Без головы остался

Ужасы.Ужасы.Ужасы.
Ночь - беспросветная бездна.
И все в голове моей кружится,
Что будет теперь неизвестно.

Я знала, что кровь соленая,
Но не знала, что боль спокойна.
Распластано тело покорное,
А чувство одно - больно.

И мысль прорезает сознание:
Мне мало осталось, мало,
А я ничего не сделала
И ничего не сказала.

Господь взял душу матери на "небеса",
Оставив тело мне на погребенье.
Долг, выполнив, не веря в чудеса,
Отдал я труп земле на тленье.
Во имя отца, сына и святаго духа…
Аминь.
Щёки впалые, сморщенное тело
И открытый от страданья рот…
Немощь, старость - это жизни дело,
А для смерти важно уничтожить её ход.
Судьбу, как говорят, не выбирают,
Менять её не в силах мы.
Её на небесах нам утверждают,
Решая, как и сколько проживёте вы.
Тебя я, мама, не забуду,
И образ твой со мной всегда...

Любовь, в голове шипит слабое слово усталости,
В сердце после ее ухода не осталось даже жалости.
Ощущение боли и одиночества губительно
В душе забивает признаки жизни стремительно.
В глазах уже нет того блестящего рассвета,
Что приносил мне радость день за днем
Тому, кого уж нет, не нужно света
Мы полетим в приют ночной, за руки держась, вдвоем.
Быть может там найдем смирение, покой
Тем самым ранам будет суждено зажить
Я не хочу уже страдать, тем более любить,
Хочу испариться из мира...

Я сегодня пьяная!
Друзьями стали сигареты,
С тобой сейчас случайная,
И ей ты шепчешь нежные заветы!
Я сегодня выпью много
С одиночеством вина,
Просто кончилась моя дорога,
И вот осталась я одна!
Последний раз я выпью за тебя,
И в прошлое закрою дверь,
А в душе лежат снега,
И в голову ударил хмель.
Я сегодня выпью много
С тоской и грустью – я одна!
Мне сегодня очень плохо,
И сегодня я пьяна!
Я сегодня много выпью,
Захочу вновь твои губы,
И слова я не осмыслю,
Позвоню, скажу я в...

I never think about it.
Я повторяю вновь и вновь,
А в голове всё тот же бит,
Который зажигает кровь.

Но, Боже, как душа болит,
Когда я вспоминаю ночь,
Где как свеча луна горит
И зажигает в нас любовь.

Но вот окончился тот бит,
И вроде бы остыла кровь.
А та свеча, что сейчас горит,
Хранит к тебе мою любовь.

Я жгу листки своих блокнотов...
Они сгорают без следа,
но из огня мне шепчут что-то,
на крик срываясь иногда.
Ну, вот листок: на нем пометки,
что второпях писал давно,
о напрочь сгинувшей разведке,
ушедшей в ночь под Ведено.
Тому уже три года с гаком,
но дело в людях, не в годах...
Их помнят матери, оплакав,
в далеких русских городах,
да этот листик из блокнота,
что предаю теперь огню.
Другим же помнить неохота -
так я ведь их и не виню...
Я просто жгу свои...

Ты многих знал...

У многих ночевал...

Летели годы

и душа мелела.

Лысела голова

и груз трепал,

уставшее,

все видевшее, тело.

Побед-потерь

промчался эскадрон,

осталась в сердце

ветхая изнанка.

И в полуночной тьме

невыносимый стон

звучит в тебе,

и , снова иностранка,

тебя фальшиво

приголубит тут,

плеснёт в бокал

искристое вино.

Минуты за минутами бегут...

Ты крутишь

надоевшее кино...

У крыльца, где проталины,
От сосновых, старых саней,
Слева, чуть вдали полдюжины,
Покрытие снегом кроны елей.

Сугробы высокие, белые,
Обрамляют не убранный путь,
Лошадка стоит изможденная,
Трудно головой ей даже кивнуть.

На березке тонкой, стройной,
Скворечник у верхушки весит,
По ступенькам опрошенным, манным,
В дом дорожка бежит.

В деревянный дом, добротный,
С резным узорным крыльцом,
А за ним простор вольготный,
Где рябины теснятся рядком.

Ясный день, зимний, морозный...

Сегодня утром на обходе
я был шокирован слегка,
когда при всем честном народе
старик ударил старика.

Сорок девятая палата
пережила сильнейший стресс,
когда вскочил больной Филатов
и с костылем наперевес
пошел в атаку на Петрова,
пошел вслепую, наугад
бурча под нос себе два слова,
два страшных слова: «Сдохни, гад!»
Пошел точь-в-точь, как в сорок пятом,
в бою за чешское село,
когда осколком тем треклятым
ему полчерепа снесло.
Тогда он чудом жив остался.
Слепой, с лицом, как...

Богач
Привет, дружище! Всё на свете просто: богатства и чины,
Сочный цвет и сладкий запах – в них активно внедрены.
Мухлевать, порою надо, выбирать: щадить-казнить,
Головой работать здраво - вкусно кушать, сладко пить.

Бедняк
Эх, хозяин! Всё так плохо. Холопами, коль, рождены,
Стоит ли кривить душою, карманы всё равно пусты,
Простаком дано трудиться, скверно думать, скромно жить,
Пользы нет, лучше смириться, чем с ума себя сводить.

Богач
Уж, не вредно быть богатым и достатком...