Отцу алексею

по Ю.Степанову

Лишь вылупился из яйца,
Вопрос услышал от отца:

«Цыплёнок, сын мой дорогой!
Теперь по жизни ты со мной.
Ведь в этой жизни веселей,
Чем в мрачной скорлупе твоей.

Ответь, кровинушка, скорей,
Что сам ты думаешь о ней?»

Едва лишь веки разлепил,
Отцу ответил с визгом: «Пи»

«Наверное, «ко-ко», сынок?»
Но сын ответил, как он смог.

«Ко-ко!» -- за мною повтори!»
И тихое услышал -- «Пи»

Уж с горечью слова у Пети:
«Как не похожи на нас дети!»

Помню лёгкий туман в лугах,
Холод свежей росы на ногах,
Обжигающий дым костра
На потрескавшихся губах.
Помню тихий шелест берёз,
Время первой любви и грёз,
И берёзки свежий надрез,
Порозовевший от слёз.

Я тогда у отца спросил
По каким законам он жил,
Неужели поднять автомат
У поэта хватило сил?
Мне отец посмотрел в глаза,
Помолчав немного, сказал:
Бог у всех, наверно, один,
Но у каждого свой вокзал.

Если в подлости мир погряз
И на лица налипла грязь,
Если трепетный, нежный...

Вечны споры поколений,
Молодым старик смешён.
При принятии решений,
На свой опыт смотрит он.

Дерзость, юнности присуща,
И спешит жить молодёжь.
Ей нужна событий гуща,
И с утра, ей день хорош.

Старость, новый день встречая,
В нём готова ко всему.
И лишь вечером решая,
Скажет, быть каким ему.

Лишь когда у самих дети,
Повзрослеют, мы поймём.
Что нуждались мы в совете,
Данном матерью с отцом.

Вечны споры поколений,
И бессмыслены — ведь в них,
Спор различных углов зрений...

Последний теплоход
К причалу пристаёт,
И девушка у моря не рыдает,
Поскольку, наконец,
Приплыл к ней друг-певец,
Который дом её не забывает!

1

Воля к жизни, к самолёту,
Обрести мечтал он мир.
Был готов всегда к полёту,
Пункт, намечен ориентир.

Холод, пули, вьюга, воины,
Шквал и выстрелов поток.
Хоть и ранен, добровольно
Вышел в полк, уже без ног.

2

Так вернулся он в пилоты,
В небе вновь громил врага.
Столько доблести, охоты,
Не нужна на то нога.

Проходил пути большие,
Летом жарким и зимой.
Что за штурмы боевые,
Под защитой шар земной.

3

И подкрался сорок пятый,
Выжил он, конец...

Усталый в труде, не зная преград,
Ты уверенно шел по известной дороге.
В быту не считая потерь и наград
Ради цели судьбы в любви и тревоге.

Ты советы давал, ты ругал наперед,
Ты все знал, как и с кем удивительно сло-жится,
А теперь тебя нет и желе из хлопот
Превращается в твердое - трудность.

Где взять мудрость хоть чуть-чуть подоб-ной тебе,
Где научиться быть столь откровенным,
Что придумать, чтоб закрыть эту боль
Так внезапно рвущую защитную стену.

Говорят, я такая ж как ты...

Когда в объятьях чьих-то жадный рук,
Я подпишусь на грех судьбой и кровью,
Когда мой бедный ум захочет вдруг
Безумье это окрестить Любовью,

Ваш кроткий взгляд и мудрость тихих слов
Рассеют этот бред дорожной пылью
И снова на вопрос: Что есть Любовь?
Ищу ответ я под епитрахилью!

Бессильный разум замыкает круг
Предверием назначенного часа -
Ответом мне монашеский клобук
И чёрная монашеская ряса!

В небесах ревели истребители.
В подворотнях шастали каратели.
Ваше поколенье – победители.
Наше поколение – предатели.

С вами лозунг: «Люди, будьте бдительны!»
С нами – «Будьте, граждане, внимательны!»
И не все вы были победители,
Да и среди нас не все предатели.

Но гореть, гореть нам синим пламенем –
Общая судьба нам уготована.
И плевать мне, под которым знаменем
Русь моя безвинно замордована!

Ты тяжёлой своей рукой
Правишь то, что не нужно править,
И всегда мне твердишь: «Игра ведь…,
Отыграем! Потом покой»

Ты упрям, всех упрямей зол,
Ты бездушен порой, но честен.
И взывая к тебе, без лести,
Я скажу: «Ты упрям, как вол».

Я скажу: «Ты вернее всех!».
И ты выше нелепой ссоры,
Но прости за печать позора,
Что поставил, себе во грех.

Ты прости за не-мой успех,
За немного охрипший голос,
За слова, поседевший волос,
За нелепый, недетский смех:

Ты скрываешь в своём огне...

Давно, отец, ты там, где бирюза,
Там, где печаль не капает слезами.
И голубые добрые глаза
Сегодня стали просто небесами.

Как мы сейчас безмерно далеки!
Хотя – лишь смерть всего-то между нами.
Последние погожие деньки
Последними твоими стали днями.

Бьет в сердце боль десятками зубил,
Но вижу я, затерянный в кочевьях:
Ты в тех зверях, которых не убил,
И в тех – тобой не сломанных – деревьях.

Пусть ты сейчас без мускулов и жил,
Пусть над землёй витаешь лёгкой тенью,
Ты с...