Больной

Отцвели сады и жёлтая,
Под ногами в них листва.
Впереди зима ждёт долгая,
Стала жухлою трава.

Землю белый снег укроет,
Станет мир как я седым.
Только с ним опять весною,
Уж не стану молодым.

Дни летят, сбиваясь в годы,
Близок вечер жизни мой.
Осень в ней, в дни непогоды,
Просыпаюсь я больной.

Осень, осень — время зрелости,
И печальное чуть-чуть.
В нём о теле нашем бренности,
Живёт память, даря грусть.

Отцвели сады и жёлтую,
Жгут листву и валит дым.
Грусти нет, жалею...

1
Прежде чем в дом
войдешь, все входы
ты осмотри,
ты огляди,-
ибо как знать,
в этом жилище
недругов нет ли.

2
Дающим привет!
Гость появился!
Где место найдет он?
Торопится тот,
кто хотел бы скорей
у огня отогреться.

3
Дорог огонь
тому, кто с дороги,
чьи застыли колени;
в еде и одежде
нуждается странник
в горных краях.

4
Гостю вода
нужна и ручник,
приглашенье учтивое,
надо приветливо
речь повести
и выслушать гостя.

5
Ум надобен тем,
кто далёко забрел...

Небо-небушко, дай мне удачу,
Пошли случай счастливый в мой дом.
Не дай стать больной, старою клячей,
Умереть дай лихим скакуном.

Никогда, дай не знать духа вялость,
Немощь тела и слабость ума.
На ногах дай прожить что осталось,
И пусть смерть ждёт в конце, а не Тьма.

Силы дай, чтобы сам воды кружку,
Перед смертью себе смог налить.
Чтобы слёзы бессилья в подушку,
Не смогли во мне духа сломить.

Дай ума мне, простив всех, прощения,
У них всех, уходя попросить.
Чтобы тот, кто...

Черёд не настал, и «жилки» не наполнились,
не налились, нет, опустели, ни музыки, ни ме-
лодий, на исходе силы, (кларнет поломан, или
забился, слюной, сам собою упился, больной?),
всё пройдено и игривы, не мы, ни слуха, ни го-
лоса, заложено, наступил медведь, на ухо и в
этом треть, правды или четверть, в небо, тыка-
нье пальцем, самоиронии перлы, пустота поверь
мне, не хуже наполненности, глупость, ума,
остроты, тупость, ты или я без разницы, кто и
с кем дразнится, спорит, никто...

Не всем дано увидеть красоту:
Полёт совы и гулкий шум прибоя,
Рулады соловья, цветы в лесу,
Вершины гор и небо голубое.

В заботах мы куда-то так спешим.
От стрессов, страха тяжелеют веки.
Полжизни нет - рассеялась, как дым,
А хочется тепла, добра и смеха!

Пора остановиться, помолчать...
Взглянуть вокруг на Божее творенье,
Позволить солнцу в жизни засиять -
Другим увидешь мир, ты, без сомненья!

Не проходите мимо красоты!
В её величьи мы находим Бога!
А в Нем есть мир, бальзам...

Ночь глухая за окном...
Спит жена глубоким сном.
Дети спят и внуки спят,
Сладко носики сопят...

Заварю покрепче кофе,
Прихвачу любимый плед
И, закрывшись в кабинете,
До утра уйду в инет.

Распахнись, подруга ночь,
Ты же знаешь, я не прочь,
Прошвырнуться там и сям
По общественным сетям.

Подмигнёт мне индикатор,
Нервно вздрогнет монитор
И польются стихостроки:
Чушь, абсурд и прочий вздор.

Вот болван, опять влюбился!
Бред больной, галиматья...
В бороде...

Тяжело больной человек лежит в убогом парижском отеле,
свободно импровизируя на тему своей эпитафии; на жёлтых обоях
тает ноябрьский пот, играя забвением нового имени,
словно лёгкой иронией смерти, порождающей тотчас легенды.
Под тяжестью собственного дыхания английский бред
перемешивается с французской картавостью, дрожащие пальцы свечи
капают воском на одеяло; благословляющее крёстное знамение,
распятие на губах, капельки миры на глазах и ладонях;
смертельный холод пробирается в...

Я грешен, ведь живу не по- людски.
Вот плотью за больной душой сбегая,
В оковах преданной тоски,
На счастье мнимое пеняю.

И крест несу свой в никуда,
Былое растерзав изменой.
Ворвавшись в осень навсегда,
В темницу угодив из плена.

Вот разменял свой дивный дар
На слабости прекрасные порока.
Из искры чувств раздул пожар,
В своем грехе благословенный Богом.

«Сойди с креста!» - Ему кричали,
«Коль Ты Господь – спаси Себя!»
Его уста в ответ молчали,
Ведь такова Его стезя.

Он для того пришёл к нам с неба,
Чтоб на Голгофе пострадать.
Все просят зрелища и хлеба,
А Он пришёл спасенье дать.

Его Он даром предлагает,
Ты лишь к Голгофе поспеши.
И за тебя Он там страдает,
Ради твоей больной души.

Он до конца испил всю чашу
И не сошёл тогда с креста.
Чтобы спасти все души наши -
Молчали Божии уста.

Он лишь сказал: «Прости им, Отче,
Они...

Такой же, как вечер- больной и ненастный,
Такой же, как встречи пустые- напрасный.
Такой же солёный, а может быть пресный,
И равнодушный к вопросам о лести.

Такой же, как прежде, совсем не весёлый,
Молчащий, смотрящий на небо порою.
Такой же, как прежде без воли к страстям.
Быть может пора отправляться к богам?