Именно эта заметка, попавшаяся на глаза Беляеву, и натолкнула его на мысль написать роман «Человек-амфибия», ставший на долгие годы одним из самых популярных произведений научной фантастики в России. Так ли было все на самом деле? Попробуем разобраться в этом интересном вопросе.
По мнению ряда исследователей, прототипом героя романа Александра Романовича «Человек-амфибия» был легендарный греческий пловец и ныряльщик XIV века по прозвищу Песце-Кола («песце» – по-итальянски «рыба»). По преданию он родился в 1300 году в приморском городке Каттании на острове Сицилия. С детства познакомился со всеми существовавшими в те времена морскими промыслами: ловлей устриц, добычей кораллов, губок и т.п. Целые дни мальчик проводил в море. Питался устрицами и сырой рыбой, которую искусно ловил. Позже он становится пловцом-почтальоном. Захватив с собой специальную кожаную сумку с почтой, юноша вплавь, в любую погоду, даже в бурю, когда корабли отстаивались в защищенных от волн и ветра гаванях, отправлялся в свой неблизкий путь на Липарские острова, находящиеся на расстоянии 50 миль от материка.
Легенда утверждает, будто бы Песце-Кола трагически погиб, выполняя повеление короля-самодура Фридриха II Неаполитанского и Сицилийского, которому вздумалось развлечься. Монарх бросил золотой кубок в море, и тот пошел на дно. Человек-рыба нырнул за ним раз, затем другой, но не достал. Третья попытка закончилась для него трагически. Волны безвозвратно поглотили смельчака.
Возникает вопрос, почему именно этот человек послужил прототипом Ихтиандра? Объясняется все очень просто – в романе Беляева использовано несколько случаев из жизни человека-рыбы. Так Песце-Кола промышлял добычей крупных спрутов в Средиземном море. В произведении Александра Романовича Ихтиандр смело выгоняет из подводной пещеры осьминогов. Подобное проделывал и Песце-Кола, рассказывая потом любопытному королю фантастические истории.
Но достаточно ли таких доказательств, дабы утверждать, что Песце-Кола прототип Ихтиандра? На наш взгляд нет. Уж слишком мало в них позитивных доводов.
Между тем с большей уверенностью можно говорить, что Песце-Кола был прототипом жюль-верновского искусного пловца и ныряльщика из фантастического романа «20 тысяч лье под водой». Вот диалог между героями произведения французского фантаста капитана Немо и профессором Аронаксом. «В водах показался человек, водолаз с кожаной сумкой у пояса… Он то всплывал на поверхность, чтобы перевести дыхание, то снова нырял в воду. Я обратился к капитану Немо и взволнованным голосом крикнул: «Человек тонет!…» Капитан Немо бросился к окну. Человек подплыл и, прильнув лицом к стеклу, глядел на нас. К моему глубокому удивлению капитан Немо сделал знак рукой. Водолаз ответил утвердительно кивком головы… «Не волнуйтесь! – сказал капитан Немо. – Это Николя с мыса Матапан по прозвищу «Рыба»… Отличный пловец! Вода его стихия…»
Так существовал ли вообще реальный прототип Ихтиандра или он вымысел блистательного фантаста? Новые свидетельства дают положительный ответ и звали его Игнатий Воропаев. Но все по порядку.
Военный врач Артемий Мышкин. В мае 1903 года в Гатчину прибыл военный врач капитан Артемий Мышкин. Это был великолепный хирург, прекрасно разбирающийся в химии. Он был официально освобожден от лекарских обязанностей в полку высочайшим распоряжением. На новом месте ему предписывалось заниматься научной работой без отвлекающей суеты и с достойным «вспоможением» со стороны армейского департамента.
Что же такое сотворил никому неизвестный эскулап? Оказывается, ему удалось сделать невероятное. Он подшил сухопутным животным (крыса, собака, обезьяна) доли акульих жабер, и те стали амфибиями. То есть могли по своему усмотрению дышать в воде или на земле.
А секрет чуда был вот в чем. В известном британском медицинском журнале «Ланцет» Мышкин познакомился со статьей физиолога Афанасия Герца. В ней говорилось, что пластины крови могут примитивно мыслить, настраиваясь на команды, введенных в организм химических реактивов. Так, например, если пластины получат приказ сохранять в организме повышенное содержание кислорода при его дефиците, то так оно и будет. Эскулапу волей проведения удалось добыть чудодейственный реактив. Он подключал капсулу с этим веществом к дыхательной системе прооперированных животных и тем самым активизировал функционирование неполноценных (усеченных) легких и жабер.
