Эволюционистское утверждение, что жизнь возникает сама по себе, в результате длительного развития и благоприятного сочетания обстоятельств, приобрело особый вес, когда человечество получило возможность посетить соседние планеты.
Насколько нам известно, из всех планет Солнечной системы наиболее благоприятные условия для возникновения жизни существуют на Марсе. Природные условия там во многом похожи на земные, и результаты исследований, проведенных станциями типа "Викинг", даже превзошли в этом отношении предположения ученых. Возраст Марса оценивается примерно равным земному – то есть 4-5 миллиардов лет. Согласно распространенному убеждению, за такой длительный период при благоприятных обстоятельствах жизнь на Марсе должна была возникнуть (ведь возникновение жизни – естественный процесс...). Вполне понятно волнение, с которым весь мир ожидал результатов исследований космических станций. Профессор Герольд Клейн, руководитель проводимых "Викингами" биологических исследований, еще до старта ракеты во всеуслышание заявил, что если на Марсе не будет обнаружена жизнь, ученым придется в корне пересмотреть всю теорию эволюции. Отрицательный результат означал бы, что жизнь не возникает самопроизвольно, в результате действия времени и случая. Ну что ж, результаты исследования Марса известны всем. В июне 1977 года НАСА опубликовала доклад, в котором признавалось, что результаты исследований допускают лишь один вывод: жизни на Марсе нет. Теперь следовало ожидать коренной ревизии эволюционного учения...
Что следовало пересмотреть? Только одно: не существует вообще никаких мыслимых обстоятельств, при которых жизнь могла бы возникнуть сама по себе. Жизнь вообще не может возникать случайно. Происхождение живой клетки естественным образом, из неживой материи (пусть даже в результате многих этапов) – это теория, противоречащая фундаментальным законам природы. Живая клетка обладает несравненно более высоким уровнем организации, большей сложностью и информативностью, чем любая неживая материя. Мы уже видели, что уже простой подсчет вероятности практически исключает случайное возникновение живых клеток. Для возникновения жизни материя должна самопроизвольно "упорядочиться", достичь высшей степени организации и информативности. Но существует закон природы (мы уже познакомились с ним как со Вторым началом термодинамики), утверждающий, что формы материи никогда не усложняются сами по себе, а напротив, склонны к распаду, к дезорганизации. Величину, характеризующую степень "беспорядка" в системе, называют энтропией. Таким образом, этот основной закон говорит, что во всякой системе, предоставленной себе самой, энтропия может лишь возрастать (см. гл. 1). Но это коренным образом противоречит утверждениям эволюционистов о происхождении жизни.
Эволюционисты, сознающие этот конфликт и тем не менее верящие в самопроизвольное возникновение жизни, аргументируют тем, что закон возрастания энтропии сформулирован применительно к замкнутой системе (не взаимодействующей с окружающей ее средой), в то время как Земля является открытой системой, непрерывно получающей энергию от Солнца. Это совершенно верно, но в природе вообще не существует полностью замкнутых систем, в то время как действие закона возрастания энтропии мы наблюдаем повсюду. Это происходит потому, что простой приток энергии (в виде солнечного света) нисколько не уменьшает энтропию системы. Другими словами: из кучи камней и дерева здание не возникнет, даже если солнце будет освещать их в течение биллиона лет. Только лишь вещества и энергии недостаточно. Чего же недостает? Недостает действующей силы, разума, недостает программы, по которой вещество и энергия могли бы упорядочиться и принять более высокие формы организации, сложности и информативности. В принципе решение очевидно: чтобы достичь более высокого уровня организации системы, надо вложить в нее большее количество информации. Высокий уровень организации возникает в результате взаимодействия вещества, энергии и информации – но в нашем мире информация не возникает без участия разума. В этом кроется корень проблемы возникновения жизни. Пример: у меня на руке часы. Их пружина не заводится сама по себе, хотя я непрерывно передаю часам энергию в форме тепла и движений руки. Почему мои часы не могут заводиться сами по себе, как другие – с автоматическим заводом? Да потому, что часы с автоматическим заводом снабжены специальным механизмом, который выбирает из всех мыслимых движений руки лишь подходящие по направлению. Этот механизм представляет собой простейшее управляющее устройство, которое говорит "да" движениям одного направления и "нет" всем остальным. В результате этой постоянной "сортировки" движений механизм часов может заводиться сам по себе, другими словами, уменьшать энтропию внутри системы с названием "часы". Но тут мы достигаем поворотного пункта: неживая система не содержит информации, могущей управлять ее развитием. Если живая система обладает информацией, то она должна была поступить в систему извне. Знаменитый эволюционист и пропагандист идей Дарвина Томас Гексли задал в своей нашумевшей дискуссии с епископом Сэмюэлем Уильберфорсом следующий вопрос: "Если мы привяжем множество обезьян к печатным машинкам, чтобы они могли стучать по клавишам, то можно ли ожидать, что по истечении огромного количества времени какая-нибудь из них случайно напечатает 22-й Псалом или молитву "Отче наш"?" Уильберфорс, конечно, не мог исключить такой возможности. "Так вот, – торжествующе заключал Гексли, – таким же образом благодаря случаю и времени мог возникнуть порядок!"
