Благоговение

«Сделай жертвенник для приношенья
Мне курений...» (Угости, браток.
- Извини, ведь я при исполненье.
У меня особый табачок,

А не «Нашей марки» папироски,
Что смолит ростовская шпана.)
«...Из акаций струганные доски,
Локоть ширина ему, длина

Меньше метра, высота в два локтя.
Пусть дымок струёй за облака
В небо аромат несёт глубокий,
Словно от цыплёнка-табака.

Жертвенник курения несложен -
Сбитый ящик, несколько колец,
Чистым золотом зато обложен,
На рогах покоится венец...

Все вновь повторилось,точь-в-точь:
Неслышно снежинки кружат,
И самая длинная ночь
По снегу бредет, неспеша...
Все замерло благоговенно,
Застыло и дышит едва.
И только зима,вдохновенно,
Из снега плетет кружева.
Как свято и чисто на сердце.
Пришло озарение вдруг,
Что нет ни рожденья,ни смерти,
За кругом последует круг...
НЕВИДИМЫЙ щедрой рукою
Дар каждому дал существу,
Позволив,в безмолвном покое,
Пролиться на нас ВОЛШЕБСТВУ!

Давайте не судить по внешним данным,
Давайте будем думать хорошо
О тех, кто оказался с нами рядом,
Но чем-то нам сейчас не подошел.
Не важно, что он роста небольшого,
Что не блондин он вовсе, а брюнет.
Хоть тело нам досталось не от бога,
Но служит же исправно много лет.
Ведь может быть громила- жалким трусом,
За правду- хлюпик гибнет, как герой.
Красотка- козни строит так искуссно!
Дурнушка- вся искрится добротой.
Наверное, об этом каждый знает,
Но иногда, наш извращенный ум,
Лишь...

Колдовская ночь
Душу в клочь!
Сердцу – невмочь.
Разорвано в рвань.
Страх. Див. Длань.
В горле гарь –
Пустыни угар.
Мороз, жилы, врез.
Брызнула в очи Ночь.
Душа. Кровь. Топь.
Ночь – белый холодный хрусталь.
Усталостью проступила сталь.
Вселенский беззвучный звон…
Немоты смысл сгущён –
Кровью всей объяснён.
Вопль и крест.
Ров и свод.
То ли к смерти,
То ли к жизни приговор.
Знак и лик.
Под камень иль в лёт.
Крылом жжёт.
Высшим сбило с ног.
Чудотворен снега ток.
Воля.
Бог...

1
Сия история случилась
лет несколько... тому назад...,
в провинции, что проявилась,
чрез нравы местные - не в лад ( ! ),
где, средь бесчисленных предместий,
в одном из собственных поместий
( Отстроенных с размахом сил! ),
старинный русский барин жил,
кой Троекуров, от рождения,
в Петра, отца..., Кирила сын,
а то, по крови, Господин,
минуя прочих самомнения,
из тех, кто в завистях свербя,
плели любезности..., скорбя!
2
Его обширное богатство,
а также: связи..., знатный род...

В молчанье и благоговеньи
я пред Распятием стою.
Что стоят все мои мученья?
Я скоро буду в том краю,

где ангелы и херувимы
на арфах сладостно звучат
и радостные серафимы поют:
“Господь наш свят”.

Там будет и апостол Павел,
я встречусь с ним поговорить,
ведь он Послания оставил,
как правильно Христа любить.

Я скоро с Иисусом буду
под древом жизни пить вино,
там дом земной я позабуду,
на небе это всё равно.

Я устремляю взор на Бога,
хотя и на земле стою –
здесь начинается...

Религия, прозрение, духовность…
А дальше что продолжит этот ряд?
Стремленье к идеалу безусловно,
Оно присуще даже упырям.

Благоговенья чувство всем знакомо,
А сколько бед с намерений благих…
Ведь тяга к правоте дана любому,
Себя кто отличает от других.

В какой она предстанет парадигме,
Одежде или вовсе в неглиже?
Коль истину искать в Священных книгах,
В Коране она будет в парандже.

В буддизме ей ходить бритоголовой,
Для избранных - обрезаной слегка.
Для скептика она во всём...

Встрепенется, распахнётся, да раскатится
Мой проклятый, мой пропитый дар.
Поздно ангел на небе спохватится,
Ангел мой - хранитель, слишком стар.

От судьбы одно благословление –
Раствориться в утреннем дыму.
Верю, но в немом благоговении
Отчего так грустно, не пойму.

Сердце помнит, как в пору цветения,
От души смеялся и любил.
А теперь в унылом запустении
Все слова признаний позабыл.

Нет, не счесть мне, скольких, по дороге,
Растерял любимых и друзей.
Сколько, на глазах...

Век девятнадцатый. Явился миру гений,
Никем не узнанный ещё, но с юных лет
Всех удивил своей игрою вдохновенной
Фортепиано изумительный поэт.

Его душа была полна переживаний,
И он не сдерживал стихий своих напор,
Но и молился тихим скорбным рук касаньем
Любви несчастной – и везде встречал фурор!

И на рояли звучность полного оркестра
Воссоздавали композитора персты,
Горели жаждою творить глаза маэстро,
Волненья зажигать в других костры.

В тени признания едва заметны...

Охотник был безмерно рад,
Найдя в лесу нежданно клад,
Который был большим мешком,
Набитым золотым песком…

Вот и мечты уносят скоро,
С благоговением к судьбе,
Где океан, леса и горы
Подвластны одному тебе!

Мечтаний сон прервал вдруг шорох —
То ль ветер?! То ль разбойник-вор?!
И впопыхах песок и порох
Забит уже в ружейный ствол!

Так выстрел в никуда, зараз
Лишил навек ружья и… глаз!
...............................................................
Узрев в...