Но вот беда – выжившие после сложнейших операций сухопутные животные, превращенные талантом хирурга в земноводных – умирали от естественного отторжения тканей. Обычно смерть наступала спустя несколько часов или дней.
Непонятно почему долго здравствовала только собака по кличке Муха – целых полтора года. Жить и кормиться дворняга предпочитала в аквариуме. Правда, каждые шесть часов ей приходилось менять капсул, содержащую компоненты известные только Мышкину.
Через некоторое время капитана вызвали в Петербург. Здесь начальник департамента специальных вооружений Карамышев довольно в жесткой форме сформулировал задачи, стоящие перед Мышкиным: «Флоту нужны не плавающие крысы, а люди, способные скрытно ставить под водой мины, тайно проникать на корабли супостата, разрушать придонные коммуникации. Можете ли вы гарантировать такую возможность?».
В итоге военному эскулапу дали еще год на эксперименты. Мышкин с упорством фанатика проводил новые и новые операции. Триумфом была пересадка годовалому борову Борьке вместо удаленного левого легкого жабер тигровой акулы. Хряк долго жил в пруду Царскосельского парка и говорят, однажды, даже представители царской фамилии как-то побаловали его бананами. Наконец нашелся доброволец стать Ихтиандром...
Операция закончилась блестяще. Новоиспеченный человек-амфибия чувствовал себя отлично не только в госпитальной палате, но и в теплых водах прогретого солнцем пруда. Но, увы,… все завершилось трагедией. Последовало отторжение чужеродных тканей, и Игнатий Воропаев умер. Власти отреагировали на происшедшее незамедлительно. Военный министр просил у монарха продолжить дорогостоящие, но весьма перспективные эксперименты. Однако Николай II дал письменный ответ следующего содержания: «Это полезно, но богопротивно. А все полезное опасно!»
Этот рескрипт был до боли понятен – Артемий Мышкин делами своими опередил время, и не только в котором жил, он обогнал и настоящее…
Ни один исследователь, располагая сегодняшними фантастическими возможностями медицины и физиологии, ничего подобного повторить не смог.
Повесть «Человек-амфибия» вышла в свет в 1928 году. Очевидцы утверждали, что Александр Романович сказал: «Это всего лишь социальная утопия, сказка, но выросшая из были, которую сотворил военврач Мышкин». Теперь на вопрос: был ли прототип у Ихтиандра? – можно смело ответить да! Им явился русский солдат Игнатий Воропаев…
Александр ПОТАПОВ, «Новый Петербург»
По мнению ряда исследователей, прототипом героя романа Александра Романовича «Человек-амфибия» был легендарный греческий пловец и ныряльщик XIV века по прозвищу Песце-Кола («песце» – по-итальянски «рыба»). По преданию он родился в 1300 году в приморском городке Каттании на острове Сицилия. С детства познакомился со всеми существовавшими в те времена морскими промыслами: ловлей устриц, добычей кораллов, губок и т.п. Целые дни мальчик проводил в море. Питался устрицами и сырой рыбой, которую искусно ловил. Позже он становится пловцом-почтальоном. Захватив с собой специальную кожаную сумку с почтой, юноша вплавь, в любую погоду, даже в бурю, когда корабли отстаивались в защищенных от волн и ветра гаванях, отправлялся в свой неблизкий путь на Липарские острова, находящиеся на расстоянии 50 миль от материка.
Легенда утверждает, будто бы Песце-Кола трагически погиб, выполняя повеление короля-самодура Фридриха II Неаполитанского и Сицилийского, которому вздумалось развлечься. Монарх бросил золотой кубок в море, и тот пошел на дно. Человек-рыба нырнул за ним раз, затем другой, но не достал. Третья попытка закончилась для него трагически. Волны безвозвратно поглотили смельчака.
Возникает вопрос, почему именно этот человек послужил прототипом Ихтиандра? Объясняется все очень просто – в романе Беляева использовано несколько случаев из жизни человека-рыбы. Так Песце-Кола промышлял добычей крупных спрутов в Средиземном море. В произведении Александра Романовича Ихтиандр смело выгоняет из подводной пещеры осьминогов. Подобное проделывал и Песце-Кола, рассказывая потом любопытному королю фантастические истории.
Но достаточно ли таких доказательств, дабы утверждать, что Песце-Кола прототип Ихтиандра? На наш взгляд нет. Уж слишком мало в них позитивных доводов.