Бедный Уильберфорс был почти готов сдаться, но он забыл, что этот пример с печатными машинками нельзя перенести на живую природу. Если мы ударяем по клавише печатной машинки, то на листе бумаги появляется ее оттиск – буква. Эта буква остается и после того, как мы отпустим клавишу. Но для природных процессов – говоря языком нашего примера – характерно, что "оттиск" исчезает после того, как была отпущена "клавиша"! В ней не существует никакого запоминающего устройства, никакого механизма, могущего запомнить и сохранить возникшее химическое соединение. Оно распадается так же быстро, как и возникает. Если же в прошлом и возникали живые клетки, то откуда же взялось необходимое для него "управляющее устройство"? Можем ли мы представить себе возникновение столь сложного управляющего устройства без участия разума? Другими словами: где этот разум, под руководством которого тысячи химических реакций привели к возникновению жизни? Остается фактом, что биохимия не знает такого механизма. Реакции органических соединений обратимы, то есть могут протекать как в одном, так и в другом направлении. Таким образом, для объяснения предполагаемого случайного возникновения жизни мы должны были бы продемонстрировать наличие "управляющего устройства", обеспечивающего протекание химических реакций лишь в одном направлении.
Этого механизма недостает неживой материи, и потому случайные химические реакции никогда не в состоянии сами по себе произвести жизнь. Другими словами: свойства материи никогда еще не привели к возникновению управляющего, созидательного механизма.
И все же: разве нет ни одного исключения из этого правила? Разве не существует обстоятельств, при которых энтропия убывает?
Разумеется, в живой природе существует множество примеров увеличения порядка и сложности.
Томас Гексли во время вышеупомянутой дискуссии достал из кармана карандаш и сказал своему оппоненту примерно следующее: "Как Вы когда-то были не больше кончика этого карандаша и развились, став взрослым человеком, так и я убежден, что с течением столетий мои предки, когда-то бывшие комочками слизи не больше кончика этого карандаша, с течением многих столетий развились до уровня современных людей". Он хотел этим сказать: то, что в малом масштабе происходит при развитии каждого человека, в большом масштабе произошло в результате эволюции. Но этот аргумент опять-таки недействителен. В развитии человека из одной клетки есть нечто такое, чего недостает эволюции: это уже знакомая нам программа.
Все фазы развития человеческого эмбриона главным образом управляются содержащейся в нем с самого начала генетической информацией, заложенной программой, и лишь в малой степени – влиянием окружающей среды. В этих носителях наследственной информации человека уже наперед запрограммированы гигантская сложность и высочайший уровень организации его организма. Эта содержащаяся в клеточном ядре наследственная информация плюс материя и плюс энергия (питание, кислород) ведут к постоянному снижению энтропии внутри организма. Эволюция располагает достаточным количеством материи и энергии, но ей недостает программы.
Что следовало пересмотреть? Только одно: не существует вообще никаких мыслимых обстоятельств, при которых жизнь могла бы возникнуть сама по себе. Жизнь вообще не может возникать случайно. Происхождение живой клетки естественным образом, из неживой материи (пусть даже в результате многих этапов) – это теория, противоречащая фундаментальным законам природы. Живая клетка обладает несравненно более высоким уровнем организации, большей сложностью и информативностью, чем любая неживая материя. Мы уже видели, что уже простой подсчет вероятности практически исключает случайное возникновение живых клеток. Для возникновения жизни материя должна самопроизвольно "упорядочиться", достичь высшей степени организации и информативности. Но существует закон природы (мы уже познакомились с ним как со Вторым началом термодинамики), утверждающий, что формы материи никогда не усложняются сами по себе, а напротив, склонны к распаду, к дезорганизации. Величину, характеризующую степень "беспорядка" в системе, называют энтропией. Таким образом, этот основной закон говорит, что во всякой системе, предоставленной себе самой, энтропия может лишь возрастать (см. гл. 1). Но это коренным образом противоречит утверждениям эволюционистов о происхождении жизни.
