Закрытая правда: документ
О недостатках в строительстве Чернобыльской АЭС
По имеющимся в КГБ СССР данным, на отдельных участках строительства второго блока Чернобыльской атомной электростанции имеют место факты отступления от проектов, а также нарушения технологии ведения строительных и монтажных работ, что может привести к авариям и несчастным случаям.
О недостатках в строительстве Чернобыльской АЭС
По имеющимся в КГБ СССР данным, на отдельных участках строительства второго блока Чернобыльской атомной электростанции имеют место факты отступления от проектов, а также нарушения технологии ведения строительных и монтажных работ, что может привести к авариям и несчастным случаям.
Колонны каркаса машинного зала смонтированы с отклонением от разбивочных осей до 100 мм, между колоннами в отдельных местах отсутствуют горизонтальные связи. Стеновые панели уложены с отклонением от осей до 150 мм. Раскладка плит покрытия произведена с отступлением от предписания авторского надзора. Подкрановые пути и тормозные площадки имеют перепады по высоте до 100 мм и местами наклонены до 8 градусов.
Заместитель начальника Управления строительства т. Гора В.Т. дал указание на производство обратной засыпки фундамента на участке, где во многих местах повреждена вертикальная гидроизоляция. Подобные нарушения с ведома т. Горы В.Т. и начальника строительного комплекса т. Матвеева Ю.Л. допускались и на других участках строительства. Повреждение гидроизоляции может привести к проникновению грунтовых вод в помещение станции и к радиоактивному заражению окружающей среды.
Со стороны руководства Управления не уделяется должного внимания базовому хозяйству, от работы которого во многом зависит качество строительства. Бетонный завод работает неритмично, качество его продукции низкое. При укладке особо тяжелого бетона были допущены перерывы в бетонировании, что привело к образованию раковин и расслоению фундамента. Подъездные пути Чернобыльской атомной станции находятся в аварийном состоянии.
Задерживается строительство третьей высоковольтной линии, что может привести к ограничению использования мощности второго энергоблока.
В результате недостаточного контроля за состоянием техники безопасности за три квартала 1978 года производственные травмы получили 170 человек, потеря рабочего времени составила 3366 человеко-дней.
По существу указанных нарушений Комитетом госбезопасности Украины проинформирован ЦК КПУ.
Сообщается в порядке информации.
Председатель Комитета Ю. Андропов
Открытая ложь: от Совета Министров СССР
«Как уже сообщалось в печати, на Чернобыльской атомной электростанции, расположенной в 130 километрах севернее Киева, произошла авария. На месте работает правительственная комиссия под руководством заместителя Председателя Совета Министров СССР т. Щербины Б.Е. В ее состав вошли руководители министерств и ведомств, видные ученые и специалисты.
По предварительным данным, авария произошла в одном из помещений 4-го энергоблока и привела к разрушению части строительных конструкций здания реактора, его повреждению и некоторой утечке радиоактивных веществ. Три основных энергоблока остановлены, исправны и находятся в эксплуатационном резерве. При аварии погибли два человека.
Приняты первоочередные меры по ликвидации последствий аварии. В настоящее время радиационная обстановка на электростанции и прилегающей местности стабилизирована, пострадавшим оказывается необходимая помощь. Жители поселка АЭС и трех ближайших населенных пунктов эвакуированы.
За состоянием радиационной обстановки на Чернобыльской АЭС и окружающей местности ведется непрерывное наблюдение».
«Правда», 30 апреля 1986 г.
И упала звезда «Полынь»
26 апреля 1986 года в 1 час 24 минуты на Чернобыльской АЭС взорвался атомный реактор. Власть и СМИ стойко молчали по поводу трагедии, а по городу ползли слухи один страшнее другого. На улицах начали появляться странные люди – укутанные и обмотанные с ног до головы, словно персонажи известного романа «Человек-невидимка». Так киевляне защищали себя от радиации. Взрыв высветил гниль общества, в котором одни «вызвали огонь на себя», другие – сбежали, а третьи – нагло врали. Чернобыль грубо разделил нашу жизнь на два периода: «до» и «после» аварии. Он по-прежнему остается с нами и продолжает испытывать каждого на совесть и человечность. Именно поэтому сегодня хочется вспомнить не о бэрах и рентгенах, а о людях, оказавшихся 20 лет назад в центре катастрофы.
