Названия — это народное поэтическое оформление страны.
Они говорят о характере народа, его истории,
Ответ будет необычайно прост: в наличии адресов! Только на Земле вместо почтовых отделений — материки и острова, вместо улиц и площадей — страны и географические области; роль отдельных домов могут играть горные хребты, реки, пустыни; ну, а в качестве квартир выступят населенные пункты...
Они говорят о характере народа, его истории,
Ответ будет необычайно прост: в наличии адресов! Только на Земле вместо почтовых отделений — материки и острова, вместо улиц и площадей — страны и географические области; роль отдельных домов могут играть горные хребты, реки, пустыни; ну, а в качестве квартир выступят населенные пункты...
У всех перечисленных «адресов» есть координаты — долгота и широта; есть и названия.
Было время, и не столь уж давнее, когда на карте земного шара, еще не исследованного, красовались белые пятна. На них либо откровенно писали «терра инкогнита» — неизвестная земля, либо запечатлевали какой-нибудь комментарий, вроде «Здесь могут водиться драконы».
Затем смелые первооткрыватели шагали внутрь белого пятна, и... еще у одного места на Земле появлялся адрес. Например, Флорида, — то есть, следуя нашей метафоре, «площадь Цветов», или Магелланов пролив — «проспект Фернана Магеллана»...
Учение о географических названиях именуется топонимикой, от греческих слов «топос» (место) и «онома» (имя); то есть, «наука об именах мест».
Первое назначение топонимики — именно «адресное». Это почтовый справочник Земли, без которого невозможна никакая ориентация. Только герой Фонвизина, Митрофан, был уверен, что география ему ни к чему, — извозчик все равно довезет, куда надо. Современные дипломаты, предприниматели, туристы и вообще все, кому приходится путешествовать, с «именами мест» знакомятся очень дотошно.
Но, кроме того, каждый топоним (географическое название) — это просто кладезь разнообразной информации! Надо только суметь ее прочесть. Тут вам и история, и природоведение, и этнография, и лингвистика...
На одной только Украине, скажем, немало рек называются — Красная. Неужели на всех этих реках, зачастую маленьких и заболоченных, были кровавые битвы, от которых краснела вода? Или, может быть, все они так уж «красны», что у славян значило — хороши собой, красивы?
Вспомним хотя бы песенное — «красна девица»: это же не значит, что поется о краснокожей индианке! Или название центральной площади Москвы, где никогда не было ничего красного: просто — Красивая площадь...
Увы, ни военного историка, ни художника-пейзажиста большинство помянутых речонок не порадует. Зато любой из них может заинтересоваться... геолог! Ведь вода чаще всего становится красноватой из-за окислов железа. Вполне могут оказаться залежи руды под руслом...
Многие «имена мест» остаются абсолютно загадочными, если не знать, какой именно народ присвоил это имя, в чьем языке искать корень. А смысл зачастую бывает весьма простым. Более того: топонимы, звучащие совершенно непохоже, оказываются... близнецами.
Ну, скажите, что общего между названиями городов: Джангишаар, Усикаупунки, Нейштадт, Синьфу, Неаполь и... Карфаген (точнее, Кар-Хадашт)?! А то, что все это — «переводы» русского слова Новгород!
Новый город — на тюркском, финском, немецком, китайском, греческом и уже исчезнувшем древнефиникийском языках. А вот еще топонимический ребус. Найдите-ка сходство между словами Актау, Цаганул, Еджикыр, Монблан, Уайт-Маунт, Спитаклер, Тетримта! Впрочем, тот, кто знает английский или французский, догадается: и здесь аналогия. Белая гора — у тюрков, монголов, коми, французов, англичан, армян, грузин...
Названия мест присваиваются самым разным образом. Одни известны издревле, другие появляются буквально вчера; те придумывает живой народ, эти оставил исчезнувший; у некоторых есть авторы, большинство же возникло неведомо когда и дано неизвестно чьими устами...
Топонимы, упомянутые в древних текстах, в эпосах или священных книгах, зачастую невозможно или очень трудно привязать к тому или иному пункту на Земле, это — одна из самых трудных задач.
Порой, до поры до времени, имя какого-нибудь города или страны считается выдуманным, мифическим; потом выясняется, что перед нами просто неведомое имя хорошо знакомого места! Так было со многими названиями, употребляемыми в Библии.
