Зелёная фея

Его – спящего на заднем дворе дома и сжимающего в объятьях тело младшей дочери – нашли соседи. На другой день все газеты Швейцарии вышли с заголовками: «Абсент – это смерть!»

Исторической справедливости ради следовало бы прочитать этот лозунг наоборот: трагедия, постигшая семью Ландфрэй, обернулась смертью для самого абсента. Это был далеко не первый случай, когда пьяный мужчина убивал свою семью (и, увы, не последний). Кроме абсента Джин выпил в тот день три литра вина, пару-тройку рюмок коньяка и немного мятного ликера. Но виноватым назначили абсент. Почему? Потому что именно к 1905 году у производителей вина кончилось терпение, и они решили изгнать абсент с алкогольного рынка. Популярность последнего была столь велика, что европейцы почти перестали пить вино! А это грозило разорением целым регионам, испокон веков жившим за счет виноградарства и виноделия. Они и так еле-еле оклемались от нападения филлоксеры – в 1860-90-х годах эти насекомые уничтожили 90% виноградников Европы.

Цена на вино взлетела до небес, большинству оно оказалось не по карману. И тут очень вовремя появился абсент, значительно более дешевый напиток. К началу XX столетия виноградники восстановились, цены на вино упали, но потребители, как и прежде, предпочитали абсент. Надо было срочно что-то делать. И тут прогремел выстрел Джина Ландфрэя. Винодельческие сообщества разыграли эту козырную карту, так счастливо им выпавшую, максимально выгодно. Невероятно, но запрет галлюциногенного напитка, вызывающего шизофрению, лоббировали вовсе не здравоохранительные организации, а виноделы! Это был исключительно коммерческий ход, ничего общего не имеющий с заботой о здоровье европейцев. Но случилось то, что случилось: спустя пару дней после выстрела Ландфрэя уже 82 450 человек подписали петицию с просьбой запретить абсент в Швейцарии...

Швейцария, родина абсента, сдалась первой – в начале 1906 года, чуть позже к ней примкнули Франция, Бельгия, Италия, Болгария, Германия, - словом, вся Европа. А заодно и США. Отныне абсент стали называть наркотиком. Невероятно - учитывая, что начинал свой путь абсент как лекарство!

В своем первозданном виде он – только спиртовая настойка полыни и аниса, призванная бороться с простудой и легкими инфекциями. В 1792 году ее придумали две сестры Энрио из швейцарского городка Куве. Дамы специализировались на изготовлении лекарственных снадобий. В частности, производили дистилляты на основе трав. Однажды перегнали полынно-анисовую настойку, обогатили ее ромашкой, фенхелем, кориандром, иссопом, корнем петрушки, мелиссой и шпинатом и получили Bon Extrait d’Absinthe. Почему его назвали именно так? Да потому что горькую полынь, составляющую основу экстракта, было ничем не перебить, а ее латинское название звучит как Artemísia absínthium.

Абсент сестер Энрио был абсолютно бесцветным, как и положено дистилляту. Цвет (красный, желтый, голубой, зеленый, -- словом, какой угодно) он приобретает благодаря красителю. Сестрички и не думали подкрашивать свой эликсир: ведь они делали просто лекарство. Но тут в игру вступил доктор Пьер Ординер, через которого дамы реализовывали свой продукт. Этот человек, бежавший из охваченной революцией Франции, разглядел в эликсире большой потенциал. Он увидел в нем коммерческий продукт и распорядился делать абсент зеленым. Ведь на рубеже XVIII-XIX веков все лекарственные средства, изготовленные из трав, были преимущественно такого цвета. Все оттенки зеленого ассоциировались со здоровьем. Так зачем же разочаровывать покупателя? Пьер Ординер проявил себя и маркетологом, и пиарщиком. Скучному Bon Extrait d’Absinthe он дал звучное имя La Fee Verte, что значит «Зеленая фея». И это был голос не поэта, а расчетливого дельца: в потусторонние силы в XVIII веке не верили разве что Дидро с Вольтером. А раз так, то извольте получить волшебный напиток, панацею от всех болезней – от насморка до импотенции!

