К ней мы привыкли относиться скорее благодушно: все же не донос, не заведомая клевета, направленная на уничтожение человека. Сплетня – скорее усеченная правда, легкий жанр, посягающий не на жизнь, а только на имидж. Но человеку, про которого пущена сплетня, от этого не легче.
Мой добрый знакомый оказался в такой ситуации... и растерялся. Растерялись и его близкие. Никто до этого случая, оказывается, не задумывался, как правильно реагировать на сплетню. Раньше кто-то выслушивал подобное с затаенным любопытством, другой со смехом отмахивался, третий с негодованием отвергал. Но это были чужие сплетни, про чужих.
Мы стали обсуждать вместе: как поступить? Первая реакция – горячая обида, высказывание публичного презрения и даже требование представить доказательства. Довольно быстро, однако, все согласились, что этот импульсивный и, казалось бы, самый естественный ход ни к чему не приведет: не уязвит сплетника и не остановит сплетню. Скорее наоборот. Потому что сказано же: «На воре шапка горит».
Сплетник ведь не утруждает себя доказательствами, а только «трактует» факты. Факт же заключался в успешной карьере молодого человека при наличии у него влиятельного тестя (хотя и из другого ведомства). Получалось, что молодой спец и женился по карьерным соображениям. Тут впору самому предъявлять доказательства своей любви. Глупо. На это и рассчитана скрытая в любой сплетне каверза.
Мне вспомнилось, как повел себя, оказавшись в схожей ситуации, Александр Блок. На следующий день после пущенной в газете сплетни (что поэт женился на Любови Дмитриевне Менделеевой из-за большого приданого) Блок публично приветствовал автора заметки с подчеркнутым радушием и дружелюбием. Тот, как заметили свидетели сцены, был неприятно поражен и сконфужен. Своим поведением Блок обесценил акт сплетни, выставив сплетника человеком не только глупым, но и втайне корыстолюбивым. Все вдруг поняли, что сплетня больше говорит о самом сплетнике, чем о том, против кого она направлена. Кто-то мне возразил: Блок – человек высокого душевного строя, к тому же известный поэт, не каждый способен поступить так. Но я думаю, что дело не только в высоком строе души, а и в практическом соображении. Сплетня – в некотором роде акт творчества, спектакль, для которого необходим как минимум второй исполнитель. Герой сплетни может стать ее сотворцом, если бросится на обидчика с кулаками или станет требовать доказательств. И напротив, своим неучастием может свести ее на нет.
То же можно сказать и о поведении «зрителей». Сплетня использует те же законы, что и правда, апеллируя к простодушной вере в подробности. Художественное чутье не выручает. Правильно вести себя поможет только вера в человека, которого вы знаете полнее и лучше.
Мы стали обсуждать вместе: как поступить? Первая реакция – горячая обида, высказывание публичного презрения и даже требование представить доказательства. Довольно быстро, однако, все согласились, что этот импульсивный и, казалось бы, самый естественный ход ни к чему не приведет: не уязвит сплетника и не остановит сплетню. Скорее наоборот. Потому что сказано же: «На воре шапка горит».
Сплетник ведь не утруждает себя доказательствами, а только «трактует» факты. Факт же заключался в успешной карьере молодого человека при наличии у него влиятельного тестя (хотя и из другого ведомства). Получалось, что молодой спец и женился по карьерным соображениям. Тут впору самому предъявлять доказательства своей любви. Глупо. На это и рассчитана скрытая в любой сплетне каверза.
Мне вспомнилось, как повел себя, оказавшись в схожей ситуации, Александр Блок. На следующий день после пущенной в газете сплетни (что поэт женился на Любови Дмитриевне Менделеевой из-за большого приданого) Блок публично приветствовал автора заметки с подчеркнутым радушием и дружелюбием. Тот, как заметили свидетели сцены, был неприятно поражен и сконфужен. Своим поведением Блок обесценил акт сплетни, выставив сплетника человеком не только глупым, но и втайне корыстолюбивым. Все вдруг поняли, что сплетня больше говорит о самом сплетнике, чем о том, против кого она направлена. Кто-то мне возразил: Блок – человек высокого душевного строя, к тому же известный поэт, не каждый способен поступить так. Но я думаю, что дело не только в высоком строе души, а и в практическом соображении. Сплетня – в некотором роде акт творчества, спектакль, для которого необходим как минимум второй исполнитель. Герой сплетни может стать ее сотворцом, если бросится на обидчика с кулаками или станет требовать доказательств. И напротив, своим неучастием может свести ее на нет.
То же можно сказать и о поведении «зрителей». Сплетня использует те же законы, что и правда, апеллируя к простодушной вере в подробности. Художественное чутье не выручает. Правильно вести себя поможет только вера в человека, которого вы знаете полнее и лучше.
Обсуждения Сплетня