Эволюционисты, сознающие этот конфликт и тем не менее верящие в самопроизвольное возникновение жизни, аргументируют тем, что закон возрастания энтропии сформулирован применительно к замкнутой системе (не взаимодействующей с окружающей ее средой), в то время как Земля является открытой системой, непрерывно получающей энергию от Солнца. Это совершенно верно, но в природе вообще не существует полностью замкнутых систем, в то время как действие закона возрастания энтропии мы наблюдаем повсюду. Это происходит потому, что простой приток энергии (в виде солнечного света) нисколько не уменьшает энтропию системы. Другими словами: из кучи камней и дерева здание не возникнет, даже если солнце будет освещать их в течение биллиона лет. Только лишь вещества и энергии недостаточно. Чего же недостает? Недостает действующей силы, разума, недостает программы, по которой вещество и энергия могли бы упорядочиться и принять более высокие формы организации, сложности и информативности. В принципе решение очевидно: чтобы достичь более высокого уровня организации системы, надо вложить в нее большее количество информации. Высокий уровень организации возникает в результате взаимодействия вещества, энергии и информации – но в нашем мире информация не возникает без участия разума. В этом кроется корень проблемы возникновения жизни. Пример: у меня на руке часы. Их пружина не заводится сама по себе, хотя я непрерывно передаю часам энергию в форме тепла и движений руки. Почему мои часы не могут заводиться сами по себе, как другие – с автоматическим заводом? Да потому, что часы с автоматическим заводом снабжены специальным механизмом, который выбирает из всех мыслимых движений руки лишь подходящие по направлению. Этот механизм представляет собой простейшее управляющее устройство, которое говорит "да" движениям одного направления и "нет" всем остальным. В результате этой постоянной "сортировки" движений механизм часов может заводиться сам по себе, другими словами, уменьшать энтропию внутри системы с названием "часы". Но тут мы достигаем поворотного пункта: неживая система не содержит информации, могущей управлять ее развитием. Если живая система обладает информацией, то она должна была поступить в систему извне. Знаменитый эволюционист и пропагандист идей Дарвина Томас Гексли задал в своей нашумевшей дискуссии с епископом Сэмюэлем Уильберфорсом следующий вопрос: "Если мы привяжем множество обезьян к печатным машинкам, чтобы они могли стучать по клавишам, то можно ли ожидать, что по истечении огромного количества времени какая-нибудь из них случайно напечатает 22-й Псалом или молитву "Отче наш"?" Уильберфорс, конечно, не мог исключить такой возможности. "Так вот, – торжествующе заключал Гексли, – таким же образом благодаря случаю и времени мог возникнуть порядок!"
Бедный Уильберфорс был почти готов сдаться, но он забыл, что этот пример с печатными машинками нельзя перенести на живую природу. Если мы ударяем по клавише печатной машинки, то на листе бумаги появляется ее оттиск – буква. Эта буква остается и после того, как мы отпустим клавишу. Но для природных процессов – говоря языком нашего примера – характерно, что "оттиск" исчезает после того, как была отпущена "клавиша"! В ней не существует никакого запоминающего устройства, никакого механизма, могущего запомнить и сохранить возникшее химическое соединение. Оно распадается так же быстро, как и возникает. Если же в прошлом и возникали живые клетки, то откуда же взялось необходимое для него "управляющее устройство"? Можем ли мы представить себе возникновение столь сложного управляющего устройства без участия разума? Другими словами: где этот разум, под руководством которого тысячи химических реакций привели к возникновению жизни? Остается фактом, что биохимия не знает такого механизма. Реакции органических соединений обратимы, то есть могут протекать как в одном, так и в другом направлении. Таким образом, для объяснения предполагаемого случайного возникновения жизни мы должны были бы продемонстрировать наличие "управляющего устройства", обеспечивающего протекание химических реакций лишь в одном направлении.
Этого механизма недостает неживой материи, и потому случайные химические реакции никогда не в состоянии сами по себе произвести жизнь. Другими словами: свойства материи никогда еще не привели к возникновению управляющего, созидательного механизма.
И все же: разве нет ни одного исключения из этого правила? Разве не существует обстоятельств, при которых энтропия убывает?
Разумеется, в живой природе существует множество примеров увеличения порядка и сложности.
Томас Гексли во время вышеупомянутой дискуссии достал из кармана карандаш и сказал своему оппоненту примерно следующее: "Как Вы когда-то были не больше кончика этого карандаша и развились, став взрослым человеком, так и я убежден, что с течением столетий мои предки, когда-то бывшие комочками слизи не больше кончика этого карандаша, с течением многих столетий развились до уровня современных людей". Он хотел этим сказать: то, что в малом масштабе происходит при развитии каждого человека, в большом масштабе произошло в результате эволюции. Но этот аргумент опять-таки недействителен. В развитии человека из одной клетки есть нечто такое, чего недостает эволюции: это уже знакомая нам программа.
Все фазы развития человеческого эмбриона главным образом управляются содержащейся в нем с самого начала генетической информацией, заложенной программой, и лишь в малой степени – влиянием окружающей среды. В этих носителях наследственной информации человека уже наперед запрограммированы гигантская сложность и высочайший уровень организации его организма. Эта содержащаяся в клеточном ядре наследственная информация плюс материя и плюс энергия (питание, кислород) ведут к постоянному снижению энтропии внутри организма. Эволюция располагает достаточным количеством материи и энергии, но ей недостает программы.
Обсуждения Жизнь на Марсе