Как пушинки в руках гири.
Русский спорт наш гиревой,
Для того, кто удалой!

Раз и два, и три, четыре,
Взгляд как выстрел меткий в тире.
Нас зарядка рабудила,
И — проснулась в теле сила!

Раз и два, и три, четыре,
Легче жить весёлым в мире.
И...

Где-то спит
над пьяной рекой
серебристая ива,
и ночное небо горит
полевыми цветами.
Ты когда-то там был,
но забыл,
растерял по дороге,
разучился любить
остывающий гул
неприметных окраин.

Посмотри же устало
на пыльные стёкла
горящего марта,
ты увидишь алмазный туман
в мельхиоре рассвета,
что оденется в холод
на голое тело,
и чёрная метка
солнца бледного
станет
чистым золотом
в камере смертника.

ЯКОВ ЕСЕПКИН

ЭФЕМЕРИДЫ

• «Самиздатовские книги Есепкина стоят литературной респектабельности всего Серебряного века. Это величайший эстетический парадокс.»
С. Волков

XI

Вишен с пудрою звездной к столам,
Диаментов порфирных июля,
Мы угодны ль еще зеркалам –
Соваянья меловые тюля.

И смотри, как вольготны оне,
Бесноватые червные Цины,
Ведьм ланиты в мышъячном огне,
Точат хлебные мыши терцины.

Что, ди Грассо, могли унести,
Золотые путраменты, небы,
Виждь, сегодня точатся...

Боль в глазах размыла лица,
Став горючею слезой.
Вскрикнет раненою птицей,
Сердце сжатое тоской.

Так случилось — растерялся,
И в дороге оплошал.
Так случилось — с болью вальс я,
Не желая станцевал.

Слава Богу — не калека,
А на сердце шрам — пустяк.
Это лишь на память метка,
Лишь печальной правды знак.

Небо, месяц серпом скосит,
Разбросав в нём звёзд огни.
Зимы, вёсны, лето, осень,
Всё по кругу — ночь и дни.

Всё пройдёт и боль уймётся,
Нужно лишь уметь терпеть.
Вечный...

Из обезьяны человека,
В далёком прошлом сделал труд.
Но как заметил кто-то метко,
От доброты — добра не ждут.

И обезьян в себе повадки,
Ум человека сохранил.
И на поступок мерзко-гадкий,
Он не жалеет своих сил.

Ведь человек разумный в общем,
При этом всё-таки примат.
Стремясь всегда быть бОльшим в бОльшем,
Он часто малому не рад.

Как много всё ж от обезьяны,
В людских поступках и умах.
Гляди — идёт шатаясь пьяный,
И нет — ума в его глазах.

Из обезьяны человека,
Всегда...