Бессмертные полки

Так что, Мавританскй мудрец
нам придумывать снова?
когда так давно
разобрали по полкам сей мир,
исторически сложенных вех
где катившись на мона
Аверроисты впрягали
по кочкам следы от лыжни
разработки проектов
и склонность опоры на миф,
на какой то не ясный
объект восприятий,
разбирали как будет звучать
каталонский язык
когда тянут клещами любой
из раскрытой гортани.
и к чему языки?
когда мы отделяли себя,
чтоб не понял другой
Протагора утерянной меры
как порою...

Жил да был Одноразовый Шприц и, казалось, что жизнь его миг,
Словно шахмат стремительный блиц, словно эха упавшего всхлип!
Каждый день погибали полки его братьев, идущих на бой,
Медсестрички, скользили с руки, вниз летели, сражаясь с бедой!
Говорил он за чьей-то спиной: «Моё имя услышит страна!
Если Грипп разразится Свиной или в город ворвётся Чума!»
И просился при этом в запас, убеждая, рисуя, моля,
То, что он эпидемии – Спас и последним уйдёт с корабля!
Время шло, покидали друзья...

Когда я был примерным мальчиком-
Седой старик,скорченый от бед-
И смерть ещё не грозила пальчиком-
Садился мальчик на свой мопед!

Пересекая все швы заплатками-
Начало жизни- вечерний час!
Тогда дороги все были гладкими,
И свет зари не печалил нас!

Кого-то ждать и на что надеяться-
Куда бы чёрт меня не занёс –
И этот брод,что у старой мельницы,
Был ниже ступиц моих колес!

Но уходя-я всегда оглядувался-
Теперь зовешь ты издалека,
Шарнейка моя,награда моя-
Коричневая река...

Посредине лета
высыхают губы.
Отойдем в сторонку,
сядем на диван.
Вспомним, погорюем,
сядем, моя Люба,
Сядем посмеемся,
Любка Фейгельман!

Гражданин Вертинский
вертится. Спокойно
девочки танцуют
английский фокстрот.
Я не понимаю,
что это такое,
как это такое
за сердце берет?

Я хочу смеяться
над его искусством,
я могу заплакать
над его тоской.
Ты мне не расскажешь,
отчего нам грустно,
почему нам, Любка,
весело с тобой?

Только мне обидно
за своих поэтов.
Я своих...

Моя жизнь – словно шторм,
Словно буря в океане
Моя жизнь – словно сон,
Как проснуться не знаю

Моя жизнь – день и ночь
Край вечернего неба
Если б смог я помочь
Сам себе – здесь я б не был

Моя жизнь – как полет
В забытье и раздумье
Что мне смех, что мне гнет?
Всё мне вечер безлунный

Моя жизнь – небоскреб
Краем глаза коснувшись
Ухожу я в полет
В сотый раз не вернувшись

Моя жизнь – как листок
На деревьях осенних
Он висит, он продрог
Он летит на везенье

Моя жизнь как...

Смотрю в большое Никуда
И вижу я великое Ничто
И жду бессмертное Всегда
Я сам безликое Никто
И сам я вообщем-то Нигде
И не уйти мне в Никуда
И не помочь моей Беде
А потому что Навсегда
Давай заглянем в эту Вечность
Под скрип Большого Колеса
Но человечество беспечно
А потому что Навсегда
Её величество Судьба
Мне молотком стучится в темя
И неизменное Всегда
Не облегчает это Время
А времени по сути Нет
Ведь всё зависит от Когда
В условностях найти Ответ
Нельзя, а потому...

Ты дверь открыл, и роза зацвела,
Как-будто одного тебя ждала,
Как-будто среди всех других цветов
Несла в себе бессмертную любовь.

Ты дверь открыл и аромат вдохнул,
По розе взглядом ласковым скользнул,
Она ж к тебе навстречу подалась,
Бутон раскрыв по полной. Дождалась...

Ты дверь открыл, и солнца яркий свет
Раскрасил лепестки ее в рассвет,
И, будто в продолженье ее сна,
Позналась сердцу вечная весна.

Ты дверь открыл, теперь в твоих руках
Цветенье розы удержать в мечтах,
Ведь...

Конечно, пафос зрелищ привлекает,
И шутки ниже пояса, смешней,
Вот только, сценаристы забывают:
Искусство создавалось для людей.

Великой песни сила бесконечна,
С ней не боялись люди умирать,
Сейчас же тексты – полная беспечность
Того, кто научился рифмовать.

Ну ладно песни, а литература,
Герои, строгость жанра - в забытье,
Не вся, конечно, но порой халтура,
И мера не в морали, а в цене.

А что же в театре, в детище Эллады,
Шекспир в осовремененной канве,
Не соответствуют ей...

В зеркале старец седой
В саване белом явился.
Сердце кольнуло иглой
Образ в меня воплотился.

Страхом повеяло в душу
Холодом жар обдал.
Капли на лбу от душа
Я в зазеркалье попал.

Смотрит седыми глазами
Старец в упор на меня.
Слово о вечном внушает
Ангелы ждут здесь тебя.

Линия жизни трудной
Долгой дорогой бредет.
Здесь за стеной хрустальной
Вечность бессмертная ждет.

Старец, прозрачной рукой
К пальцам моим прикоснулся.
Белый туман с сединой
Лентой густой потянулся...

«Оглянись, оглянись, Суламита!
Это я, царь, возлюбленный твой.
Не в пример ты другим знаменита,
Чтоб так просто вертеть головой.

Твои ноги в сандалиях гладки,
Их, увидев, нельзя не воспеть.
Округления бёдер, лопатки –
Ожерелья единого цепь.

Словно круглая чаша живот твой
С ароматным и терпким вином.
Тот, кто пьёт больше меры и квоты,
Заполучит похмельный синдром.

Твоё чрево, что ворох пшеницы
Среди лилий, и твой водоём,
Как ночлег пролетающей птице,
Отмахавшей сто вёрст...