Резон

Я скучаю безумно … бессилие давит виски….
Каждый день без тебя начинаю как будто с нуля
Только знаю одно - что в разлуке мы тоже близки -
Я дышу и живу для тебя, мой родной, для тебя.

И твоё – Я люблю! – уловлю и за тысячу вёрст.
А сентябрьские дни станут словно предтеча весны.
Только рядом с тобой так легко дотянуться до звёзд
И поверить в возможность того, что сбываются сны!

В расставаниях есть непонятный, но важный резон –
Каждый миг, проведённый вдвоём, начинаем ценить...

Рассудок – трезвость, а любовь
подобна свету среди ночи.
Закрой же шторы, стисни очи,
ладонью прикрывая бровь.

Для сердца сей опасен свет.
Любовь сжигает, ровно пламя.
Любовь она – средь мрака знамя,
и тьме – решительный ответ.

Пройди же мимо, тенью, «нет»
скажи лучам любви и свету,
мой мрак – отец, его советы
я чту на ложе новых бед.

Средь чёрной ночи – страсть пуста.
Любви - пурпурные уста,
лобзают вновь иных, пьяня,
живее, только – не меня.

Пусть – бегство. Пусть...

В старом городе губернском,
У подножия горы,
Жили в доме деревенском
Две красавицы-сестры.

Станом стройны, ликом нежны,
Нравом кротки и чисты,
И добры, и безмятежны -
Воплощенье красоты.

Звали старшую Наташей,
Ей от роду двадцать лет.
И Наташи нашей краше
В целом свете просто нет.

И вторую вам девицу
Уж представить я готов:
Звать Еленой молодицу
Восемнадцати годов.

Чем девицы эти жили.
Я включаю в свой рассказ:
Зарабатывая, шили
Сестры платья на заказ.

Как-то...

Я заживо пока не замурован,
И новый лист белеет на столе.
Не для того талант певцу дарован,
Чтоб всуе хоронить его в земле.

Идущий в рай о камень не преткнётся,
Хоть этот путь и тесен, и суров.
И сам лукавый в страхе содрогнётся
От грозной правды вдохновенных строф.

И пусть врагом жестоко я изранен,
Мне не резон безславно умирать.
Поэзия есть поле вечной брани,
А тему волен всякий выбирать.

И дикий зверь хранит свою берлогу,
А мы – чужие в собственном дому.
Я песнь пою...

Мне во сне, признаюсь вам, приходилось каяться,
Приходилось бегать мне, драться и стрелять.
С армией громадною с диких гор спускаюсь я,
Чтобы город с золотом, над рекою, взять.

Говорю товарищам, говорю разбойникам,
Положив задумчиво руку на эфес:
«Город отдыхает пусть, город спит спокойненько,
Для огня и сабли нет благодатней мест!»

Льётся песня Визбора, льётся песня старая
И уже в реальности, и уже не сон.
Неформалов пьяненьких балую гитарой я,
Больше трёх аккордов им слышать не...

Белая роза тобою забыта,
Белая роза росою покрыта,
Снова смотрю я вслед самолету,
Сегодня весь день мне жить неохота.

Стала сегодня ты пеной морскою,
Снова не смог я поехать с тобою
И самолет давно скрыл горизонт,
У каждого мгновенья свой резон.

Белая роза тобою забыта,
Белая роза росою покрыта,
Спать не могу я в холодной постели,
Которую мы нагреть не успели.

Дыхание
Индифферентнее, безучастнее,
Как русло реки.
Золотые прутья впустят
Глоток неба,
Обезображенного
Зимним дождем.
Ожидание благословения ночи,
Горькой кофейной гущи,
Чтобы уйти за пределы видимости.
Вчувствование в пустоту дороги.


2

Заметает белым шелком, белой сыпью,
Белой резью
Лабиринты, отпечатки, мысли-формы
Прошлогодних сновидений.
Переезды, переезды,
Эпизоды, эпизоды,
Бесполезность
Страхов, боли,
Многоточия и слова,
Только звезды, только звезды...

Я не лингвист и был я озадачен
Вопросом, что задал мальчишка-шкет,
Воспринял я его неоднозначно...
Какой, мне интересно, ваш ответ?

Что быть могло короткое у Кука,
Кто съеден был в расцвете лучших лет?
Длиннее у Романова та штука,
У Клеопатры её вовсе нет.

Хоть есть она у Папы в Ватикане,
Но пользоваться ей не может он.
На целибат я здесь не намекаю,
Иной у Папы к этому резон.

Так что же это может быть по сути?
В своих догадках вряд ли вы правы...
На тот вопрос ответ простой...

Сердце мое,дай мне терпения,
Сердце мое- рай вдохновения.
Рвения мои,-битва со стенами,
Выход исчез,сложен подменами.

Замкнутый мир периодичности,
Тело зомбирует память практичности.
Манипуляции телодвижения,
Робот-андроид нового поколения.

Беглый расчет,завтрак в кармане,
Стуком дверьми ,давим педали.
Кружится мир, формула социум.
Перераспределение злобных эмоций.

Каждого к месту,степень не важно,
К очень доходчивым действуют дважды.
Бог и червь, путь разделения,
Хищный...

Уронит ли ветер
в ладони сережку ольховую,
начнет ли кукушка
сквозь крик поездов куковать,
задумаюсь вновь,
и, как нанятый, жизнь истолковываю
и вновь прихожу
к невозможности истолковать.
Себя низвести
до пылиночки в звездной туманности,
конечно, старо,
но поддельных величий умней,
и нет униженья
в осознанной собственной малости -
величие жизни
печально осознанно в ней.
Сережка ольховая,
легкая, будто пуховая,
но сдунешь ее -
все окажется в мире не...