Человеческий

Большое, большое, как море
Колышется небо, гудит небо
Ни на кого не смотря, ни с кем не споря
Простирается небо, как море
Растворяя заботы, невзгоды
Все человеческие нечестноты
Колышется море – синее, лазурное и голубое
Большое небо, как море

А в центре его сверкает солнце
Солнце - небесное сердце
Как глаз солнце везде светит
И потому все видит
Всех согревает, никого не обидит
Освещая – солнце Мир просвещает
Тут обогреет, тут созидает

Под давлением золотого света
Возникают...

Благая весть сошла с небес,
Всех человеческих прощений.
Даруй нам Бог добра чудес,
К друг другу добрых отношений.

Молитвой нашей усмири,
Все наши беды и скитания.
Чтоб ради жизни мы смогли,
Исполнить все наши желания.

И эхом радостная весть,
- Христос Воскрес!
Добро на этом свете есть,
-Во Истину Воскрес!!!

Я нашёл на пустыре брошенное, позабытое богом стихотворение,
изъеденное белой пылью и молью безмолвного февральского одиночества,
еле дышащее тонкой слезой не прочтения;
я взял дымящуюся крупицу его ветхих, пожелтевших слов,
пропустил через, заточенное об ночь, внимание сердца,
и оно распустилось, выдохнуло кувшинкой зимнего солнцестояния
на ладонях хрустального льда, словно свеча в храме –
живое пламя, облачающееся в сосуд человеческой плоти.
Вот оно – я услышал аромат полночных...

Когда душа любовью вся светится,
И никакого черта не боится
Она счастием ослеплена
Не видит препятствий тогда она

Поет, танцует, и летает
Никого не видит и не знает
Что ей пересуды и запреты
Не надо ни букетов, ни сонетов

На этот подвиг
Не каждая душа решится
В огонь любви
Войдет лишь тот
Кто обжечься, не боится

Любовь и человеческая Душа
Очень похожи, и созданы
Из одного огня
Когда душа любовью вся светится,
Она, никакого черта не боится

Впитываю губкой глаз соки речные –
отжимаю душой полноводную радость.
Солнце – пшеничное поле, упавшее на голову;
луна – тенистый горный ручей в рукаве.
Календарик с домом у горного озера,
где я всегда хотел жить,
в левом кармане рубахи, под сердцем. И мне –
самому пророчить свою седину, и может,
проникнуть в суть страха, стать страхом,
оправданием зла – человеческой слабостью,
удачей, как производной дьявола,
волчьей кровью, выжженным сумраком,
и мне – окунуться во тьму человека...

Человек сложил во дворе
сноп из сухих листьев
и поджег со всех сторон

И лес наполнился гарью

Привлекая вниманье детей,
которые запомнят запах костра,
чтобы годы спустя
он стал ностальгией

(17)

ВЛАСТЬ

Я могу остановить
землю на орбите.
Я причина того, что
голубые автомобили
вдаль мчатся.

Я могу уменьшаться
и становиться невидимым.
Я могу увеличиваться
и становиться гигантом,
который достигать сможет
самые удаленные границы.

Я могу изменять
курс природы...

Вышли в свет из материнской утробы
Свободные места занять.
Дать обещание на будущие годы
Жертвами стать.

Когда в дверях твое время
Cтекает вниз на пол,
Среди шума ты узнаешь
Прикосновение.
И больше не твое,
Все что ты сеял.

Небольшая операция,
Окончательное принуждение.
Финальный ультиматум.
Тысячи слов, произнесенные громко.
Чтобы было слышно глухому
В обманутой толпе.

Потом ты идешь
Вниз по своей улице.
С неприятными звуками.
Может быть куда-то уехать?
Где-то...

Трагическая на свадьбе, комическая на кладбище,
Xочешь не хочешь, приходит и уходит,
Willy-nilly, nolens-volens, эпиталама, эпитафия.

Муза поэзии не соблазнит Смерть,
У Смерти логика клоуна.

Хотя, надо сказать, Смерть постоянна,
Несмотря на курс перемен в саду.
И ветер пыльцу переносит.
И зернышки мака стали цветами.

В те времена, когда-то, Смерть являлась в дорогом костюме.
И Тишина в глубокой скорби объявляла о Ее приходе.

Она снимала жар с виска, и закрывала веки,
При...

«Незнающие», прославляют советский рай,
А мать рассказывала, хлеб по двести
Грамм давали детям в день, а взрослым,
Кто работал по грамм пятьсот и постоянно мучил

Голод! Весною ели пучки и кислянки,
Ловили рыбу неводом, из старых
Сарафанов. В селе соседнем Полудёновке,
Женщина жила с двумя детьми, как у святых

Их были измождённые, худые лики.
День два проходит, не видно мать,
Её убила дочь, от голода, чтобы
Не умереть. А ей сказала мать,

Убей меня, я пожила, не выдержит...

Повесть временных лет, II часть (с предсказанием)

О, слово человеческое, о братия полян!
Поведаю о будущем, грядущем всех славян,
О плаче Ярославны, Олеге вещем сне
Я песнь слагал от сердца и плачущей душе.

Грядет на Русь чудовище, чернее черных туч
Загубит все живое, побьют родную Русь
И ворон черный скорбно летает над землей
И волк голодный жадно глодает плоть живой.

Князья в распрях, междоусобицах, за землю власть и стать
Оставили родимую, в расправу дикой тать.
Оставили вы...