Благодатный уголок

Ты створками ладоней
Лицо моё возьми.
Ты искрою надежды
Меня благослови.

Не выноси глазами
Жестокий приговор.
И всё, что было с нами,
Ты не бросай в костёр.

Судьба сама развяжет
Небесный узелок,
Сердечный ум подскажет
Спасенью уголок.

Друг друга мы познали
И что-то в том нашли.
Друг другу много дали,
А вот понять смогли?

Шаги весны чисты по снегу,
В тревожных думах старый лед,
Но санки катятся с разбегу,
Куда-то весело вперед…
Застыла баба снеговая,
Морковный нос ее пожух,
Пора уходит роковая,
И пенье птиц ласкает слух.
И пусть еще нам не до мая,
Снежки бросает малышня,
Но ты, зима, уже другая.
Прохлада чувственна твоя.
Сквозь лыжных трасс
Косые стрелы
Я слышу голос вешних вод,
Что точат зимние пределы,
И лед не выдержит вот-вот…
Как гимна эхо грай вороний,
Собачий лай ему в ответ,
И дух зимы...

Любомир сидел, склонившись,
И с печалью на лице,
Так от слуг и не добившись,
Что случилось во дворце.

Где жена его, Милена?
Ведь была же в терему!
Не прошла ж она сквозь стены…
Как исчезла? Почему?

Да! Была в своей светлице
Перед зеркалом, одна.
Но она же ведь не птица,
Улететь чтоб из окна.

И не выпрыгнешь в окошко:
Над землею высоко …
Да! Не птица и не кошка!
Что ж случиться-то могло?!

В деревнях прошли окрестных,
Всё надеялись, а вдруг …
Всех крестьян спросили...

Всё прошло, ничего не осталось.
Даже слёз…
И в душе пустота.
Холод тронул рукою запястье
И печаль улеглась на уста.

Холод тронул рукою запястье.
Вместо сердца в груди кусок льда.
Где ж оно, твоё женское счастье?
Иль не встретишь его никогда?

А вокруг тот же мир, те же люди.
Тот же воздух и та же вода
Не понятно, откуда приходит
В гости к людям печаль и беда.

В уголок заберётся украдкой
И поёт свою песнь до зори.
От такой колыбельной порою
Во дворе гаснут все фонари...

Бросай курить, дружище!
К чему тебе оно —
Вдыхать не чистый воздух,
А дымное дерьмо?

В мозгах туман токсичный
Свет солнца заволок,
И мрак души привычно
Вполз в каждый уголок.

Бросай курить, подруга!
Себя хоть пожалей, —
Ворует твою свежесть
На миллион рублей

Каждый вдох зловонный.
В груди ведь чернота!
И вместо роз любовных
На сердце — маята.

Ведь это мутный бизнес;
Вы просто на крючок
Попались к жадным слизням,
Как бабочки — в сачок.

И потирает ручки
Делячее...

Здесь мертвых любят более живых.
И, пантеоны трупам воздвигая,
По злой привычке гениев своих
Толпой ханжей в могилу загоняют.

Бездарный хлыщ, петрушка, фарисей
Здесь в раму гения перед толпой рядится.
О подлый мир в украшенных гробницах!
Здесь жизнь кипит – но тлением червей!

Что государство! Даже и семья
На кухнях яд гордыни самомненья
В детей вливает с самого рожденья,
Скотским умом алтарь святой судя.

Покуда дремлют небеса и суд,
Здесь тернии...

Но холод уж проник в ступни,
По коже дрожью пробежало,
Забилось в уголок чутьё.

Великий храм искусств явил нам Бог!
Чтоб сердце человека не скорбело -
Творцом озвучен каждый миг умело,
И разрисован каждый уголок!

Не перечесть целебных трав у ног:
Душе - душица, чистотел для тела....
Слух услаждает пёстрая капелла.
Резвится с Волчьей Дудкой ветерок.

Журчалку снедью угощает сныть,
Венчают взгорки кроны иван-чая,
Кузнечики показывают прыть...

Крепка меж небом и землёю нить!
Природа - слабость в силу обращая -
Безмолвно молит хрупкое хранить.

Две женщины, две разные судьбы,
что не всегда бывали благосклонны,
одну молитву в уголок избы,
туда, где чудотворная икона,
шептали...
(И внимая их словам,
как будто тише стала злиться вьюга...)
Одну печаль деля напополам,
искали утешенья друг у друга
две женщины- жена твоя и мать.
Две женщины - надежда и тревога,
чей вечный крест - любить тебя и ждать -
в молчании смотрели на дорогу.

Я нарву цветов букетик полевых,
А меж них вложу полыни стебелёк.
Чтобы запахом своим в краях чужих,
Он напомнил мне родимый уголок.

На обочине дороги полевой,
Там полынь росла с ромашкой вперемешку.
Вечерами по дороге той домой,
Шёл тихонько я — тогда не знал я спешку.

Жил размеренно, не ведал суеты,
И зарёю любовался по утрам.
И от нежной, чисто-алой красоты,
Становился, чище и добрее сам.

Верил искренне, что счастье есть для всех,
Что мы новый мир построим, без рабов.
Что у...