Чарует музыкой капель

Последний холод на кармине щёк,
последний выдох гаснущей метели,
солома солнца, облаков мешок,
тряпьём прикрывший бирюзу капели.

Весенний снег и вечная тоска
над тишиной аллей в пустынном смоге,
и сухость губ, и серебро виска,
как сон луны, застывшей над порогом.

Туман прибился к стёклам, словно тень,
раскрасив утро в розовую слякоть,
матроска света падает в постель,
бросает солнце ржавой баржей якорь.

Последний крик, последний посошок,
суглинок неба под ногами ветра,
и...

Весна всему свой голос дарит:
Воде, листве, земле - всему,
Кострам в лесу
И птичьей паре,
Глазам и сердцу моему.
Все началось с простой капели,
И вот уже текут снега,
И зажурчали, зазвенели
Деревья,
Воздух
И луга.
Несется плеск с речных излучин,
В овраге ветер струны рвет,
Весь мир разбужен
И озвучен
И дирижеру смотрит в рот.
С утра в бору,
Зачем - не знаю,
Мну старый ягодник, траву
И повторяю, повторяю
Свое тревожное "ау!".
Слух напряжен,
И сердце бьется,
Я, словно чуда...

За окном сегодня идет целый день дождь.
Мочит крыши домов, деревья, зонты прохожих.
Все спешат кто куда, и проблемы у всех свои.
Взглядов много на жизнь и порою таких расхожих

Ко мне в гости опять постучалась подруга грусть.
Я на чай, говорит, ты не против, мне можно войти?
Проходи, говорю, Будь как дома, как впрочем всегда.
Вот и чайник уже закипает на кухне, собрался идти.

Как-то все кувырком, потерял отчего-то свою колею.
Как во тьме затерявшийся путник по жизни бреду...

Я впущу в комнату осенние листья -
Багряный берег мгновения между ударами сердца Вечности
И напишу по живому от третьего лица:
Он узнавал тьму по отсутствию в ней души,
А темноту по отсутствию огней.
У него было две женщины -
Она и поэзия, поэзия и она...
И он не видел в них различия.
Ее рука, протянутая для поцелуя, была рукой судьбы.
И черная ночь плыла тогда над ними одними.
Она была ему одна
В том переполненном людьми мире.
Он был не вечен,
Но она обещала ему иное...

Я тронул армянские буквы...
Из них потекли родником
Древняя музыка звуков
И записи сотен веков

Цветущие камни запели,
Деревья склонились к земле
Бархатным шёлком капели
Плачет дудук вдалеке

На горы спускается вечер,
Одеялом укрыт Арарат
Армянские буквы вечны,
Как вечно цветущий сад

Воспоминания - минуты,
а сколько было на пути,
чем ближе подойдёшь к кому-то,
тем дальше хочется уйти.

Косынкой облако повяжет
берёза на худой груди,
становимся с годами глаже,
ушли чужие - не суди.

С утра воркует голубь сизый,
что надо помнить - прячем в сны,
капели слушаем репризы -
бессмертна музыка весны.

Зима, метели, память вёсен
сложились в суетливый век...
болтливый ручеёк уносит
и палый лист, и талый снег.


Валерий Мазманян

Давай немного помолчим,
Не разрушая штиль Природы,
На миг дыханье прекратив,
Прочтём Божественные коды.

Кто я, зачем, куда иду,
Ладонями раздвинув полог,
Любовь лелею иль вражду,
Теряя жизнь, ведь путь недолог?

Зачем шуметь, когда весна
Звенит скворцами и капелью,
Лжи много, истина одна,
И часто май снежИт метелью.

Давай запустим марафон,
Пусть соревнуются все честно,
Наедине с собой резон
Нам претворяться неуместен.

А может, просто помолчим?
Ведь мир наш музыкой...

За окном молчит туман,
Ветка трется о стекло.
Позади - один обман,
Отчего ж в груди тепло?

Сосен аромат
Среди мшистых скал
Удивленно рад,
Что я не устал.
Мой рюкзак летит
В хвойную траву,
Чтоб себя найти,
Небеса зову.

Воин побеждать устал,
Робкая флейта звучит среди скал.

Душа моя как белый лебедь
Над Галактикой сияющей летит
Туда, где никогда я не был,
Где ни кому меня уж не найти.
В холодной каменной пустыне
У костра спина немного стынет.
В далеких смутных городах...

Я іноді, люблю на-самоті
Дивитись в небо, споглядати хмари
В їх білизні, в чарівній пишноті
Я бачу інший світ, я бачу мари

Я бачу хмари, бачу височінь
Своє дитинство і своє кохання
І спогади, мов журавлиний клин…
Я бачу світ, мов в перше, мов в останнє

Я іноді, люблю на-самоті
Дивитись в небо, споглядати зорі
їх мерехтіння дивне в темноті…
чарівні спалахи, як сяйво в морі

Я бачу зорі, їх чарівний світ
Я відчуваю їх таємні чари
Й душа моя зривається в політ
Моя свідомість...

Её глаза очаровательно так милы,
И взгляд их проницательно красив,
Но что-то всё же в ней насторожило,
Когда же понял я, не стало больше сил.

Я думал, чародеюшка моя колдунья,
Как оказалось — страшный чародей,
Очаровала ласкою меня шалунья,
Так чару полную скорей налей.

Я заплачу тебе сполна такой монетой,
И даже больше, может быть поверь,
Ведь заработал честно чародейством это,
Лишу я глаз и чар тебя теперь.

Неважно, кто ты, пан или же баба,
Ты чары для других побереги...