Устал солдат от грохота войны,
От сладкой копоти дымящихся останков
людей
сгоревших в чреве
черных танков.
Лишенный крыши,
мирной тишины,
(Контуженный,
голодный,
еле дышит)
устал солдат -
и нет его вины,
Что после боя
Бог молитв не слышит.
Ненужную сдирая кожуру
И выжигая жалости коросту,
Война,
как порох,
въелась
в кожу рук,
Торчащих
из шинели
не по росту.
Устал солдат от этой круговерти,
где легче смерть,
чем ожиданье смерти.
От сладкой копоти дымящихся останков
людей
сгоревших в чреве
черных танков.
Лишенный крыши,
мирной тишины,
(Контуженный,
голодный,
еле дышит)
устал солдат -
и нет его вины,
Что после боя
Бог молитв не слышит.
Ненужную сдирая кожуру
И выжигая жалости коросту,
Война,
как порох,
въелась
в кожу рук,
Торчащих
из шинели
не по росту.
Устал солдат от этой круговерти,
где легче смерть,
чем ожиданье смерти.
Онлайн рецензия Устал солдат от грохота войны
Поступательное развитие стихотворение приводит читателя именно к тому, к чему и ведёт его автор – к пониманию причин безнадёжной усталости солдата, прочно запертого в этой круговерти военной действительности: обстрелы, окопы, грязь, гибель друзей…
Автору удалось найти сильные рифмы, рельефно выделяющие наиболее важные элементы сюжета стихотворения. Причём нет необходимости эти рифмы здесь перечислять – сильна каждая рифма.
Слегка плавающий стихотворный размер – от пятистопного ямба к пеону – ничуть не ухудшает восприятия стиха, а, наоборот, как бы слегка поворачивает картину, демонстрируя её под другим углом зрения, что безусловно оправдано показом автором той же войны, но уже с другого уровня восприятия.
Не сразу замечаешь отсутствия четвёртой строки в первой строфе – автор (возможно, ненамеренно) маскирует эту потерю с помощью нужной рифмы в первой строке второй строфы, и когда доходишь до конца второй строфы, о первой уже забываешь – настолько всё динамично и органично.
Автор тонко чувствует Слово – и это радует!
С уважением, Лемур.