Вот один из десятков возможных примеров: лишь около середины XIX века французский археолог Поль Ботта доказал, что некая безлюдная, обожженная солнцем местность в Ираке скрывает под собой руины ассирийской столицы, чей яркий образ дан в Ветхом Завете, — великого города Ниневии...
Так было и с Троей, «священным Илионом», вокруг которого разворачиваются события двух поэм Гомера, «Илиады» и «Одиссеи». Более двух тысяч лет Трою считали плодом фантазии поэта... до тех пор, пока на холм Гиссарлык в Турции не прибыла экспедиция Генриха Шлимана. Теперь руины Илиона посещают туристы...
Увы, не столь удачно обстоят дела с названиями многих географических объектов, описанных античными учеными Геродотом или Страбоном, средневековыми путешественниками Марко Поло или Афанасием Никитиным. Бог весть, где находилась, скажем, помянутая «отцом истории» столица скифов, город Герры...
А иногда бывает наоборот: знакомый пункт носит несколько названий! И хорошо еще, если в разные времена; хуже, если одновременно! В декабрьском номере нашего журнала за 2004 год мы писали о том, сколько хлопот почтовым и иным службам доставляет, например, один из древнейших городов мира: на иврите он зовется Йерушалайм, по-арабски — Уршалим или Аль-Кудс, по-нашему же — Иерусалим.
Не меньшая путаница получается, когда на разных языках одно и то же имя и «озвучивают» по-разному. Имя французской столицы пишется, как Paris, но сами французы произносят его не иначе, как Пари, англичане — Пэрис... а откуда в русском варианте того же слова взялась конечная буква «ж» — Париж — на это не ответит вообще никто! Так же, как и на вопрос, каким образом «вечный город» Рома (женский род) превратился у нас в Рим (род мужской)...
Изрядная чехарда возникает, если город или государство переименовывают из политических соображений. Когда, придя к власти, военная хунта вздумала переименовать государство Бирму в Мьянму, а его столицу Рангун в Янгон, — в первые годы мы только и догадывались, о какой стране идет речь в газете или по телевидению, если упоминалась главная река — Иравади. Слава Богу, хоть ее генералы не перекрестили!..
Хорошо, что любой грамотный человек знает: Санкт-Петербург — это прежнее, возвращенное по капризу «демократического» мэра имя Ленинграда. Хотя, собственно, первое название города на Неве звучало, как Санкт-Питербурх; а непосредственно перед тем, как быть переназванным в честь В. И. Ленина, город именовался Петроград...
История мира — это история не только войн, династий, политэкономических формаций, но и постоянных переименований. Наш родной Днепр эллинам был известен, как Борисфен — река Северного Ветра; Дон для них был Танаис, Днестр — Тирас. Черное море поменяло свое название по меньшей мере трижды.
Первые греческие мореплаватели, надо полагать, изрядно потрепанные черноморскими бурями, назвали громадный водоем Понт Аксейнос — Море Негостеприимное. Затем, когда на побережье расцвели города-колонии, имя моря тоже стало другим: Эвксинос, Гостеприимное.
Морю Каспийскому «повезло» еще больше, можно с разгона перечислить с полдюжины его античных и средневековых имен: Хвалынское, Хорезмское, Гирканское, Хазарское, Хорасанское, Дербентское...
Легко понять, что менее известный объект за столетия подчас меняет название столько раз, что, в конце концов, историкам становится вообще трудно установить: то ли речь идет, допустим, о пяти разных городах или реках, то ли об одном месте с пятью разновременными названиями, то ли — с пятью одновременными, но на разных языках!
Почему же все-таки люди называют географический пункт именно так, а не иначе? Прежде всего, конечно, благодаря определенным, бросающимся в глаза приметам. Причем, какой бы народ ни пришел к этому месту, он, скорее всего, по-своему обозначит именно данное, самое яркое отличие: вспомним Белую гору...
Что для основателей Тбилиси отличало местность над Курой от всех прочих? Теплые минеральные источники. Потому имя грузинской столицы произведено от слова «тбили» — теплый. Казахский областной центр Актюбинск именуется по «ак-тюбе» — холму белого цвета; узбекский город Учкурган — это просто «уч-курган», три кургана.
Тюркское название поселка в Узбекистане, Темиртау (Железная гора), почти соответствует имени российского города — Магнитогорск: оба населенных пункта названы в честь месторождений металла.
Одна из местностей в Монголии именуется Гурван-Булак — Три Источника; очевидно, эта примета была самой важной для первых поселенцев, так же, как для китайцев из провинции Сычуань — наличие четырех рек (Сычуань и значит Четырехречье), а для индийцев из Пенджаба — соответственно, пяти водных потоков.