В первые дни после аварии я отправился в зону «писать о героях». Предварительно захватив с собой «Каберне». Уже тогда почему-то все знали: «от радиации» надо пить красное сухое вино. Вскоре в Киеве и вокруг него «Каберне» исчезло с прилавков. Сама АЭС, хотя и называется Чернобыльской, находится у города Припяти. До сих пор не могу вспоминать без комка в горле 20-километровую колонну автобусов, в два ряда вывозящих население из города энергетиков «на три-четыре дня». Такой срок эвакуации обозначила власть, предписав взять только документы и самое необходимое. Многие наивно поверили и отправились в путешествие налегке, даже в мыслях не держа, что уезжают навсегда. «Меня до слез тронуло, что ребята захватили с собой не магнитофоны и транзисторы, а собак, кошек, клетки с птицами», – рассказала о том дне Анелия Перковская, секретарь Припятского горкома комсомола, и попросила обязательно написать об этом. А еще о том, что Киев заставил, «во избежание паники», провести 26 апреля в школах Припяти «кроссы здоровья». - «И что, провели?» – спросил я. «Везде было по-разному», – уклончиво ответила она.
Анелия и ее коллеги – молодые девушки – старшие пионервожатые города Марина Березина, Ира Богун, Ольга Касаткина, отправив колонну, еще несколько дней по светящимся окнам в опустевших домах выискивали тех, кто не уехал, – бабушек и дедушек, которых «оставили сторожить квартиру».
А западные СМИ сообщали о «сотнях тысяч беженцев на дорогах Украины», о «братских могилах», в которых похоронены около «двух тысяч жертв аварии». В ответ Михаил Горбачев разгневался: «Им нужен повод для того, чтобы опозорить Советский Союз». И чтобы не опозорить, 1 Мая в приказном порядке вывели киевлян на демонстрацию. Празднично одетые, с детьми, знаменами и транспарантами, люди доверчиво шагали по Крещатику, танцевали и кричали: «Ура!», а в это время ветер дул с Чернобыля на столицу Украины и нес радиоактивную пыль.
В Киеве уровень радиации поднялся с 50 микрорентген до 30 тысяч в час, а власть все еще размышляла: давать ли населению йодные таблетки, не вызовет ли это панику? Народ сам капал йод на сахар и глотал. Потом оказалось: одни приняли спасительного лекарства слишком много, опалив горло и пищевод, другие слишком опоздали – йод был необходим в первую неделю после аварии.
А спустя несколько дней во все учреждения как гром среди ясного неба поступило распоряжение: окна и двери плотно закрывать, полы мыть ежечасно… Даже такие нехитрые меры, оказывается, в несколько раз уменьшают воздействие радиации. «Почему не сообщили сразу, почему скрывали?» – задавали мы друг другу одни и те же вопросы. Тем временем газеты и телевидение, откликаясь на «указивки сверху», без тени стыда утверждали: перелет самолетом из Москвы в Киев более вреден, чем «дыхание» реактора.
Пока народ выходил на демонстрацию и «кроссы здоровья», руководящие бонзы спешно вывозили своих чад в спецсанатории. Эта информация стала достоянием гласности, и тут всех словно прорвало: начался массовый вывоз детей за тридевять земель, к любым родственникам подальше от зоны. Тысячи людей сутками стояли в очередях за билетами. Решили вывезти своих малолетних сыновей и две сотрудницы нашего издания. Пришли к главному редактору с заявлением об отпуске за свой счет, а он в ответ: «Хотите ехать – партбилет на стол». И они, словно сговорившись, положили самый главный тогда документ на стол. До 1991 года, когда отказ от партийных билетов стал политической модой, было еще долгих пять лет. Но не тогда ли зародился памятный лозунг «Пусть живет КПСС на Чернобыльской АЭС!»?
Большинство СМИ того времени сообщали о взаимопомощи, мужестве, восхищались «героями Чернобыля». А в это время один из них, Георгий Данилов, 36-летний бригадир монтажников, тянущих бетонопровод под «подушку» разгоряченного реактора, излагал мне, молодому журналисту, мысли совершенно «не героические», наивно полагая, что газетная публикация сразу решит все проблемы. «В нашей бригаде, – говорил он, – все работают на совесть, ни разу никто не отказался выполнять поставленную задачу. И этот порыв надо поддерживать, позаботиться об условиях. А у нас так: едем работать почти на станцию, а минеральной воды нет. Неужели нельзя привозить ее в нужном количестве? И с экипировкой плохо – дают носки, ботинки, костюмы любых размеров, но только не такие, как нужно. Иногда на два-три размера больше, а ведь при монтаже нужна расторопность».
