Я верил. Верю. Не поймешь,
Где правда, а где злая ложь.
Дышал тобой, живу тобой,
А мыслей разных жуткий рой.
В руках держал. Терзаюсь зря.
Ты не моя и ты моя.
Что мыслишь ты? И чем живешь?
Поверишь? - я придумал дождь.
Ведь это я придумал ночь
И я придумал облака,
Что солнце закрывают свысока.
Тебя придумал и люблю.
Тебя боюсь. Тебя хочу.
Скажи, ответь и улыбнись,
И от других ты отрекись.
А ты уходишь и молчишь.
На сердце буря, в сердце тишь.
Где правда, а где злая ложь.
Дышал тобой, живу тобой,
А мыслей разных жуткий рой.
В руках держал. Терзаюсь зря.
Ты не моя и ты моя.
Что мыслишь ты? И чем живешь?
Поверишь? - я придумал дождь.
Ведь это я придумал ночь
И я придумал облака,
Что солнце закрывают свысока.
Тебя придумал и люблю.
Тебя боюсь. Тебя хочу.
Скажи, ответь и улыбнись,
И от других ты отрекись.
А ты уходишь и молчишь.
На сердце буря, в сердце тишь.
Онлайн рецензия Я верил
Автор, видимо, не заметил, что одна строка у него лишняя: парная рифма в одном месте стала тройной (живёшь – дождь – ночь). Вполне можно было обойтись и без этой лишней строки: или дождь, или ночь можно было безболезненно для стихотворения сократить.
Строка «Что солнце закрывают свысока» дважды неправильная. Первый раз – по стихотворному размеру: она единственная пятистопная среди восемнадцати четырёхстопных. А второй – облака не могут закрывать солнце «свысока», потому что свысока - это надменно, высокомерно. Автор хотел написать «закрывают солнце в небе, в небесной выси», но неправильно подобрал слово, и получилось, что надменные облака ставят себя выше солнца, а это, сами понимаете, невозможно. Облака могут быть лёгкие, легкомысленные, кудрявые, летящие и т. д., и все «облачные» эпитеты говорят о них как о игривых, демократичных, что ли, образованиях. Если уж автор хочет сказать о надменности, то скорее всего, надо было отнести это определение к тучам – частный поэтический случай такого явления вполне возможен. Но нужна была рифма к слову «облака», и получилась нелепица.
Режет слух слово «хочу», не только в плане рифмы со словом «люблю», но и в контексте грустных стихов о любви. Уместнее было бы вместо «хочу» написать «пою», это ближе к любви, которая начинается у автора с веры, а заканчивается сердцем. Вообще в стихах о любви (а не об обладании) плотские желания лучше оставлять при себе.
Во второй строке ритмическое ударение падает на предлог «а», чего не должно быть. Предлог есть предлог, вспомогательное слово для формирования смысла в предложении, а под ударением должно быть слово, несущее смысловую нагрузку. Было бы лучше написать «Где правда здесь, где злая ложь», или «Где истина, где злая ложь», или что-то в этом роде, исходя из задач автора.
Не очень художественно смотрятся множественные повторения слова «ты», иногда в последующем предложении, а иногда даже и в одном по два раза. Они лишние, хотя понятно, что автор вынужден затыкать коротким односложным словом прорехи в размере, т. к. не может найти подходящее слово: «Ты не моя и ты моя, что мыслишь ты?», «И от других ты отрекись. А ты уходишь и молчишь».
И последний вопрос возникает с последним словом стихотворения. «В сердце тишь» - пишет автор. Как? – восклицает читатель! Почему тишь!? Буря ведь в сердце! Трагедия у человека! Любимая, которую он придумал, ушла и молчит, а он говорит, что у него тишь на сердце! Да он врёт! Не может же он быть таким бесчувственным чурбаном после того, что сказал нам о своей любви!
Не может быть в таких обстоятельствах в сердце тиши. «Не верю!» - сказал бы здесь Станиславский, и был бы совершенно прав. В сердце может быть грусть, печаль, тоска, терзания, даже пустота может быть, но тишь – извините! Жаль, что автор отдал на откуп рифме самое важное в стихах – чувства!
Но я думаю, что это от недостатка опыта и не очень большого словарного запаса. Само стихотворение мне понравилось своей цельностью, ясно видимой линией построения и развития сюжета, прорисованностью терзаний человеческой души. Да, это действительно стихи о любви. А недостатки… Недостатки имеют тенденцию к убыванию. Пишите, автор, пишите!
С уважением, Лемур.