Нередко какая-нибудь внушительная деталь рельефа ассоциируется у людей... с частью тела. Самый простой пример: по-старорусски рот — «уста»; отсюда слово «устье», место расширения реки и ее впадения в озеро или море. (Кстати, это слово происходит от одного индоевропейского корня с латинским os, рот: и вот вам, пожалуйста — древнеримская гавань Остия в устье Тибра!)
Иногда вместо слова «устье» употребляется другое — «гирло»; понятно, что имеется в виду горло... В других языках тоже так. По-китайски рот — «коу»: соответственно, есть город Ханькоу при впадении реки Хань в Янцзы («рот Хань»), бухта Линкоу, города Цикоу и Инкоу рядом с морскими заливами (возможно, они напоминали древним китайцам широкие рты).
Англичане называют рот — mouth: потому приморские города Великобритании названы Портсмут, Борнмут, Эксмут, Плимут. Нелишне упомянуть и о том, что название реки Ангары, впадающей в Енисей, тесно связано с эвенкийским «анга» — пасть...
Особенно «популярен» в топонимике... нос. Образ сего выдающегося предмета безвестные авторы названий видели в мысе или речной косе, в горе или отроге хребта.
Вспомнить хотя бы полуостров Тайгонос в Охотском море, мысы Святой Нос в проливе Лаптева и — наоборот! — Бесов Нос на Онежском озере; гору Бабин-Нос в Болгарии и там же, на черноморском побережье, мыс Маслен-Нос...
Занятно, что в тюркских языках нос — «мурун» или «бурун». Отсюда имеем: мыс Ай-Бурун в Крыму, хребет Бурундаг в Азербайджане, горы Мурунтау в Узбекистане. В свою очередь, вьетнамцы, у которых нос именуется «муи», присвоили следующие имена своим мысам: Муи-Рон, Муи-Ронг, Муи-Док, Муи-Лай...
Свежее образное восприятие древних подсказывало им: впадина родника, полная прозрачной воды, или озерцо, отражающее солнце, похожи на глаза. На тюркских языках глаз — «гёз». Имя порой переносили на поселок, возникавший рядом с водяным «глазом». Потому и находим в Азербайджане селение Гёзбулак, поселок Гёз в Туркмении...
Древнейшие жители многих стран заметили сходство разных географических объектов с коровьим рогом — прямым или кривым. Это могли быть и долина, и город, и даже искривленный горный пик. Что? Вы уже вспомнили индустриальный город Кривой Рог?
Правильно, он и на карте так выглядит. А есть еще города Таганрог, Красный Рог на Брянщине, Унские Рога — мысы, окаймляющие залив Белого моря. По-немецки рог — Horn: получите целый выводок топонимов.
Одна из высочайших вершин Альп — Маттерхорн; устремленная к Антарктике оконечность Южной Америки — мыс Горн; несколько немецких и австрийских городов с названиями Хорн, Хорнебург... Пожалуй, хватит.
Вряд ли меньшим уважением, чем корова, пользовалась у наших пращуров лошадь. Оттого и в холмах находили пращуры сходство с лошадиными головами. В результате — выразительные топонимы: гряда Грива в Ленинградской области, город Кологрив («грива колом», т. е. вздыбленная) — в Костромской.
Огромный пласт названий носит хозяйственный, особенно кухонный характер. Всякого рода низменности и впадины, круглые озера или котловины вызывали у предков ассоциации с посудой. Вот — классическое тюркское слово «казан» — котел.
Его прочтешь во многих местах карты. Столица Татарии Казань, город Казанджик в Туркмении, озеро Казангель в Азербайджане, мыс Казантип в Крыму, река Казан на Алтае, город Казанлык в Болгарии.
Есть и замечательные вариации на тему горшка, называемого в разных местах славянского мира «макитра», «макотер», «макотерть» — посудины, в которой растирали мак, а также хранили масло или муку. В Ровенской области Украины есть поселок Макотерты, у Дона — балка Макотертина, река Макитрища на Черниговщине...
Ряд топонимов возник и в связи с домашним ткачеством. Вот исконно славянское слово «бердо» — часть ткацкого станка, гребень с зубцами. Очевидно, лесистые холмы или возвышенности с рядом скал напоминали нашим предкам именно этот гребешок.
