Счастье свалилось на Россию внезапно. Пришло, можно сказать, откуда не ждали. 5 октября 2010 года Нобелевский комитет, заседающий в Стокгольме, объявил, что Нобелевская премия по физике за 2010 год присуждается двум российским ученым - Андрею Гейму и Константину Новоселову - за работы по созданию графена.
Случай, скажем сразу, небывалый. Ученые уже давно хихикают, что “до своей Нобелевской премии главное дожить”. И действительно, в минувшие годы Нобелевский комитет предпочитал давать премию за открытия, проверенные временем. Так, двое наших предыдущих лауреатов, Жорес Алферов и Виталий Гинзбург, получили свои Нобелевки за открытия, совершенные еще в середине ХХ века. Графен был синтезирован всего 6 лет назад. Да и сами лауреаты, по меркам Нобелевского комитета, молоды до неприличия. Андрею Гейму всего-то 51, Константину Новоселову и того меньше - 36. Можно только порадоваться за молодых физиков, что россияне и сделали, - в первые же минуты после объявления имен лауреатов почтовые ящики ученых оказались забиты поздравлениями от благодарных соотечественников.
Российские власти предержащие также не остались в стороне. Как сообщили официальные СМИ, “президент РФ Дмитрий Медведев и премьер-министр РФ Владимир Путин послали российским лауреатам Нобелевской премии поздравительные телеграммы”. Сами лауреаты, надо заметить, несказанно удивились. Во-первых, тому, что вышеозначенные телеграммы до них ни в день отправления, ни на следующий так и не дошли А во-вторых, самому факту этого поздравления. Дело в том, что и Андрей Гейм, и Константин Новоселов уже долгие годы живут и работают за рубежом. Ученые, впрочем, люди вежливые. 5 октября в интервью Русской службе ВВС Андрей Гейм поблагодарил всех поздравивших его россиян и сказал, что “по-прежнему гордится и не перестает гордиться своим образованием, полученным в Москве, в Физтехе”.
Очевидно, это заявление и вдохновило российских чиновников на следующий шаг. 6 октября руководитель департамента международного сотрудничества фонда “Сколково” Алексей Ситников заявил, что “у нас есть идея пригласить Гейма и Новоселова для участия в проектах фонда”. Лучше бы он этого не говорил! Нобелевские лауреаты сначала просто потеряли дар речи, но очень быстро его обрели. “Там у вас что, люди совсем с ума посходили? Считают, что если они кому-то отсыпят мешок золота, то можно всех купить?” - не скрывал своих эмоций Андрей Гейм. А немного успокоившись, напомнил российским чиновникам, что он уехал из родной страны не от хорошей жизни: “В начале 90-х я на 6 месяцев поехал в Англию по стипендии. По их окончании я ясно понял, что за полгода здесь можно сделать то же самое, что в России за 10-20 лет. Для экспериментатора, которому нужна аппаратура, которому нужны средства для исследований, просто условия работы здесь и там были настолько различные, что даже вопроса не стояло, оставаться или нет. Вернуться в Россию было для меня - жизнь потратить на борьбу с ветряными мельницами. Работа для меня хобби, так что тратить свою жизнь на мышиную возню мне совершенно не хотелось... Графен, конечно, мог быть создан в России, но вероятность этого была одна из тысячи... Что касается того, планирую ли я вернуться в Россию. Я даже планировать ничего не могу, поскольку я уже давно не гражданин России, а гражданин Голландии”.
Вы думаете, российские чиновники засмущались, покраснели, заизвинялись? Ничуть не бывало! Первый замглавы администрации президента Владислав Сурков во всеуслышание заявил: “Гейм отказался участвовать в проекте “Сколково”. Ну что же, это его право. Но у нас Жорес Алферов согласился сотрудничать со “Сколково”, это один нобелевский лауреат. Роджер Корнберг, американский нобелевский лауреат, согласился сотрудничать со “Сколково”. Господин Гейм - нет. 2:1 в пользу “Сколково”, я так понимаю”.
После этого не выдержали нервы уже у второго нобелевского лауреата, который до сих пор (может быть, потому, что наряду с британским гражданством сохранил и российское) предпочитал держаться в стороне. В интервью “Эху Москвы” Константин Новоселов сказал буквально следующее: “Я довольно-таки давно уехал и совершенно не знаю структуру российской науки изнутри. Что касается “Сколково”, то все, что я знаю о нем, - это название. Я совершенно не представляю себе, что это такое, структуру этой организации, поэтому я не могу себе представить свою роль там. Для меня вообще приехать работать в Россию будет весьма сложно, поскольку стиль и некоторые моменты работы здесь меня не устраивают. Какие? Вот, к примеру, наша команда весьма интернациональна. У нас в студенческой комнате 12 столов, и все 12 ребят, которые там сидят, выполняют различные функции. Создать такую же команду в России почему-то довольно сложно”.
