Больничный халат

Белые стены палаты
Земной навевают покой.
Медсёстры в белых халатах.
Взгляд отрешённый,пустой.
Всё здесь стерильно и чисто,
И пахнет нашатырём.
Солнце светит лучисто
Чудесным весенним днём.
Только больные знают
О болезни своей.
Здесь навсегда умирают
Души нерадившихся людей.

Средь песков пустыни знойной
Приютились города,
Где живительною влагой,
Бьёт хрустальная вода!


Там сады шумят. Красуясь,
Розы гордые цветут,
А фонтаны, как живые,
Разговор, звеня, ведут!


Капля каждая – как бисер
Рассыпает, жемчуга,
Сквозь струю,
Под самым солнцем,
Полыхает радуга!


Вдоль дорог бегут арыки,
За машинами подряд,
Под ажурною листвою,
Зреет сладкий виноград!


Распевают перепёлки,
Соревнуясь, в чайхане,
А жених, в халате новом...

Кто будет с тобой до конца?
Кто будет у края держать,
Касаться с любовью лица,
От страха, тревоги дрожать?

Кто будет в твоей палате
Сутки, не спя, проводить?
Кто в белом простом халате
Кругами будет ходить?

Кто будет светло улыбаться
И прошлое вспоминать?
Кто будет тобой любоваться,
"Останься, останься" шептать?

И кто же тебе принесет
Стакан воды пресловутый?
Кто? Кто без тебя умрет,
Считая разлуки минуты?

Алые губы
прилива заката
в алмазном фужере вина.

Вечер роняет инстинкт наслажденья.

Шелк халата,
тихим паденьем
к обнаженным ногам,
вскрывает мрамор
горячей плоти.

Охота
за звездами
бредит
серебряным кубком холода.

Рваным
движением ветра
выстрелы пульса,
кровоточа в висках,
отсчитывают предсмертную страсть.

Костры
перекрестков
бьются в истерике света.

Полная,
глубокая
власть
магической ночи.

Жертвенность блудной луны.

Ни уйти, ни вернуться не в силах
И на месте стоять не могу
Мне всё слышится голос твой милый
Виден след на подталом снегу.

Ты была неземной и красивой
Словно в мире безгрешном жила
И тогда в тишине утром синим
Я не верил, что ты умерла.

Я молил, чтобы жаркое лето
Укротило внезапную хворь,
Но чудесные искорки света
Погасила в глазах твоих боль.

Тихо осень в окно постучала
Хмурый доктор в халат прячет взгляд
Вдруг вдали словно песнь зазвучала
И в слезах утонул старый сад.

В...

Жизнь блестела, словно твой паркет.
В тишине густых сосновых палок
Женщина качалась в гамаке,
И арахис жареный жевала.

Белый пудель стриженным хвостом
Всё махал, на солнце члены грея –
Женщина читала энный том
Сочинений Э. Хемингуэя.

В щели глаз лились живой водой
Строфы занимательных историй
Про окопы первой мировой,
И о старике, ушедшем в море.

Я был рядом, лучший друг семьи,
А точнее - лучший друг хозяйки.
Ежедневно, с часу до семи,
Рассуждал, качаясь в раскачайке...

Твоё сердце, став зеркальным от холода, молчит.
Оно отражает сердца моего биение.
Луна – как в операционной. Но спят давно врачи.
Запах лекарств разбавлен сквозящим из окон маем сиреневым.

Запотевает небо от дыханья листвы.
Не от твоего дыхания.
С той стороны луны волк завыл
сострадания.

С той стороны земли вулкан вскипел,
будто сердца твоего заработали клапаны.
Ангел пыхтел над одним из наших тел;
на наши сердца его слёзы, как анастетики, капали.

Ангел одел уставшего...

На канатах гранатовых
вечернего жерла заката
качается взгляд.
Под осенним халатом
желто-болотной тревогой
гулящее поле
листвы.
Здесь бинты-
облака
набивают небесный озноб,
здесь сквозит
и немного
лелеет…
Здесь нас ждет
тишиной утешенье,
золотой вкус
рассветной туманной
смолы
и мирно поет
ветерок-заводила,
заправляя могилы
садов.
Здесь любовь…
она здесь,
обращенная в светлую грусть.

Принёс тоску с собой сентябрь.
Глава, ушедший с головой
В работу, направлял корабль,
Отгородив себя стеной,
От старых кадров аппарата,
Впитавших сущность бюрократа.
На бруствер бросился он смело,
Ротацию пресёк умело,
Замене подлежал весь двор
С мольбою слёзы, уговоры
Писать мешали приговоры,
Клерку, несущие - позор:
Потерю кресла и зарплаты,
Весьма солидной доп. оплаты.

1.Moriturus te salutat - лат. идущий на смерть, приветствует тебя.

2

В ответ, что попирают честь...

Мой милый зайчонок опять взаперти.
Палата и в белых халатах врачи.
А мне, как бывало, к нему не войти.
Не видеть улыбку родную,
Как солнечный зайчик, почти неземную.

Ты станешь здоровым, мой зайчик. Целую.

Я помню, мой милый зайчонок, бывало,
Как лапкой своей ты меня согревала
И память о лапке твоей на плече
Останется вечно ... в яви и во сне.