Рельеф мог с тех пор сильно измениться, названия оказались более долговечными. Так появились на карте город Бердянск, гора Бердо у Днестра, населенные пункты Забърдо и Синьбърдо в Болгарии, Голобордо и Брдица в Албании, гора Брдо в Чехии.
Кто знает, не проникновению ли этого слова в Западную Европу обязаны своими именами и французский город Бордо, и знаменитое на весь мир вино?..
Продолжение следует.
Николай Зайченко
Было время, и не столь уж давнее, когда на карте земного шара, еще не исследованного, красовались белые пятна. На них либо откровенно писали «терра инкогнита» — неизвестная земля, либо запечатлевали какой-нибудь комментарий, вроде «Здесь могут водиться драконы».
Затем смелые первооткрыватели шагали внутрь белого пятна, и... еще у одного места на Земле появлялся адрес. Например, Флорида, — то есть, следуя нашей метафоре, «площадь Цветов», или Магелланов пролив — «проспект Фернана Магеллана»...
Учение о географических названиях именуется топонимикой, от греческих слов «топос» (место) и «онома» (имя); то есть, «наука об именах мест».
Первое назначение топонимики — именно «адресное». Это почтовый справочник Земли, без которого невозможна никакая ориентация. Только герой Фонвизина, Митрофан, был уверен, что география ему ни к чему, — извозчик все равно довезет, куда надо. Современные дипломаты, предприниматели, туристы и вообще все, кому приходится путешествовать, с «именами мест» знакомятся очень дотошно.
Но, кроме того, каждый топоним (географическое название) — это просто кладезь разнообразной информации! Надо только суметь ее прочесть. Тут вам и история, и природоведение, и этнография, и лингвистика...
На одной только Украине, скажем, немало рек называются — Красная. Неужели на всех этих реках, зачастую маленьких и заболоченных, были кровавые битвы, от которых краснела вода? Или, может быть, все они так уж «красны», что у славян значило — хороши собой, красивы?
Вспомним хотя бы песенное — «красна девица»: это же не значит, что поется о краснокожей индианке! Или название центральной площади Москвы, где никогда не было ничего красного: просто — Красивая площадь...
Увы, ни военного историка, ни художника-пейзажиста большинство помянутых речонок не порадует. Зато любой из них может заинтересоваться... геолог! Ведь вода чаще всего становится красноватой из-за окислов железа. Вполне могут оказаться залежи руды под руслом...
Многие «имена мест» остаются абсолютно загадочными, если не знать, какой именно народ присвоил это имя, в чьем языке искать корень. А смысл зачастую бывает весьма простым. Более того: топонимы, звучащие совершенно непохоже, оказываются... близнецами.
Ну, скажите, что общего между названиями городов: Джангишаар, Усикаупунки, Нейштадт, Синьфу, Неаполь и... Карфаген (точнее, Кар-Хадашт)?! А то, что все это — «переводы» русского слова Новгород!
Новый город — на тюркском, финском, немецком, китайском, греческом и уже исчезнувшем древнефиникийском языках. А вот еще топонимический ребус. Найдите-ка сходство между словами Актау, Цаганул, Еджикыр, Монблан, Уайт-Маунт, Спитаклер, Тетримта! Впрочем, тот, кто знает английский или французский, догадается: и здесь аналогия. Белая гора — у тюрков, монголов, коми, французов, англичан, армян, грузин...
Названия мест присваиваются самым разным образом. Одни известны издревле, другие появляются буквально вчера; те придумывает живой народ, эти оставил исчезнувший; у некоторых есть авторы, большинство же возникло неведомо когда и дано неизвестно чьими устами...
Топонимы, упомянутые в древних текстах, в эпосах или священных книгах, зачастую невозможно или очень трудно привязать к тому или иному пункту на Земле, это — одна из самых трудных задач.
Порой, до поры до времени, имя какого-нибудь города или страны считается выдуманным, мифическим; потом выясняется, что перед нами просто неведомое имя хорошо знакомого места! Так было со многими названиями, употребляемыми в Библии.
Вот один из десятков возможных примеров: лишь около середины XIX века французский археолог Поль Ботта доказал, что некая безлюдная, обожженная солнцем местность в Ираке скрывает под собой руины ассирийской столицы, чей яркий образ дан в Ветхом Завете, — великого города Ниневии...
Так было и с Троей, «священным Илионом», вокруг которого разворачиваются события двух поэм Гомера, «Илиады» и «Одиссеи». Более двух тысяч лет Трою считали плодом фантазии поэта... до тех пор, пока на холм Гиссарлык в Турции не прибыла экспедиция Генриха Шлимана. Теперь руины Илиона посещают туристы...
