Крымская степь

Степь родимая, ширь бескрайняя,
Никогда уж мне, не гулять в тебе.
Средь дорог земных, в пути дальнем я,
Заплутал в своей, долюшке-судьбе.

Проявившись в мир, в миг рождения,
Не хотел в нём быть, просто зрителем.
Принимать хотел, сам решения,
Жить трудом не став, благ просителем.

Неба синь моим, стало знаменем,
А мечтой была, горизонта даль.
Обжигала жизнь, боли пламенем,
Закаляла дух, как булата сталь.

Знал во днях своих, я и стужи зим,
И сжигающий, лета жаркий зной.
Жизнь...

Из глубинного родника
К свету Солнца вода спешит
И слова текут из тайника
Раскрывающейся души.

Травы с песней сплетая в узор,
Загадаю, чтобы не гас,
В тишине ночной разговор
Всепрощающих синих глаз.

В одном прекрасном городе история одна произошла,
Парня с девушкой свела негаданно судьба.
Был жаркий день на берегу, парнишка отдыхал,
Вдруг крик как с неба гром волну морскую разорвал.
И парень в море бросился ту девушка спасать,
На берег вынес он её, вот так их познакомила беда.

В пене бились волны о берег крутой,
И парень понуро стоял,
Глядя в бескрайнюю даль ревущего моря,
Ветер слезами играл волнам вторя.

В шестнадцать лет любовь прекрасна и чиста,
Дружили, парень с девушкой...

Вот так люди утопали,
А их на видео снимали...
Никто не кинулся помочь
Обессилевшему утопавшему в ту ночь...
Но как видно... заснять сумели,
А вот спасти утопающего не успели...
Голос женщины: - «Помогите Петя тонет»
А мужской голос: - «Ну, а кто ему поможет»
Главное ролик было снять,
А не Петю там спасать...
Вот такая жизнь сейчас
Она не радует подчас...
Загибает наш народ
За равнодушие господ...
И если дальше так пойдёт
То затонет народ везде...
Толи от наводнения
Или от крови...

Ах! Ты степь моя… Донская вольная!
Широка ты степь да раздольная…
Глядишь на тебя… душа радуется!
От красоты твоей, здесь улыбается.
Не меняешься,- ты степь родная!
Вечно ты на Дону, - у нас молодая…
Круглый год поёшь, красотой своей!
Веками радуешь степь, ты своих детей.

Раскинулась степь ты донская!
Над батюшкой Доном своим…
Поёшь казакам здесь родная!
Задушевные песни свои.

Весной красотой расцветаешь!
В небесах жаворонки поют…
Летом красой ты играешь,
Создавая степной свой уют.

Полевые цветы расцветают…
Ароматы в округе несут!
В левадах соловьи не смолкают,
Пеньем казаков в степь влекут.

Чтоб казаки в куренях не сидели…
Песни в левадах с казачками пели!
Красавиц горячей любовью грели,
От их любви и сами казаки млели.

В придонье соловьи...

Там в степи, нежно-алой зарёю,
Запылает, рассветный восток.
Там, в ковре трав зелёных, весною,
Вспыхнет мака-цветка уголёк.

Там степного простора бескрайность,
Буйство ветра и снов тишина.
Души мира, там воля и радость,
И бездонных небес глубина.

Там нет шумной суетности быта,
Просто, искренне, честно всё там.
Всё доступно, от взгляда не скрыто,
По сусекам и тёмным углам.

Там средь мудрости светлой наивных,
Честь и совесть Вселенной живёт.
В ней терпение мужества сильных...

Покрытые альпийскими лугами
Холмистые нагорные плато
В Крыму зовутся издревле яйлами.
Нет пастбищ превосходнее зато.

Гуляет ветр просторный и звенящий,
Прозрачный; сквозь него парит орёл.
Мечтает на небесном поле мячик
В закат ворот пробить победный гол.

Фактура камня дышит облаками,
У гор любых пленительный пейзаж,
Как будто над землёю вас руками
Удерживает древний персонаж.

И всем зверям окаменевшим этим,
А может, если пар идёт, живым,
Походами и взрослые, и дети
Массируют...

.
Взрывом расколото время,
трауром чёрного дыма.
Брызнуло гнойное семя
актом террора для Крыма.
.
Комик пропащий кровавый
тащит по воле глобальной
нас на войну, на расправу,
шар разбивая хрустальный.
.
Путь эволюции мирный
рухнул. Не будет возврата.
Снова война прёт лавиной.
Лишь бы не слышать «Сармата».
.
Нож революции всажен
в спину России опять.
Мобилизации страшен
зов… Снова нам воевать.
.
Сильные мира загнали –
укролавушкой грозят.
На’ смерть за Родину встанем...

К берегам прикованный крымский мост,
перекручен болтами, исклепан сталью,
я лежу, как мертвый, и роскошь звезд
наполняет сердце мое печалью;
рдеют пятна времени изнутри
на углах и скатах сетчатки ржавой,
на пространствах крови моей, Мари,
я храню великий язык двуглавый,
и вот так же в Азии сонной ты,
стынущая в знойной небесной тверди,
собираешь в образ мои черты,
чтобы Бог узнал меня после смерти.

19 июня 2012