Бил в бубен

Она вошла в себя, во времени забылась,
И, отторгая ритм земных частот,
В конвульсиях ночного мира билась,
Все тайны открывая наперед.

И дождь… и ливень… и слепая злоба
В контексте отречения от зла
В объятиях холодного озноба
Стирали день прошедший до бела.

Бежала мысль куда-то в бесконечность,
Казалось мир от красок расцветал,
И путь вогнулся, излучая вечность,
Похожую на мраморный вокзал...

Там люди и не люди были вовсе,
А некий полужидкий организм,
Рожденный то ли в рыбах...

Не понимая отчего, я погибаю.
А жить так надо и петь хочу.
И сразу жизнь свою всю в миг я вспоминаю,
хоть и об горестях своих всегда молчу.
И пять мгновений пролетают словно птицы
и в пять минут оставшихся я слышу взрыв.
Я левой мягкой, теплой рукавицей
затрону лоб свой, глаза закрыв.
Я чувствую, как холод бесится во мне,
но шевелиться я уже не в силах,
как в сказочном, далеком сне.
Я мужественно, храбро билась.
Мне солнышка уже не видно,
теперь прощаюсь я с тобой,
а ведь мне все...

Стук… это закончилось время,
Быть в котором суждено его же бремя…
Он спасал, он помогал…
Последний вздох — и он опять промолчал…
Паук — вроде насекомое,
Но его судьба изменила многое:
Не жалея сил своих,
Отдавая жизнь за его родных.
(Юлдашев Санджар)

Паук родился из яйца
В квартире одного жильца.
Пока он рос, любил играть,
И как-то вышел погулять.
Мечтал он на ногах восьми
Весь мир однажды обойти.
Но не давала мать легко
Уйти от дома далеко.
Вернувшись, он увидел вдруг...

Неудачник в мятых брюках,
Смотрит мягко и чуть робко.
В кулак кашляет он глухо,
На столе книг старых стопка.

Неудачник он и всюду,
Ему всюду не везёт!
Разбивая он посуду,
Всё рассыпит и прольёт.

Добрый он, но неиздашный,
Неуклюжий он во всём.
И по пальцам не однажды,
Себе бил он молотком.

Что бы в руки он не брал,
Умудрялся уронить.
Всё что можно он терял,
Путал всё, всё мог забыть.

В брюках мятых неудачник,
В очках толстое стекло.
Жизнь его бьёт словно мячик,
Он...

Начатая бутылка вина, с отметкой, что он оста-
вил, чтоб она не отпила, ни потому, что жалко, а
потому, что жало, змей, вогнал, не отпустит, на-
казал, отсутствием радости, за то, что не делали,
они в старости. Она не дура, отопьёт и добавит
воды, благо, что вино бело, но собственно и не в
этом дело, а в том, что исчерпались (мы) и пусто
кругом, в печали, полжизни, а как всё было хоро-
шо, вначале, свет бил ключом, а? о чём это я? да
так, собственно и ни о чём.

Когда б удел мне быть бродягой,
Куда б направил я стопы?
В душе достало бы отваги,
Чтоб за собою сжечь мосты?!

Хватило б силы мне однажды,
Чтоб разорвать порочный круг?!
Ведь в том кругу фигурой важной
Вдруг оказался с детства друг?!

Когда б всё то, что я годами
Упорно строил, создавал,
Что доставалось мне трудами,
По чьей-то воле потерял, -

Я смог смириться бы с потерей?
Или, утратив к жизни вкус
И ни во что больше не веря,
Я от неё сбегу, как трус?!

Когда б молвою...

Давай, Господь, выпьем чаю?…

Похоже, я обнулился.
До крови в глазах – накричался.
До скрипа в плечах – нарулился.


Морскую китовую милю
не раз пропахал – да с вельбота!…

Навязывал волюшку миру.
А миру нужна была – Воля.


А миру нужна была радость:
в стозвонах
литых
колокольных!

А я бил гарпунным снарядом
по другу,
по жизни,
по волнам…


Я верил, что так будет лучше.
За мною: и право, и сила!

И в болью накачанной туше
я видел лишь план
в тоннах жира...

По горным тропам и песку,
Себе прокладывая трассу,
Бежал испуганный инкуб
От мести озверевших асов;
Как ётун загнанный рычал,
Сменил и форму и окраску
От молота и от меча
Спасался хитростью и пляской.

Да, любострастен, но умён –
Взять Локки, тоже не безгрешен,
Пьёт пиво Тор, а Один – мёд,
За что ж рогатому по плеши?
И если похоть грех большой –
Так повелось от римских списков –
То быть активным хорошо,
Но в каждом деле – доля риска.

Пусть часто путали с козлом,
И бил...

Одна картина, за другою
Всплывает в памяти моей.
Ведь я тогда была с тобою,
И я хотела быть твоей.

Забыть ту встречу невозможно:
Счастливый смех, сиянье глаз…
А тучи крались осторожно,
Чтоб не спугнуть заранье нас.

Стихия ринулась не сразу,
Нам выдав визу на побег,
Как будто завершала фазу,
Чтоб взять потом крутой разбег.

Смеясь, бежали, что есть мочи,
Под крышу, словно под крыло…
Вдруг вечер стал темнее ночи,
И вихрем листья понесло.

Как в паранойе, бились волны,
Тупого...

Я закрылась от мира,
Занавесила окна.
Разгулявшийся ветер
Бил безжалостно в стекла.

Только мне он не страшен,
Непогода и стужа
Не пугают мою
Непокорную Душу.

Я свечу зажигаю,
Тишину принимаю
И молитву шепчу я,
Мечту посылая

О прекрасной Земле,
Где нет войн и насилья,
Успокоилась, стихла
За окошком стихия.