Увы, не столь удачно обстоят дела с названиями многих географических объектов, описанных античными учеными Геродотом или Страбоном, средневековыми путешественниками Марко Поло или Афанасием Никитиным. Бог весть, где находилась, скажем, помянутая «отцом истории» столица скифов, город Герры...
А иногда бывает наоборот: знакомый пункт носит несколько названий! И хорошо еще, если в разные времена; хуже, если одновременно! В декабрьском номере нашего журнала за 2004 год мы писали о том, сколько хлопот почтовым и иным службам доставляет, например, один из древнейших городов мира: на иврите он зовется Йерушалайм, по-арабски — Уршалим или Аль-Кудс, по-нашему же — Иерусалим.
Не меньшая путаница получается, когда на разных языках одно и то же имя и «озвучивают» по-разному. Имя французской столицы пишется, как Paris, но сами французы произносят его не иначе, как Пари, англичане — Пэрис... а откуда в русском варианте того же слова взялась конечная буква «ж» — Париж — на это не ответит вообще никто! Так же, как и на вопрос, каким образом «вечный город» Рома (женский род) превратился у нас в Рим (род мужской)...
Изрядная чехарда возникает, если город или государство переименовывают из политических соображений. Когда, придя к власти, военная хунта вздумала переименовать государство Бирму в Мьянму, а его столицу Рангун в Янгон, — в первые годы мы только и догадывались, о какой стране идет речь в газете или по телевидению, если упоминалась главная река — Иравади. Слава Богу, хоть ее генералы не перекрестили!..
Хорошо, что любой грамотный человек знает: Санкт-Петербург — это прежнее, возвращенное по капризу «демократического» мэра имя Ленинграда. Хотя, собственно, первое название города на Неве звучало, как Санкт-Питербурх; а непосредственно перед тем, как быть переназванным в честь В. И. Ленина, город именовался Петроград...
История мира — это история не только войн, династий, политэкономических формаций, но и постоянных переименований. Наш родной Днепр эллинам был известен, как Борисфен — река Северного Ветра; Дон для них был Танаис, Днестр — Тирас. Черное море поменяло свое название по меньшей мере трижды.
Первые греческие мореплаватели, надо полагать, изрядно потрепанные черноморскими бурями, назвали громадный водоем Понт Аксейнос — Море Негостеприимное. Затем, когда на побережье расцвели города-колонии, имя моря тоже стало другим: Эвксинос, Гостеприимное.
Морю Каспийскому «повезло» еще больше, можно с разгона перечислить с полдюжины его античных и средневековых имен: Хвалынское, Хорезмское, Гирканское, Хазарское, Хорасанское, Дербентское...
Легко понять, что менее известный объект за столетия подчас меняет название столько раз, что, в конце концов, историкам становится вообще трудно установить: то ли речь идет, допустим, о пяти разных городах или реках, то ли об одном месте с пятью разновременными названиями, то ли — с пятью одновременными, но на разных языках!
Почему же все-таки люди называют географический пункт именно так, а не иначе? Прежде всего, конечно, благодаря определенным, бросающимся в глаза приметам. Причем, какой бы народ ни пришел к этому месту, он, скорее всего, по-своему обозначит именно данное, самое яркое отличие: вспомним Белую гору...
Что для основателей Тбилиси отличало местность над Курой от всех прочих? Теплые минеральные источники. Потому имя грузинской столицы произведено от слова «тбили» — теплый. Казахский областной центр Актюбинск именуется по «ак-тюбе» — холму белого цвета; узбекский город Учкурган — это просто «уч-курган», три кургана.
Тюркское название поселка в Узбекистане, Темиртау (Железная гора), почти соответствует имени российского города — Магнитогорск: оба населенных пункта названы в честь месторождений металла.
Одна из местностей в Монголии именуется Гурван-Булак — Три Источника; очевидно, эта примета была самой важной для первых поселенцев, так же, как для китайцев из провинции Сычуань — наличие четырех рек (Сычуань и значит Четырехречье), а для индийцев из Пенджаба — соответственно, пяти водных потоков.
Нередко какая-нибудь внушительная деталь рельефа ассоциируется у людей... с частью тела. Самый простой пример: по-старорусски рот — «уста»; отсюда слово «устье», место расширения реки и ее впадения в озеро или море. (Кстати, это слово происходит от одного индоевропейского корня с латинским os, рот: и вот вам, пожалуйста — древнеримская гавань Остия в устье Тибра!)
