Асфальт

Хожу взад вперед. Перемещаюсь.
С работы на работу. Из больницы в больницу.
Туда, сюда. Туда. Сюда. На работу. Домой. В больницу. С работы.Троллейбусы, маршрутки, магазины. Сюда... Снова туда.

- Куда?
- Домой.
- Зачем?
- Дела.
- Что за дела?
- Это, то. Снова то да это.
Иду. Дышу. Хорошо. Нога на асфальт. Другая. Я. Я дышу. Хорошо.

- Живу?
Они идут. На работу с работы. Из школы в школу. Из бара в бар. Из дома в дом. Дела.

- Дела?
- Они живут.
- Живут? Куда живут?
- Я...

Я слышу твой ласковый голос в ветре…
Я чувствую твой запах в мокрой пожухлой листве…
Ты ласкаешь меня своим нежным дыханием осени…Ты всегда будешь рядом со мной, останешься в моей памяти как нежно-голубые облака, плывущие по серому грозовому небу… Я никогда не забуду тебя, а впрочем…

За осенью придет зима, накроет нас своим тяжелым одеялом зимней грусти… Потом весна растопит наши воспоминания, и они превратятся в глубокое чистое озеро с ледяной водой…и даже жаркое лето не сможет ее согреть...

Стул из красного дерева появился на свет в Шанхае в мастерской Ван-ю-шана весной, в канун китайского Нового года, на улицах трещали и взрывались фейверки. Это были времена, когда Европа проламывала залпами канонерок глиняные стены китайских городов, будила тысячелетнюю Поднебесную от самолюбования, помогала китайцам избавляться от манжурских косичек и многочисленного чиновничьего аппарата. Молодые задорные ребята: англичане, немцы, американцы скорострельными винтовками внушали, что нужно Европе...

Была тёплая весна тысяча восемьсот девяноста третьего. Дул тёплый ветер, тёплый асфальт мокрый после ночного дождя искрился от рассветного солнца. Казалось весь мир наполнен каким-то красиво-печальным чувством. Театр неподалёку был окружён толпой, а на его крыше сидели вороны, я сидел в роскошном парке и читал новый выпуск «TimeNews» и пытался осмыслить хоть что-то из написанного там, но в голове был какой-то странный барьер, хотелось забыть этот мир, забыть о работе, забыть себя…

А началось...

Мы бы стали счастливее всех…

Таких девушек он не встречал никогда, а всегда знал наверняка, что такие девушки не являются постоянными посетительницами таких злачных мест, как бар « Ночное солнце».

Одетая во что-то черное, что он сразу не разглядел, она сидела и играла обручальным кольцом, то топила его в бокале пива, то вынимала. Клубы сигаретного дыма плыли над ее головой как облака.

Здравствуй.
Привет.
Через несколько минут они, уже не спеша, брели улицей. Теперь он рассмотрел, на...

По утрам меня будит мама. Еще затемно. В школу к восьми часам. Собирает в школу, кормит завтраком, выводит на улицу и сама бежит на работу. Ей тоже к восьми, только надо ехать на автобусе в УАМР, а мне десять минут до школы пешком. Так что спешить нечего. Я всегда жду, пока с сопки, из своего частного сектора, спустится Вовка.

Мы сейчас с мамой одни. Папа ушел в море и его не будет месяцев шесть. Ловит рыбу на юге, где-то у Большого барьерного рифа. Это рядом с Австралией. Не совсем конечно...

Весьма необычной эта обычная жизнь казалась мелкому бездомному котенку. Если бы он жил у людей, был окружен заботой и лаской, то был бы наверно белый, как снег, но всю свою жизнь он провел на улице, его мама, бродячая кошка, видимо тоже никогда не жила у людей... да и бабушка. А может и жила. Иногда он на секунду задумывался об этом, но только на секунду. У бездомного слишком много забот, чтобы погружаться в рассуждения подобные этому. Так что последуем его примеру и отвлечемся от них, хотя бы...

Темным октябрьским вечером во дворе дома №19 было тихо и пустынно. Медленно прошла через двор обнявшаяся парочка. Тихо шурша шинами, проехал иноземный автомобиль. Старый бомж лениво проинспектировал помойку и скрылся в подворотне. Еще целый час не было никого. Потом из подворотни нарисовался высокий юноша с букетом красных гвоздик в руках.

Широким шагом он пересек двор, направляясь к угловой парадной, где и замер в немом изумлении перед металлической дверью, на которой издевательски скалился...

Кирпич справа треснул. Слева – нет. Черный, но прозрачный. Свет луны и звезд, размазанный в штрих-код. Решетка, ноль, три двойки. Пара вентиляционных труб, уставших испарять. Покрыты старой ржавчиной. Над ними штрих-код всегда подрагивает. Окно на восьмом этаже треснуло. Окно рядом – в порядке. Различия с соседними строениями минимальны. Значительных отклонений в структуре не обнаружено.

Вода, отсутствие крупных источников света. Грязь. Множественность направлений. Информация уличного дисплея...

Тяжел удел человеков на земле своей
Да и на чужой не легче им
Нет у них помощников
Нет последователей
А если и есть
То - какие-то низкопробные
Второстепенные и ширпотребительские
Старик один рассказывал мне во сне
Вернулся он после долгого изгнания на родину
И нашел там все таким каким оставил 30 лет назад
Высохшую ветлу под окном
Иссякший источник за домом
Да чалое небо до горизонта
И не удивился он этому
Потому что время для него остановилось
И не шло никуда все эти годы
Как...