Как только возникла необходимость в мешках с песком, которые сбрасывали с вертолетов на «раненый» реактор, на их загрузку поспешили учителя Галина Ефименко, Ольга Пашун, Мария Малюченко. Пришли на помощь взрослым и школьники близлежащих сел, когда узнали, что там не хватает рабочих рук. Потом выяснилось: винтокрылые машины излучали до десяти рентген, и о мужественном порыве учеников писать не разрешили. «Тех, кто повел детей к вертолетам, в тюрьму надо сажать», – жестко обозначил свою позицию главный редактор. Выходит, в тюрьму сажать надо, а писать нельзя. Нельзя было писать и о том, что эти мешки с песком оказались бесполезными: падая, они разрывались, образуя гору, а потом ветер подхватил всю эту уже «загрязненную» защиту и устроил песчаную бурю.
«Третий ангел вострубил, и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и на источники вод. Имя сей звезде «полынь», и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки». Эти строки из Откровения Иоанна Богослова цитировала в те дни вся страна и толковала, как могла. Чернобыль – это же вид полыни, многие усмотрели в пророчестве Божие наказание. Одни стремились искупить его делами, а другие продолжали грешить. Через 20 лет после катастрофы чернобыльцам-ликвидаторам приходится отстаивать свои льготы и права, объявляя голодовки, а правда о Чернобыле так и осталась погребена в документах с грифом «совершенно секретно».
Павел Анохин, участник ликвидации последствий аварии на ЧАЭС.
Из засекреченных документов ЦК КПСС
«Секретно. Приложение к п.10 протокола №32 от 22 августа 1986 года... При переработке скота из зоны, расположенной на следе выброса Чернобыльской АЭС, часть вырабатываемого мяса содержит радиоактивные вещества (РВ) в количествах, превышающих допустимые нормы. В настоящее время на холодильниках мясной промышленности находится на хранении около 10 тысяч тонн загрязненного мяса… Для того чтобы не допустить большого суммарного накопления РВ в организме людей от употребления грязных продуктов питания, Министерство здравоохранения СССР рекомендует максимально рассредоточить загрязненное РВ мясо по стране и использовать его для выработки колбасных изделий, консервов и мясных полуфабрикатов в соотношении один к десяти с нормальным мясом...»
Факт
Сразу же после катастрофы погиб 31 человек, а 800 тыс. ликвидаторов, принимавших участие в тушении пожаров и расчистке, получили высокие дозы радиации. Радиоактивному облучению подверглись почти 8 млн. 400 тыс. жителей Белоруссии, Украины и России. Загрязненными оказались около 155 тыс. кв. км территории. Сельскохозяйственные угодья площадью почти 52 тыс. кв. км пострадали от цезия-137 и стронция-90 с периодом полураспада в 30 и 28 лет соответственно. Почти 404 тыс. человек были переселены.
Заместитель начальника Управления строительства т. Гора В.Т. дал указание на производство обратной засыпки фундамента на участке, где во многих местах повреждена вертикальная гидроизоляция. Подобные нарушения с ведома т. Горы В.Т. и начальника строительного комплекса т. Матвеева Ю.Л. допускались и на других участках строительства. Повреждение гидроизоляции может привести к проникновению грунтовых вод в помещение станции и к радиоактивному заражению окружающей среды.
Со стороны руководства Управления не уделяется должного внимания базовому хозяйству, от работы которого во многом зависит качество строительства. Бетонный завод работает неритмично, качество его продукции низкое. При укладке особо тяжелого бетона были допущены перерывы в бетонировании, что привело к образованию раковин и расслоению фундамента. Подъездные пути Чернобыльской атомной станции находятся в аварийном состоянии.
Задерживается строительство третьей высоковольтной линии, что может привести к ограничению использования мощности второго энергоблока.
В результате недостаточного контроля за состоянием техники безопасности за три квартала 1978 года производственные травмы получили 170 человек, потеря рабочего времени составила 3366 человеко-дней.
По существу указанных нарушений Комитетом госбезопасности Украины проинформирован ЦК КПУ.
Сообщается в порядке информации.
Председатель Комитета Ю. Андропов
Открытая ложь: от Совета Министров СССР
«Как уже сообщалось в печати, на Чернобыльской атомной электростанции, расположенной в 130 километрах севернее Киева, произошла авария. На месте работает правительственная комиссия под руководством заместителя Председателя Совета Министров СССР т. Щербины Б.Е. В ее состав вошли руководители министерств и ведомств, видные ученые и специалисты.