Скандал раздувался как снежный ком. С заявлением в поддержку Гейма и Новоселова выступил президент Российского научного центра “Курчатовский институт” академик РАН Евгений Велихов. На защиту “Сколково” встал вице-президент РАН Геннадий Месяц... Мнения российского научного сообщества разделились... Кто же прав в споре чиновников и нобелевских лауреатов? За ответами на этот вопрос “МН” отправился в Черноголовку, тот самый научный центр, в котором в 90-е годы ХХ века работали будущие нобелевские лауреаты Андрей Гейм и Константин Новоселов.
Российские власти предержащие также не остались в стороне. Как сообщили официальные СМИ, “президент РФ Дмитрий Медведев и премьер-министр РФ Владимир Путин послали российским лауреатам Нобелевской премии поздравительные телеграммы”. Сами лауреаты, надо заметить, несказанно удивились. Во-первых, тому, что вышеозначенные телеграммы до них ни в день отправления, ни на следующий так и не дошли А во-вторых, самому факту этого поздравления. Дело в том, что и Андрей Гейм, и Константин Новоселов уже долгие годы живут и работают за рубежом. Ученые, впрочем, люди вежливые. 5 октября в интервью Русской службе ВВС Андрей Гейм поблагодарил всех поздравивших его россиян и сказал, что “по-прежнему гордится и не перестает гордиться своим образованием, полученным в Москве, в Физтехе”.
Очевидно, это заявление и вдохновило российских чиновников на следующий шаг. 6 октября руководитель департамента международного сотрудничества фонда “Сколково” Алексей Ситников заявил, что “у нас есть идея пригласить Гейма и Новоселова для участия в проектах фонда”. Лучше бы он этого не говорил! Нобелевские лауреаты сначала просто потеряли дар речи, но очень быстро его обрели. “Там у вас что, люди совсем с ума посходили? Считают, что если они кому-то отсыпят мешок золота, то можно всех купить?” - не скрывал своих эмоций Андрей Гейм. А немного успокоившись, напомнил российским чиновникам, что он уехал из родной страны не от хорошей жизни: “В начале 90-х я на 6 месяцев поехал в Англию по стипендии. По их окончании я ясно понял, что за полгода здесь можно сделать то же самое, что в России за 10-20 лет. Для экспериментатора, которому нужна аппаратура, которому нужны средства для исследований, просто условия работы здесь и там были настолько различные, что даже вопроса не стояло, оставаться или нет. Вернуться в Россию было для меня - жизнь потратить на борьбу с ветряными мельницами. Работа для меня хобби, так что тратить свою жизнь на мышиную возню мне совершенно не хотелось... Графен, конечно, мог быть создан в России, но вероятность этого была одна из тысячи... Что касается того, планирую ли я вернуться в Россию. Я даже планировать ничего не могу, поскольку я уже давно не гражданин России, а гражданин Голландии”.
Вы думаете, российские чиновники засмущались, покраснели, заизвинялись? Ничуть не бывало! Первый замглавы администрации президента Владислав Сурков во всеуслышание заявил: “Гейм отказался участвовать в проекте “Сколково”. Ну что же, это его право. Но у нас Жорес Алферов согласился сотрудничать со “Сколково”, это один нобелевский лауреат. Роджер Корнберг, американский нобелевский лауреат, согласился сотрудничать со “Сколково”. Господин Гейм - нет. 2:1 в пользу “Сколково”, я так понимаю”.
После этого не выдержали нервы уже у второго нобелевского лауреата, который до сих пор (может быть, потому, что наряду с британским гражданством сохранил и российское) предпочитал держаться в стороне. В интервью “Эху Москвы” Константин Новоселов сказал буквально следующее: “Я довольно-таки давно уехал и совершенно не знаю структуру российской науки изнутри. Что касается “Сколково”, то все, что я знаю о нем, - это название. Я совершенно не представляю себе, что это такое, структуру этой организации, поэтому я не могу себе представить свою роль там. Для меня вообще приехать работать в Россию будет весьма сложно, поскольку стиль и некоторые моменты работы здесь меня не устраивают. Какие? Вот, к примеру, наша команда весьма интернациональна. У нас в студенческой комнате 12 столов, и все 12 ребят, которые там сидят, выполняют различные функции. Создать такую же команду в России почему-то довольно сложно”.
Скандал раздувался как снежный ком. С заявлением в поддержку Гейма и Новоселова выступил президент Российского научного центра “Курчатовский институт” академик РАН Евгений Велихов. На защиту “Сколково” встал вице-президент РАН Геннадий Месяц... Мнения российского научного сообщества разделились... Кто же прав в споре чиновников и нобелевских лауреатов? За ответами на этот вопрос “МН” отправился в Черноголовку, тот самый научный центр, в котором в 90-е годы ХХ века работали будущие нобелевские лауреаты Андрей Гейм и Константин Новоселов.
Обсуждения Good Buy, российская наука!