Когорта

Истории пирсы - политики порты,
Песками Сахары, ветрами Эллады
По Римской пыли маршируют когорты,
По ратной Руси распевают баллады.

Гербами победы увенчана память,
Пороком позора пропитано рабство,
К царям и вождям о пощаде с мольбами
Всю жизнь обращалось народное братство.

И слыша покорно правдивые речи,
Все верили свято с колен не вставая,
И шли с чистым сердцем в кровавые сечи
Себя не щадя и войну воспевая.

За имя, за знамя, за землю, за веру!
Под честное слово без...

Твои прекрасные черты
Давно меня очаровали,
A бесподобные стихи
Мне спать ночами не давали.
Тебя я вижу, как во сне,
Тобою брежу и страдаю,
И как полночную звезду
На черном небе я ищу
Твою волшебную красу
И радость встречи предвкушаю!

Но далеко ты, как на зло,
В стремленьи отыскать любовь и нежность
Меняешь города, и имена,
И фотографии, где ты была мне так родна,
Когда смотрел я на тебя,
Kружилась от чего- то голова,
Я ощущал любви безбрежность.

Но все равно тебя я вижу...

Слова как камни. Строчки - стрелы.
Я как Давид, крутил пращу
Размытым диском. Полетело.
И снова мимо! Не прощу…

В души магической реторте
Кипели страсти и года.
Катренов римские когорты
Сжигали чьи-то города…

Слова как камни. Рифмы - рифы.
О них разбился мой корвет.
Внизу акулы. Сверху грифы.
А берега все нет и нет…

Слова как струны. Ритм и риффы.
Под блюз в наколках якорей
В соленом море слиться с мифом
О парусах иных морей.

Сколько пережил Израиль...
Ни Фейхтвангер, ни Золя
Правды всей не рассказали,
До чего многострадальна
Та священная земля.

Иордан свою прохладу
Нёс, спокойствие сулил
У родного палисада,
Слева степи Галаада,
Справа Иерусалим.

Иисус Навин оттуда
Все народы выгнал вон,
Всех царей казнил прилюдно.
И Вениамин с Иудой
Заняли свободный трон.

Пережив как приступ скверный
Что творил Авимелех,
Израиль вполне кошерно
Жил молитвою и с верой,
Что и вправду «лучше всех».

Двадцать с...

Зачем поэт слова сплетает
Орнаментом цветастых фраз,
Ледышкою под лампой тает,
Впав в эмпирический экстаз?

Он удивить кого-то хочет
Объемом поэтических когорт –
И вот, упорно давит и щекочет
На клапаны доверчивых аорт?

А может с потом выбирает
Из глины вдавленную соль,
И думая, что просвещает,
Вам жмет на старую мозоль?

А может, хочет быть пророком
В туманную вглядевшись даль,
И заигравшись, ненароком,
Скребет еще одну скрижаль?

А может пухленьким Амуром
Вспорхнуть...

1
Сия история случилась
лет несколько... тому назад...,
в провинции, что проявилась,
чрез нравы местные - не в лад ( ! ),
где, средь бесчисленных предместий,
в одном из собственных поместий
( Отстроенных с размахом сил! ),
старинный русский барин жил,
кой Троекуров, от рождения,
в Петра, отца..., Кирила сын,
а то, по крови, Господин,
минуя прочих самомнения,
из тех, кто в завистях свербя,
плели любезности..., скорбя!
2
Его обширное богатство,
а также: связи..., знатный род...

Во Ерихоне, славном граде,
К Иисусу рвался богатей,
Который словно о награде
Мечтал о встрече с Ним, Закхей.

Никто с ним в городе не знался
И не здоровался никто.
Он главным мытарем считался
И ненавидим был за то.

Иисус сказал ему: "Возлягу
С тобой Я нынче пировать", -
И осчастливил тем беднягу.
А люди начали роптать.

Тогда сказал Он притчу: "Двое
Вошли с молитвою во храм.
И был один душой спокоен,
Что Бог бандитам и ворам

Не сотворил его подобным,
Что был он славный...

Всё это было, было, было -
Беда и плачь вразноголось
И клевета, что пропалила
Всю жизнь российскую насквозь!

В те, богом проклятые годы,
У судеб был крутой излом...
Мог завтра стать “врагом народа”
Вчерашний Маршал и Нарком!

Под лязг затворов и эскортом
Немых натасканных собак
Остатки ленинской когорты
Бесследно канули в ГУЛаг!

Властолюбивый и лукавый
Иезуит с кавказских гор
Обрушил на страну кровавый
Всё пожирающий террор!

А на раздавленных обломках,
Где коршун начал...

Одуванчик в траве. Белоночь неземная,
Не могу оторваться, врастая рукой…
И прощаю себя – не осталась. Бывает.
И прощаю тебя: удержать – нелегко…
Все шаги – в унисон. На двоих все любимо:
Подворотни. Мосты. Ожиданья. Мечты.
На излете весны проходящие мимо –
Как мы были одни. Как мы были чисты.
Не разъять – напоследок – сплетенные пальцы…
Одуванчика сок на ладонях не смыт.
Если память жива – убивать не старайся:
Мы бродили по паркам и пели навзрыд,
Мы кормили твоей диетической булкой...

Не в городском музее,
Не в цирковых лучах, –
Мы в Русском Колизее
Дерёмся на мечах.

Поверить в эту небыль
Никто б досель не смог.
Над нами только небо,
А с нами только Бог.

Проклятья изрыгает
Трибун отверстый рот,
И нечисть выбегает
К нам изо всех ворот.

Но вдруг она застыла
И в страхе затряслась:
Ведь жизнь, что нам постыла,
Им, бесам, «удалась».

Всяк взор трусливо тупит
И топчется в поту,
Никто не переступит
Смертельную черту.

Позор сковал лукавых
И смерти лютый...