Беспокойство

В пожелтевшем саду по тропинке пройду,
Больше трав не кошу, листьев прах ворошу.
Оголели стволы, закрома все полны,
В завершение зеленой поры.

Скоро дождик прольет, все в стекло закует,
Стелит белым ковром, словно белым пером.
Засыпает река, сблизив все берега,
Нас, теперь, разделяют снега.

Затрещали дрова, вновь, тепло очага,
Этот дивный уют, для озябших приют.
В небе солнце луной,растеклось пеленой,
И у солнца бывает покой.

Ты поближе присять, беспокойство унять,
Все в...

Шелест бумаги, приятный какой,
Лица, постройки и цифры на нём,
Цвет, как у листьев ранней весной,
Его я прошу, всегда будь со мной!

Красив он надёжен и такой дорогой,
Его ты не встретишь сейчас под ногой,
Он – беспокойство, он же – покой,
Стольник зелёных - любимый ты мой!


5.11.1999.
Б.К.Н.

1
Расплата, вроде, наступила,
ведь был повержен, в ней, Поэт -
уехав..., но хандра хватила
( за месть ) Онегина — в ответ...,
а Ольга — в скуке сожаления,
едва ль, через потуги зрения,
пыталась Ленского найти,
беря в расчёт их душ пути -
по жизни... Будет день грядущий...,
а тут уж ужин... После — спать...,
где каждому — своя кровать,
и для гостей ( Ведь дом большущий! )...,
ну, а Онегин, в зло аж впав,
умчался ( Всех — в сердцах — послав! )...
2
Затихли все...- в своей манере...

Держи Ангелочка,крепче держи
Рядом пойдет с любовью.
Плохо,на руки возмет,
Окрепнешь, будет с тобою.

Беречь будет, Ангел-Хранитель тебя.
Если вновь опустятся крылья.
Господь войдет в дом.
Спасет тебя от бессилья.

Отец удалит беспокойство твое,
Очистит ретивое,гордое сердце.
Семью защитит, прогонит болезнь.
Подарит любовь, покой, крылья

Если услышишь Ангел летит
Возми его за руку.
Открой сердце, скажи : 'люблю"
И он развеет муку.

Отпылала молодость кострами
Без акцента на года и дни,
Словно жизнь умелыми руками
Разогнала сладостные сны.

И уже взъерошенная зрелость,
Глядя на себя со стороны,
Доверяет юному апрелю
Чаянья и радости свои.

И на рубеже тысячелетий,
Бога проклиная и любя,
Просит у светила на рассвете
Ясности прозрачной для себя:

И, когда в пути холодный камень
Неживой от боли и обид,
И, когда в упряжке мчатся сани
И попробуй их остановить.
_______

Теплотой сердец земля согрета...

Когда погас последний луч зари вечерней,
Покровом звездным тайн полна, укрыла землю ночь.
В пещере храмовой от мира отрешенный
Сидел послушник, в грезы погружен,
Себя участником видений ощущая.
Там он был раб, и для него
Был ярок день. Пекло нещадно солнце,
Округу терпким зноем наполняя.
На солнцепеке раб трудился,
Свою молитву к Небу обращая:

«Прости, Превышний, ни о чем я не прошу
И участи иной желать не смею.
Кто может знать, каких путей похмелье,
Положишь Ты испить на...

«Трущобы, фарта нет, (волнистая случайность),
рассеянность, тряпичность, пустозвонство,
плаксивость, беспокойство и пижонство,
отсутствия ума, стенаний шум, всех сущес-
твительных, не хватит, чтоб описать бессмыс-
леность мою, по жизни перебежками иду, от
ложа к луже» - бомж песню пел о смысле жиз-
ни, о напряжении, любви к отчизне.

Что-то не так, что-то неверно,
Что-то неправильно сделал опять.
И на душе муторно, скверно,
Что же нет так?! - не могу я понять.

Что-то смеётся во тьме за спиной,
Дышит в затылок и тихо шипит.
Я обернусь — никого нет со мной,
Пусто, лишь ветер листвою шумит.

И день ушедший, мысленно снова,
Весь перебрав, не могу найти в нём,
То, что могло дать, к волнению повод,
То, что теперь, жгёт тревоги огнём.

Так отчего же душа бьёт тревогу,
Что то не так — мне кричит вновь она.
С неба...

Утренний стресс всю реаль перегнул,
Не сработал будильник,мозг повторно уснул.
Как быстро успеет в минуту собраться,
В помятые вещи нельзя одеваться.

Еще умываться,скорее,скорее,
Без чистки зубов,так будет вернее.
На кухню за кофе, отребут не пройти,
Без крепкого кофе не в силах идти.

Незримые вибрации, крик с параллельного мира,
Плачет икона, кровоточит мирра.
Шумы ниоткуда, голоса из пространства,
Беспокойство повсюду, куда же податься.

Мурашками мысли,контакт в прикосновении...

Паломничество в Дрезден.
Пронзает взгляд – как отдалённый ветер
с вечерней плёнки моря –
царица неба в человеческом обличьи,
стоящая на пыли облаков,
босая, в сонме ангельского хора,
заполнившего неба полотно,
в естественной близи и неприступно,
благоговейно, нежно, и подобно
поэзии, будто сама душа
и родниковое дыханье живописца,
будто сама его печаль в её лице,
держащая младенца, как крестьянка,
в плаще из голубиной, мягкой ткани,
объявшая глубокое пространство,
как вещий...