Протезы

Он ждал, чтобы пальцам вернулася сила,
И руки опять потянулись к штурвалу,
Но страшно в тиши лишь щека парусила,
Да женщина рядом беззвучно рыдала.

Глаза отвернулись от милой в парезе,
Лекарства не пьют посиневшие губы
И вечер, скрипя, прошагал на протезе,
И ночь притащилась старухой беззубой.

Врач в двери зашел, не намного их краше:
«Прощайтесь, - сказал, - Уж заказаны дроги,
Не дышит, увы, отлетел Божьей птахой.
Наверно в раю обивает пороги?!»

Крик к небу рванулся: «Прости...

Устал как собака, надломлен хандрой,
Лишь пёс говорит мне – не кисни.
Идём на прогулку, а следом за мной
Бредут потаённые мысли.

Я старый больной человек. Как протез,
Чужие во рту моём зубы.
К моим пораженьям побед перевес
Давно уже тронул на убыль.

Осталось одно - доживать свои дни
Развалиной Иерихонской.
И колокол уж не по мне ли звенит
В библейских его отголосках?

Три тысячи лет за три тысячи вёрст
В разрушенном Иерихоне
Скулит недобитый семитами пёс,
А слышно, как на...

Не бог, не царь и не герой,
Он жил когда-то странно.
Читал стихи про "крыш корой"
Пролеживал диваны.

Как кольца множились года,
И отрастало пузо.
Лежал он с пивом как всегда
И тут - явилось музо...

Оно к нему как ураган
Под вечер заявилось.
"Привет!". С ногами на диван,
И молча навалилось.

Зря он кричал: "Ты кто? ты кто?"
Аж кот сбежал со стула.
Ответив хрипло" "Конь в пальто!"
Штаны с невго рвануло

Оно, где были волоса,
И там где много сала.
(Увы, не там где колбаса...

Призвал Исаак Иакова
И сына благословил:
"Дщерь в жёны бери не всякую,
Желательно, по любви.

Из дочерей Ханаанских, сын,
Невест себе не веди.
Происхождение хамское
Не скроет размер груди.

В родную Месопотамию
Ты свой собирай рюкзак.
С Двуречия твоя мама мне
Досталась не просто так.

И хоть удалось родителей
Ей уговорить с трудом,
Два скромные долгожителя
Мы в благости с ней живём

Под сенью благословения,
Что передал мне отец,
Того...

Как не плюхнуться Рассее
Голой попой на ежа -
Жириновский с Моисеем
Монолог свой продолжал:

"Вот законы, что предложишь
Ты народу моему,
Дабы слушался он вожжи,
А не то - на Колыму.

Если купит кто еврея,
Обращённого в раба,
Пусть несчастный пейсы бреет,
Такова его судьба.

Непокорного объездят,
Как бы ни был парень крут,
Оприходуют в подъезде
И в кутузку сволокут.

Хочет он того, не хочет,
Пусть работает шесть лет
От зари до поздней...

Господа-демократы минувшего века,
Нам бы очень хотелось вас всех воскресить,
Чтобы вы поглядели на наши успехи,
Ну а мы вас сумели отблагодарить.
Мы бы каждый, кто чем, выражал благодарность:
Молотилкой - колхозник, рабочий - ключом,
Враг народа - киркою, протезом - афганец,
Ну а я б кой-кому засветил кирпичом.

Вот так! Вот так!
Живут Америка с Европой.
Вот так! Вот так!
Ну а у нас всё через ж...

Господа-демократы минувшего века,
И чего вы бесились, престолу грозя,
Ведь...

Скандальный дед повёл себя прескверно,
Что не к лицу духовному отцу.
В запале продавец пенсионера
Ударил куском мяса по лицу.

Дедок не растерялся и вцепился
В ту вырезку зубами, ну хорош...
Искусственною челюстью так впился
Он в мякоть, что силком не оторвёшь.

Когда же рот открыл, то было поздно -
Застряло мясо в челюсти дедка..
Мясник рванул и вырвал без наркоза
Всю вырезку с протезом старика.

В бумагу челюсть с мясом завернули,
Не стали даже в кассе пробивать...
- "Оно...

Он хотел бедную церковь, для бедных, а богатую,
для посылаемых богом в ад, в прощённое воскре-
сение, рад, рай бедным, непременно, хоть что-то,
и нет заботы о насущном, гном на паперти, соби-
рает подати, ти, (чай), выручай, надежду и всё как
прежде, отсутствие радости и другой гадости, мо-
роз, замерзание душ, принял душ, оттаял, на луну,
на солнце лаял, смеялся, сам себе удивлялся, ди-
вился, происходящему злился, по волне, из плю-
са к тебе, зашкалил, лил слёзы, шакалил, корро-
зия...

С чувством гордой сопричастности
к славным подвигам отцов
расцветают несуразности
между хижин и дворцов.

Расцвели цветочки-веточки.
Май гуляет по стране.
Всюду орденские ленточки –
типа, в память о войне…

* * *

Он идёт, шурша сандалями.
И пустой рукав – в карман.
Седина, пиджак с медалями.
Не иначе – ветеран:

«Вот собрать бы эти тряпочки –
да в масштабах всей страны…
И пришить на белы тапочки –
больше на х…й не нужны…

Машут ленты полосатые.
А они...

Он остался один!
А шестнадцать фашистов
из окопов строчили
и шли напролом.
Он остался один,
непокорный, ершистый,
с пулемётом, гранатой…
Но что-то плыло
перед взором, мутилось,
(и харкалось кровью),
только руки стреляли
и глаз не дремал.
Боль росла, приближалась
уже к изголовью,
надвигался как туча
коварный дурман.

Вдруг увидел, что взвод
не поддерживал больше,
но ведь кто-то стреляет,
и понял, что сам…
Только мысли мерцали,
с тоской нехорошей -
думать некогда...