Причастие

Тогда Колдунья и сказала: - О Любви
Нам расскажи...
И воцарилось тут Молчанье,
И разнеслось над Морем нежное звучанье...
- Любовь... везде...
Ее бесчисленны пути...

И, коль ведет Любовь, то следуйте за Нею.
И как бы ни были тернисты те дороги,
Не ожидайте от попутчиков подмоги,
А только к Ней стремитесь всей душой своею...

И, если вас Она крылами осенила,
То вы прислушайтесь, пусть даже ранит меч,
Что в оперенье скрыт и ранит кожу плеч...
Всем сердцем слушайте, и чтоб ни...

Над мертвенно-белым полем, воронья надрывный траур,
Учит мать стеречь добычу замерзающих волчат,
« Это кто же, в час рассветный, небольшим обозом правит,
Чьи останки под рогожей кони хмурые влачат?!»

« Саша, милый! Уж не ты ли, охладев к земным печалям,
Руки бледные раскинул на соломе ледяной?!
Этот выезд – путь финальный, до реки четыре мили,
Той, что скроет лоб высокий под студёною водой!»

Помнишь, как с бароном Толем, пробиваясь сквозь торосы,
Славу Родины умножил картой...

Простите, милый друг, мне право не до Вас.
Когда в себе не в силах разобраться,
Бессмысленно чертёнком извиваться
И мордой тыкаться, где был когда-то лаз…
Простите, милый друг, мне право не до Вас.

В пустыне дум я слышу сердца глас:
Перечеркнуть истёртые страницы,
Где каждою строкой смеются ваши лица,
Но я не в силах выполнить приказ.
Простите, милый друг, мне право не до Вас.

Я будущее вижу без прикрас.
В моей судьбе большие перемены,
По мне соскучились разлуки и измены
И...

Дальше пошло-поехало,
Сладилось всё, срослось.
Рода Елимелехова,
Имя его Вооз,

У Ноемини родственник
Был тогда. В те года,
Женщину если бросили –
Не избежать стыда.

Женское горе трогало
Аж до печёнок встарь,
Если жена от Бога та,
А не раба Агарь.

Как там судьба ни сложится,
Слово жены – закон.
Даже с дитём наложницу
Выгнать возможно вон,

Переселить в гостиницу
К азерам и клопам
Или в пустыню вывести,
Как сделал Авраам.

Мелочь, дела житейские...
(Крепкие, как...

Мы племя, что ищет в страдании счастье,
Сгущая событий цвета.
Но жизнь, словно грех между редких причастий,
Не прячет морщины лица.

Придумывать, и потом верить придумкам –
Вот истинно наш суицид;
Раскрасить по новой стремимся рисунки,
Румянец чтоб был у ланит.

Мы пишем романы, в которых рутину
Всегда облачаем в парчу,
И будни потом нам кислей аскарбина.
Депрессии… Ходим к врачу…

Описанных трепетных мигов сонетных
Так чаем – ну, где же они?!
А время рекою течёт...

В те дни далёкие Израиль
Перебивался без царя.
Без спроса люди деньги брали,
Насиловали, убивали,
Несправедливости творя.

Жил на горе Ефрема некто,
Кто прозывался как Миха,
А может Миха. Не калека,
Продуктом собственного века
Он был, как все не без греха.

У матери тогда без спроса
Немалую он сумму взял.
Ещё не появился Грозной
Решать проблемные вопросы -
Сынка никто не наказал.

Он сам, раскаявшись, сознался
В содеянном, что взял – вернул
И так сказал: «Прости, сорвался...

Мне не нужно дешёвого счастья,
Гнущих спину похвал льстецов.
И вошедшего в моду причастья,
И советов седых глупцов.

Не хочу видеть дождь только серым
И безликость гранитных глыб.
Жизнь мы взглядом завистливо мерим,
Съев, как бублик, священный нимб.

"Не хочу!" - крик сорвался, взлетая,
В многоротом хрипе толпы.
Площадь пенится, воздух глотая,
Обнажив в оскале столбы.

И входящие в жизнь каннибалы,
Пожираются все и вся.
Одного хочу: понимали бы,
И кричу, пониманья прося.

Ну здравствуй добрый человек,
хотелось мне причастия вовек,
да вот, сдается мне слегка,
остынут кости прежде, чем, пока...

Но думать сразу, грустные бока,
спешить не стоить, вдруг все как всегда,
хочу тебя, я, как самого себя,
с одной надеждой в сердце, не оставлять, пока...

Весь русский мир — богатство духа!
Стихия вечного огня!
Как богомольная старуха,
Хранишь ты святость для меня.

Дневное солнце, ночи звёздность,
Луга стрекочут, совы спят,
Пшеничной девушкою колос
Бросает в небо тёплый взгляд.

Вчерашний день оставил свежесть,
Мерцает чистая вода.
Люблю тебя за боль и нежность,
Великорусская звезда!

* * *

Бродит Красавица-Русь по аллеям,
В шёлковом платье и в белой косынке.
Ивы и сосны от нежности млеют,
Ветром уносится шаль-паутинка...

Закат пламенел в багровых тонах,
А воздух тяжел был и сух,
Как будто природа сама поняла,
Как много страданья вокруг!

В агонии бились умы и тела
От страха, болезней и бед,
Звенели напрасно колокола –
Для исповеди – интернет.

Так грустно вздыхают лики святых –
Свеч много, но вера мертва,
А голос Иоанна в пустыни затих –
Беснуется снова толпа.

Плевелы сожжет, а пшеницу возьмет
В большие амбары свои,
Ребенок святой на Причастье идет
Молиться за наши грехи.