Между тем с большей уверенностью можно говорить, что Песце-Кола был прототипом жюль-верновского искусного пловца и ныряльщика из фантастического романа «20 тысяч лье под водой». Вот диалог между героями произведения французского фантаста капитана Немо и профессором Аронаксом. «В водах показался человек, водолаз с кожаной сумкой у пояса… Он то всплывал на поверхность, чтобы перевести дыхание, то снова нырял в воду. Я обратился к капитану Немо и взволнованным голосом крикнул: «Человек тонет!…» Капитан Немо бросился к окну. Человек подплыл и, прильнув лицом к стеклу, глядел на нас. К моему глубокому удивлению капитан Немо сделал знак рукой. Водолаз ответил утвердительно кивком головы… «Не волнуйтесь! – сказал капитан Немо. – Это Николя с мыса Матапан по прозвищу «Рыба»… Отличный пловец! Вода его стихия…»
Так существовал ли вообще реальный прототип Ихтиандра или он вымысел блистательного фантаста? Новые свидетельства дают положительный ответ и звали его Игнатий Воропаев. Но все по порядку.
Военный врач Артемий Мышкин. В мае 1903 года в Гатчину прибыл военный врач капитан Артемий Мышкин. Это был великолепный хирург, прекрасно разбирающийся в химии. Он был официально освобожден от лекарских обязанностей в полку высочайшим распоряжением. На новом месте ему предписывалось заниматься научной работой без отвлекающей суеты и с достойным «вспоможением» со стороны армейского департамента.
Что же такое сотворил никому неизвестный эскулап? Оказывается, ему удалось сделать невероятное. Он подшил сухопутным животным (крыса, собака, обезьяна) доли акульих жабер, и те стали амфибиями. То есть могли по своему усмотрению дышать в воде или на земле.
А секрет чуда был вот в чем. В известном британском медицинском журнале «Ланцет» Мышкин познакомился со статьей физиолога Афанасия Герца. В ней говорилось, что пластины крови могут примитивно мыслить, настраиваясь на команды, введенных в организм химических реактивов. Так, например, если пластины получат приказ сохранять в организме повышенное содержание кислорода при его дефиците, то так оно и будет. Эскулапу волей проведения удалось добыть чудодейственный реактив. Он подключал капсулу с этим веществом к дыхательной системе прооперированных животных и тем самым активизировал функционирование неполноценных (усеченных) легких и жабер.
Но вот беда – выжившие после сложнейших операций сухопутные животные, превращенные талантом хирурга в земноводных – умирали от естественного отторжения тканей. Обычно смерть наступала спустя несколько часов или дней.
Непонятно почему долго здравствовала только собака по кличке Муха – целых полтора года. Жить и кормиться дворняга предпочитала в аквариуме. Правда, каждые шесть часов ей приходилось менять капсул, содержащую компоненты известные только Мышкину.
Через некоторое время капитана вызвали в Петербург. Здесь начальник департамента специальных вооружений Карамышев довольно в жесткой форме сформулировал задачи, стоящие перед Мышкиным: «Флоту нужны не плавающие крысы, а люди, способные скрытно ставить под водой мины, тайно проникать на корабли супостата, разрушать придонные коммуникации. Можете ли вы гарантировать такую возможность?».
В итоге военному эскулапу дали еще год на эксперименты. Мышкин с упорством фанатика проводил новые и новые операции. Триумфом была пересадка годовалому борову Борьке вместо удаленного левого легкого жабер тигровой акулы. Хряк долго жил в пруду Царскосельского парка и говорят, однажды, даже представители царской фамилии как-то побаловали его бананами. Наконец нашелся доброволец стать Ихтиандром...
Операция закончилась блестяще. Новоиспеченный человек-амфибия чувствовал себя отлично не только в госпитальной палате, но и в теплых водах прогретого солнцем пруда. Но, увы,… все завершилось трагедией. Последовало отторжение чужеродных тканей, и Игнатий Воропаев умер. Власти отреагировали на происшедшее незамедлительно. Военный министр просил у монарха продолжить дорогостоящие, но весьма перспективные эксперименты. Однако Николай II дал письменный ответ следующего содержания: «Это полезно, но богопротивно. А все полезное опасно!»
Этот рескрипт был до боли понятен – Артемий Мышкин делами своими опередил время, и не только в котором жил, он обогнал и настоящее…
Ни один исследователь, располагая сегодняшними фантастическими возможностями медицины и физиологии, ничего подобного повторить не смог.
Повесть «Человек-амфибия» вышла в свет в 1928 году. Очевидцы утверждали, что Александр Романович сказал: «Это всего лишь социальная утопия, сказка, но выросшая из были, которую сотворил военврач Мышкин». Теперь на вопрос: был ли прототип у Ихтиандра? – можно смело ответить да! Им явился русский солдат Игнатий Воропаев…
Александр ПОТАПОВ, «Новый Петербург»
Обсуждения Игнатий Воропаев - человек-амфибия?