По предварительным данным, авария произошла в одном из помещений 4-го энергоблока и привела к разрушению части строительных конструкций здания реактора, его повреждению и некоторой утечке радиоактивных веществ. Три основных энергоблока остановлены, исправны и находятся в эксплуатационном резерве. При аварии погибли два человека.
Приняты первоочередные меры по ликвидации последствий аварии. В настоящее время радиационная обстановка на электростанции и прилегающей местности стабилизирована, пострадавшим оказывается необходимая помощь. Жители поселка АЭС и трех ближайших населенных пунктов эвакуированы.
За состоянием радиационной обстановки на Чернобыльской АЭС и окружающей местности ведется непрерывное наблюдение».
«Правда», 30 апреля 1986 г.
И упала звезда «Полынь»
26 апреля 1986 года в 1 час 24 минуты на Чернобыльской АЭС взорвался атомный реактор. Власть и СМИ стойко молчали по поводу трагедии, а по городу ползли слухи один страшнее другого. На улицах начали появляться странные люди – укутанные и обмотанные с ног до головы, словно персонажи известного романа «Человек-невидимка». Так киевляне защищали себя от радиации. Взрыв высветил гниль общества, в котором одни «вызвали огонь на себя», другие – сбежали, а третьи – нагло врали. Чернобыль грубо разделил нашу жизнь на два периода: «до» и «после» аварии. Он по-прежнему остается с нами и продолжает испытывать каждого на совесть и человечность. Именно поэтому сегодня хочется вспомнить не о бэрах и рентгенах, а о людях, оказавшихся 20 лет назад в центре катастрофы.
В первые дни после аварии я отправился в зону «писать о героях». Предварительно захватив с собой «Каберне». Уже тогда почему-то все знали: «от радиации» надо пить красное сухое вино. Вскоре в Киеве и вокруг него «Каберне» исчезло с прилавков. Сама АЭС, хотя и называется Чернобыльской, находится у города Припяти. До сих пор не могу вспоминать без комка в горле 20-километровую колонну автобусов, в два ряда вывозящих население из города энергетиков «на три-четыре дня». Такой срок эвакуации обозначила власть, предписав взять только документы и самое необходимое. Многие наивно поверили и отправились в путешествие налегке, даже в мыслях не держа, что уезжают навсегда. «Меня до слез тронуло, что ребята захватили с собой не магнитофоны и транзисторы, а собак, кошек, клетки с птицами», – рассказала о том дне Анелия Перковская, секретарь Припятского горкома комсомола, и попросила обязательно написать об этом. А еще о том, что Киев заставил, «во избежание паники», провести 26 апреля в школах Припяти «кроссы здоровья». - «И что, провели?» – спросил я. «Везде было по-разному», – уклончиво ответила она.
Анелия и ее коллеги – молодые девушки – старшие пионервожатые города Марина Березина, Ира Богун, Ольга Касаткина, отправив колонну, еще несколько дней по светящимся окнам в опустевших домах выискивали тех, кто не уехал, – бабушек и дедушек, которых «оставили сторожить квартиру».
А западные СМИ сообщали о «сотнях тысяч беженцев на дорогах Украины», о «братских могилах», в которых похоронены около «двух тысяч жертв аварии». В ответ Михаил Горбачев разгневался: «Им нужен повод для того, чтобы опозорить Советский Союз». И чтобы не опозорить, 1 Мая в приказном порядке вывели киевлян на демонстрацию. Празднично одетые, с детьми, знаменами и транспарантами, люди доверчиво шагали по Крещатику, танцевали и кричали: «Ура!», а в это время ветер дул с Чернобыля на столицу Украины и нес радиоактивную пыль.
В Киеве уровень радиации поднялся с 50 микрорентген до 30 тысяч в час, а власть все еще размышляла: давать ли населению йодные таблетки, не вызовет ли это панику? Народ сам капал йод на сахар и глотал. Потом оказалось: одни приняли спасительного лекарства слишком много, опалив горло и пищевод, другие слишком опоздали – йод был необходим в первую неделю после аварии.
А спустя несколько дней во все учреждения как гром среди ясного неба поступило распоряжение: окна и двери плотно закрывать, полы мыть ежечасно… Даже такие нехитрые меры, оказывается, в несколько раз уменьшают воздействие радиации. «Почему не сообщили сразу, почему скрывали?» – задавали мы друг другу одни и те же вопросы. Тем временем газеты и телевидение, откликаясь на «указивки сверху», без тени стыда утверждали: перелет самолетом из Москвы в Киев более вреден, чем «дыхание» реактора.