Иногда вместо слова «устье» употребляется другое — «гирло»; понятно, что имеется в виду горло... В других языках тоже так. По-китайски рот — «коу»: соответственно, есть город Ханькоу при впадении реки Хань в Янцзы («рот Хань»), бухта Линкоу, города Цикоу и Инкоу рядом с морскими заливами (возможно, они напоминали древним китайцам широкие рты).
Англичане называют рот — mouth: потому приморские города Великобритании названы Портсмут, Борнмут, Эксмут, Плимут. Нелишне упомянуть и о том, что название реки Ангары, впадающей в Енисей, тесно связано с эвенкийским «анга» — пасть...
Особенно «популярен» в топонимике... нос. Образ сего выдающегося предмета безвестные авторы названий видели в мысе или речной косе, в горе или отроге хребта.
Вспомнить хотя бы полуостров Тайгонос в Охотском море, мысы Святой Нос в проливе Лаптева и — наоборот! — Бесов Нос на Онежском озере; гору Бабин-Нос в Болгарии и там же, на черноморском побережье, мыс Маслен-Нос...
Занятно, что в тюркских языках нос — «мурун» или «бурун». Отсюда имеем: мыс Ай-Бурун в Крыму, хребет Бурундаг в Азербайджане, горы Мурунтау в Узбекистане. В свою очередь, вьетнамцы, у которых нос именуется «муи», присвоили следующие имена своим мысам: Муи-Рон, Муи-Ронг, Муи-Док, Муи-Лай...
Свежее образное восприятие древних подсказывало им: впадина родника, полная прозрачной воды, или озерцо, отражающее солнце, похожи на глаза. На тюркских языках глаз — «гёз». Имя порой переносили на поселок, возникавший рядом с водяным «глазом». Потому и находим в Азербайджане селение Гёзбулак, поселок Гёз в Туркмении...
Древнейшие жители многих стран заметили сходство разных географических объектов с коровьим рогом — прямым или кривым. Это могли быть и долина, и город, и даже искривленный горный пик. Что? Вы уже вспомнили индустриальный город Кривой Рог?
Правильно, он и на карте так выглядит. А есть еще города Таганрог, Красный Рог на Брянщине, Унские Рога — мысы, окаймляющие залив Белого моря. По-немецки рог — Horn: получите целый выводок топонимов.
Одна из высочайших вершин Альп — Маттерхорн; устремленная к Антарктике оконечность Южной Америки — мыс Горн; несколько немецких и австрийских городов с названиями Хорн, Хорнебург... Пожалуй, хватит.
Вряд ли меньшим уважением, чем корова, пользовалась у наших пращуров лошадь. Оттого и в холмах находили пращуры сходство с лошадиными головами. В результате — выразительные топонимы: гряда Грива в Ленинградской области, город Кологрив («грива колом», т. е. вздыбленная) — в Костромской.
Огромный пласт названий носит хозяйственный, особенно кухонный характер. Всякого рода низменности и впадины, круглые озера или котловины вызывали у предков ассоциации с посудой. Вот — классическое тюркское слово «казан» — котел.
Его прочтешь во многих местах карты. Столица Татарии Казань, город Казанджик в Туркмении, озеро Казангель в Азербайджане, мыс Казантип в Крыму, река Казан на Алтае, город Казанлык в Болгарии.
Есть и замечательные вариации на тему горшка, называемого в разных местах славянского мира «макитра», «макотер», «макотерть» — посудины, в которой растирали мак, а также хранили масло или муку. В Ровенской области Украины есть поселок Макотерты, у Дона — балка Макотертина, река Макитрища на Черниговщине...
Ряд топонимов возник и в связи с домашним ткачеством. Вот исконно славянское слово «бердо» — часть ткацкого станка, гребень с зубцами. Очевидно, лесистые холмы или возвышенности с рядом скал напоминали нашим предкам именно этот гребешок.
Рельеф мог с тех пор сильно измениться, названия оказались более долговечными. Так появились на карте город Бердянск, гора Бердо у Днестра, населенные пункты Забърдо и Синьбърдо в Болгарии, Голобордо и Брдица в Албании, гора Брдо в Чехии.
Кто знает, не проникновению ли этого слова в Западную Европу обязаны своими именами и французский город Бордо, и знаменитое на весь мир вино?..
Продолжение следует.
Николай Зайченко
Обсуждения Увлекательная топонимика (Часть - 1)