Нервно

В дверь влетел с задорным свистом
Некто в кожаном пальто
Напряженно ищет Смысла.
Нервно дышит - нет! не то!

Весь в движеньи - пух и перья
Разлетаются вокруг.
"Может я ошибся дверью?"
(А в глазах тоска, испуг...)

"Где ты, Песня? Где ты, где ты,
Флейта Неба и Земли?!
- Лишь расхожие куплеты
Раздаются из дали..."

Я, без всякой подковырки:
"Ключик к Тайне - в Мире Тел."
Свистнул словно шарик дыркой
И куда-то улетел.

Здравствуй, Мир! Большой и малый.
Сумрак туч, и тот не зря...

Я найду обязательно белую-белую Церковь,
За тебя помолюсь, пред Иконою буду стоять,
Пальцы рук по платку проскользнут немножечко нервно,
По седым волосам меня будет уже не узнать.

Мне почудится, будто давно я тебя отпустила,
И на сердце осталась осладость, как капля вина.
Я любила тебя, с каждым годом все больше любила.
Но когда надо было сказать – оказалась нема.

Что останется прежним во мне? Да, пожалуй, улыбка
И глаза в обрамлении мне драгоценных морщин.
И на шее у дочери мной...

Картина маслом.
Я ощущаю снова неприязнь.
Пусть всё напрасно.
Тем более уже в который раз.
Я буду биться.
И мне плевать на раны на спине.
Дай насладиться
Той страстью, что задолжала мне.
Ещё мгновение.
Ты чувствуешь, как льётся кровь.
От нетерпения
Мы предадим с тобой любовь.
А в зеркалах
Два похотливых грязных существа.
И на руках
То, для чего ко мне пришла.

2

На влажной коже
Десяток лезвий память создают.
С приятной дрожью
Мы добавляем ещё путь.
Я ненавижу
Тебя, и...

Колет – больно. Режет – быстро!
Валит с ног сильнее водки!
Клерки, «звёзды» и министры
Нервно курят, гладят чётки,
И ругают: глупой дурой…
А она – небесталанна,
Пусть, наивна, но фигурой
Как праматерь – первозданна!
Не гибка: без сколиоза,
Может быть, груба для слуха...
Власть её красивой позы –
В силе и свободе духа.

Стояла верба у окошка,
Летел красивый мотылёк.
Играла за окном гармошка,
Но в этот день я одинок.
Быть может, мне гармонь расскажет,
Что счастье будет впереди.
Ещё гармонь судьбу предскажет,
Что всё плохое позади.
Играть гармошка будет нервно,
И верба будет увядать.
А я в ночной тиши наверно,
Свои стихи буду читать.

Ветер осенний. Укутана даль
Туальденором мышиного цвета.
Серых дождей затянула вуаль
Грустный пейзаж «Улетевшее лето».

Этот прогон не объехать никак
- плата за вечность, не требуйте сдачи.
Вдоль по дороге бредет Керуак,
Специалист по влагалищам тачек.

Щебень, песок. Неудобен и мглист,
Глинисто скользок, осклизл, неприятен
Путь от погоста. И постмодернист
Вдаль со своею котомкою катит.

Что там, в котомке, чуть слышно звенит?
Грустно-печально. Слегка по-сиротски.
Под ноги молча...

Вот стол. Вот бумага. Огарок свечи.
Держу я перо и чернила.
Пишу я поэму про звезды в ночи,
Подписываюсь: «Мила».

Поэму свою я тебе посвящу.
Вновь сердце от боли заноет.
И я заклинаю: «Прости, я прошу!»
Душа убивается, стонет!

Солёные капли мне пальцы вновь жгут.
Дрожат вновь от горя ресницы.
И пальцы стремительно, нервно мнут
Исписанные страницы.

И вот уж давно догорела свеча…
«Поверь, я тогда любила».
Приписка: «Прости, что уже не твоя…»
Подписываюсь: «Мила».

Набор, чуть пауза, гудок…
Родной я слышу голос!
Какой пустяк – на сотовый звонок,
И между нами расстояние в волос.

Мне кажется, что руку протянув,
Касаюсь нежно твоего плеча,
Что слышу сердца дробный стук
И чувствую, как кровь в нем горяча.

Твой голос на ухо мне шепчет
Такие нежные слова…!!!
Они бальзамом душу лечат,
От них кружится голова…

И снова мы в объятьях ночи
И я шепчу тебе в ответ:
«Люблю, люблю родная, очень, очень…
Тебя прекрасней в мире нет!!!»

Вот мы уже на...

Невский, Невский. Громады колонн.
Блеск дворцов. На вратах колесницы.
Бутики. Новомодный салон.
Беззаботны гуляющих лица.

Галереи. Музей тут и там.
Словно в сказочном сне очутились.
Но скользнул взгляд по скромным цветам,
Что на серой стене приютились.

Что за надпись? «Война…Артобстрел…
Сторона…находиться опасно..»
Вмиг беспечности дым улетел.
Пульс забился в висках нервно, часто.

И откуда во мне эта боль?
Отчего так в груди защемило?
Это было совсем не со мной.
Не со мной...

Я позвонил тебе. Не надо было. Верно?
Зачем тревожить то, что было, но ушло,
И птице сердца биться
беспомощно и нервно
Об это бронебойное Времени стекло?!

Затем звонил, наверное, чтоб и тебе приснилось
Однажды на рассвете
всё то, что не сбылось,
Чтоб хоть на миг, но чаще,
но чаще вдруг забилось
То сердце, что когда-то знать мне довелось.