Биться

Появилось два вопроса,
Отчего? И почему?
Как всегда, после обеда,
На работе спать хочу?

Два ответа тут же выдал
Ум мой шустрый, непростой.
Я ведь парень необычный,
Умный , быстрый, заводной,

Может быть в мой вкусный суп
Мне снотворное кидали,
Или может что ещё
В мой салатик подмешали,

Усыпить меня хотят,
Кормят, поют, усыпляют,
Видно, что я не простой,
Съесть меня всего желают,

Ну, а может и не съесть,
Но всё это не к добру,
Каждый раз после еды,
Засыпаю, спать хочу...

Балаганная площадь. Нелюди… Люди…
Скрип дощатых кибиток. И звоны цепей.

Жизнь плеснула мне яду. В битой посуде.
Что ж… Я жадно глотаю.
Ведь я лицедей.


Так швырните ж полпенни — для лорда Кленчарли!!…
Бросьте камень в фигляра!… Мне не привыкать.

Мне — на портлендской
битой дождями брусчатке
умирать в преставленьях…
И вас развлекать.


Мир шутов и шутих. Небеса встали косо…
Мокрый ветер с Ла-Манша… И так без конца.

И граненые пальцы компрачикосов
распороли...

Египетская цедра над метелью
Сменилась топким цеженным огнем,
И жалованный снег предстал купелью,
И слух потряс Зевес, рассеяв гром.

В цезийское пространство ход отверст,
Искрится фиолетом чермный перст
Антихриста, но вечно существует
В природе роковая правота,
А днесь ее вместилище пустует,
В каноне солнце Божия перста.

Елику смерть о черном балахоне
Куражится, поклоны бьет, вино
Из сребренных куфелей (на агоне
Убийц холодных, прошлое темно

Каких, летучих ангелов отмщенья...

Степь раскинулась родная...
Белоснежная такая!
А за спиною Сталинград...
Солдат в окопах ничему уже не рад.
Сталин уж издал указ...
Для советской армии приказ.
Никому не отступать ...
Врага больше не пускать.
Снег, мороз, солдат в окопах...
В руках лишь одна винтовка.
Команда вновь вперёд идти...
Надо Родину спасти.
Немец бьёт из пулемётов...
Да бомбит там с самолетов...
Артиллерия крушит...
От гула танков в ушах шумит.
А у русского как всегда...
Трех линеечка одна!
Если...

Проделал ход, сократил расстояние, точил, точки
слил в одну, шаман (шоумен) пространства и вре-
мени, рождал в головах разные образы, тени, по-
казав одну и ту же картинку, для ровного счёта,
для чистоты, опыта, былинку, биту, за что два не
битых, укрытых, собой довольных, не попавших
в времениподобную кривую, вибрацию лихую,
перескочил пороги, вернулся, в начало своего
пути, обогнал всех, (оказался в конце очереди)
путешествие произошло, повернул направление,
(с рук сошло...

Забытые миры припомнив,
Я вам историю скажу,
И сказку эту в новый облик
Сейчас для всех преображу.
Там были тысячи порталов,
От рек и гор до тронных залов,
Ведь сотни маленьких миров,
Своих владений и домов
Уж с давних пор образовались;
В них тоже жили существа.
Портала связывало два
Между собой – перемещались,
Даруя дружбу и любовь,
Да гостю рады были вновь.

II
Однажды в мире Аваларе
Профессор взял зелёный шар.
Его настроил на портале
И всех своих друзей собрал.
Сокрыта...

Я оттолкнусь от стартовой колодки,
На слайдере поеду очень ловко.
А камень-бита катится со мной,
Его за рукоять веду рукой.

Я до хоглайна камень отпускаю,
А за хоглайном лёд там натирают,
Трут щёткой перед битой так до "ти",
Конечной остановкой на пути.

Дойдём мы до медали золотой:
Скип, вице-скип, и первый, да второй,
Четвёрка лучших кёрлеров на свете.
Болельщики, живей за нас болейте.

Здесь побеждает тот кто был точнее,
И тот кто был в стратегии умнее,
Который всех быстрей...

Учил уму бубновый туз
Пиковую шестерку,
Мол, быть тузом – тяжелый груз,
С тебя ж немного толку.

Пускай в колоде все равны –
Тасовка есть тасовка,
А что касательно игры, -
Тебя прихлопнет ловко,

Ни то, что я, любой валет,
Ничтожная десятка
Тебя отправит на тот свет.
Да быть шестеркой гадко…

Всегда прислуживаешь всем
Без шансов на удачу.
Да вон – картонка с цифрой семь
И та хоть что-то значит.

Да и зачем вы все нужны? –
Никак не понимаю,
Ведь ясно всем – судьбу игры...

Вы зла на сердце не держите,
Им не живите и не мстите,
Ведь всё своё нам всем обратно,
Мир увеличив многократно,
Вернёт назад и больно будет,
И то, что было вам приятно,
В вас голос совести осудит.

А для битья не надо щёки,
Злым подставлять, забьёт жестокий.
За трусость посчитав смирение,
Вас будет бить без сожаления,
Тот, кто труслив и духом слаб,
В нём лишь пред силой преклонение,
Жесток с ослабшим, душой раб.

Не объяснить словами чувства,
Не передать любви исскуства...

Я не могу любить по христиански,
И я врагам пощёчин не спущу!
Не притворяюсь и улыбки маски,
Я не одену, если не прощу.

Грубить не стану, лицемерить тоже,
Тех, кто не мил мне, не зову в друзья.
Меня купить деньгами невозможно,
Не продаюсь, не подкупаю я.

Я не герой, но зная дрожь испуга,
Я всё ж не трус и страхов я сильней!
Крича от боли, я не предам друга,
И жизнь отдам, за близких мне людей.

Был жизнью мят я и битьём научен,
В ней обходить, зло драки стороной.
Но мне при...