Гений, а не человек! Разумеется, таким широким спектром воздействия абсент не обладал. Но откуда же о том знать простому обывателю, который «сам обманываться рад»?

В 1830 году французы вторглись в Алжир и принялись активно колонизировать Северную Африку (этот процесс затянулся больше чем на полвека). В качестве профилактического средства от малярии, дизентерии, а заодно и для дезинфекции питьевой воды правительство Франции снабдило своих солдат абсентом. И, зарекомендовав себя на «отлично», он прочно вошел в армейскую жизнь, захватив территорию от Мадагаскара до Индокитая. Правда, среди вояк участились случаи параноидной шизофрении, но чего только не случится с человеком, пережившим ужасы войны... Солдаты возвращались домой, привыкали к мирной жизни, но отказываться от абсента даже не помышляли. А наоборот, пристращали к лекарству чад и домочадцев, друзей и соседей. Популярность абсента росла в геометрической прогрессии.

К середине XIX века ни один порядочный европеец уже и помыслить себя не мог без рюмки эликсира. Что до Франции, то время с пяти до семи вечера стало именоваться здесь «зеленым часом»: респектабельный буржуазный обычай предписывал употреблять абсент именно в эту пору. Дамы, кстати, пили его неразбавленным: тесные корсеты не терпели излишеств. И очень скоро привыкли к горькому вкусу полыни и даже стали находить его изысканным! Их печень, правда, придерживалась иного мнения: цирроз настигал молодых особ, едва отметивших 18-й день рождения. Увы – женщина обречены быть добычей моды. А перед «Зеленой феей» не могли устоять даже лучшие из мужчин!

Тулуз Лотрек, Ван Гог, Поль Верлен, Артюр Рембо, Оскар Уайльд, Клод Моне, Пабло Пикассо, Эдгар Дега, Шарль Бодлер – вся эта творческая и интеллектуальная элита обожала абсент. В романе «По ком звонит колокол» Эрнест Хемингуэй прямо признавался: «Лучше абсента нет ничего!» Писатель сочувствовал своему герою, разлученному с «Зеленой феей»: «Одна такая кружка (абсента – Авт.) заменяла все вечерние газеты, все вечера в парижских кафе… словом, все то, что возвращалось к нему, когда он потягивал это мутноватое, горькое, леденящее язык, согревающее мозг и желудок, изменяющее взгляды на жизнь колдовское зелье».

В творческой среде уверовали, что абсент – гений даже для бездарности, потому как он высвобождает творческий потенциал человека, возвращает поэту сбежавшую музу. Вряд ли, правда, эти люди задумывались о механизме этого «волшебства». А все дело в туйоне – наркотическом веществе, содержащемся в эфирном масле полыни. Именно туйон вызывает слуховые и зрительные галлюцинации, меняет цветовосприятие и ввергает заядлого любителя абсента в измененное состояние сознания.

Но как любой наркотик, туйон в итоге вызывает не только привыкание, но и оказывает разрушительное воздействие на личность человека. Поль Верлен раскаивался: «Абсент! Один глоток отвратительной ведьмы (какой дурак назвал ее феей или зеленой музой!), один глоток пленял меня, но затем мое пьянство привело к более тяжелым последствиям». Великий поэт стрелял в своего любовника Артюра Рембо, избивал беременную жену, собственную мать... Вряд ли все эти поступки были совершены исключительно под влиянием абсента, но зелье, безусловно, подливало масла в огонь.

Позднее прозрение настигло богему: «Абсент – гений для бездарности, но смерть для истинного гения»...

В 1990 году чехи вновь выпустили абсент на рынок под маркой Hill’s. И получили «хвалебные» отзывы гурманов: «Это отвратительная дрянь. Если бы Бодлеру и Рембо предложили это пойло, они бы перевернулись в своих гробах». За дело взялась Мари-Клод Делаэ - главный французский эксперт по абсенту. И в 2000 году она представила La Fée, то есть просто «Фею». Содержание туйона в этом абсенте - 10 мг/литр. Это ничтожное количество. Современный абсент не повлияет на ваше сознание, не вызовет галлюцинаций. Но и Ван Гогом тоже не сделает...