Пока народ выходил на демонстрацию и «кроссы здоровья», руководящие бонзы спешно вывозили своих чад в спецсанатории. Эта информация стала достоянием гласности, и тут всех словно прорвало: начался массовый вывоз детей за тридевять земель, к любым родственникам подальше от зоны. Тысячи людей сутками стояли в очередях за билетами. Решили вывезти своих малолетних сыновей и две сотрудницы нашего издания. Пришли к главному редактору с заявлением об отпуске за свой счет, а он в ответ: «Хотите ехать – партбилет на стол». И они, словно сговорившись, положили самый главный тогда документ на стол. До 1991 года, когда отказ от партийных билетов стал политической модой, было еще долгих пять лет. Но не тогда ли зародился памятный лозунг «Пусть живет КПСС на Чернобыльской АЭС!»?
Большинство СМИ того времени сообщали о взаимопомощи, мужестве, восхищались «героями Чернобыля». А в это время один из них, Георгий Данилов, 36-летний бригадир монтажников, тянущих бетонопровод под «подушку» разгоряченного реактора, излагал мне, молодому журналисту, мысли совершенно «не героические», наивно полагая, что газетная публикация сразу решит все проблемы. «В нашей бригаде, – говорил он, – все работают на совесть, ни разу никто не отказался выполнять поставленную задачу. И этот порыв надо поддерживать, позаботиться об условиях. А у нас так: едем работать почти на станцию, а минеральной воды нет. Неужели нельзя привозить ее в нужном количестве? И с экипировкой плохо – дают носки, ботинки, костюмы любых размеров, но только не такие, как нужно. Иногда на два-три размера больше, а ведь при монтаже нужна расторопность».
Как только возникла необходимость в мешках с песком, которые сбрасывали с вертолетов на «раненый» реактор, на их загрузку поспешили учителя Галина Ефименко, Ольга Пашун, Мария Малюченко. Пришли на помощь взрослым и школьники близлежащих сел, когда узнали, что там не хватает рабочих рук. Потом выяснилось: винтокрылые машины излучали до десяти рентген, и о мужественном порыве учеников писать не разрешили. «Тех, кто повел детей к вертолетам, в тюрьму надо сажать», – жестко обозначил свою позицию главный редактор. Выходит, в тюрьму сажать надо, а писать нельзя. Нельзя было писать и о том, что эти мешки с песком оказались бесполезными: падая, они разрывались, образуя гору, а потом ветер подхватил всю эту уже «загрязненную» защиту и устроил песчаную бурю.
«Третий ангел вострубил, и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и на источники вод. Имя сей звезде «полынь», и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки». Эти строки из Откровения Иоанна Богослова цитировала в те дни вся страна и толковала, как могла. Чернобыль – это же вид полыни, многие усмотрели в пророчестве Божие наказание. Одни стремились искупить его делами, а другие продолжали грешить. Через 20 лет после катастрофы чернобыльцам-ликвидаторам приходится отстаивать свои льготы и права, объявляя голодовки, а правда о Чернобыле так и осталась погребена в документах с грифом «совершенно секретно».
Павел Анохин, участник ликвидации последствий аварии на ЧАЭС.
Из засекреченных документов ЦК КПСС
«Секретно. Приложение к п.10 протокола №32 от 22 августа 1986 года... При переработке скота из зоны, расположенной на следе выброса Чернобыльской АЭС, часть вырабатываемого мяса содержит радиоактивные вещества (РВ) в количествах, превышающих допустимые нормы. В настоящее время на холодильниках мясной промышленности находится на хранении около 10 тысяч тонн загрязненного мяса… Для того чтобы не допустить большого суммарного накопления РВ в организме людей от употребления грязных продуктов питания, Министерство здравоохранения СССР рекомендует максимально рассредоточить загрязненное РВ мясо по стране и использовать его для выработки колбасных изделий, консервов и мясных полуфабрикатов в соотношении один к десяти с нормальным мясом...»
Факт
Сразу же после катастрофы погиб 31 человек, а 800 тыс. ликвидаторов, принимавших участие в тушении пожаров и расчистке, получили высокие дозы радиации. Радиоактивному облучению подверглись почти 8 млн. 400 тыс. жителей Белоруссии, Украины и России. Загрязненными оказались около 155 тыс. кв. км территории. Сельскохозяйственные угодья площадью почти 52 тыс. кв. км пострадали от цезия-137 и стронция-90 с периодом полураспада в 30 и 28 лет соответственно. Почти 404 тыс. человек были переселены.
Обсуждения Чернобыль: секретный документ КГБ