Истекать

Пыль дорог, пыль тревог
На рассвете растает.
Знаешь ты, что не смог,
Данный срок истекает.

Бьют на стенке часы,
Скоро ровно двенадцать,
Разведутся мосты,
Будет вновь восемнадцать.

Будет время опять
Отдавать тебе мудрость.
Обернёшь его вспять,
Ведь понять - это трудность…

На рассвете открой
Душу этому миру,
Называл все игрой,
И служил лишь кумиру…

Только, правда, ведь в том,
Мир вокруг - это ты!
Что же будет потом?
Умирают мечты…

Умоляю, живи,
Умоляю, люби,
В твоём...

Чёрное дрожит на красном,
Это чёрная роза на осколках любви.
По отдельности! Всё так прекрасно,
Но твоими расколоты! чувства мои...

Я тебя не сужу, ты, конечно, пыталась.
Ведь я сам виноват, не вернуть наши дни.
Красное - это то, что осталось.
Чёрное - истекает в крови...

Как будто сердце застучало,
Разбив все цепи от оков,
Оно давно уже кричало.
Чтоб рассказать, не хватит слов…

Оно в крови всё истекало,
Просило чистую любовь;
Но жизнь лишь снова мне кидала
Ряды из сотен тысяч рвов.

И всё же время то настало;
За окончанием годов,
Звездой слепящей засияла,
Возможно, чистая любовь.

Её предвестницею стала
Прелестница из чьих-то снов;
В моём, она мне написала:
«Теперь живёшь ты без оков».

Жил царь, в неназваных веках
В местах, где не было писцов
В местах, где правил только страх,
Где черепа висели на шестах.
Там реки черные из крови,
Из крови люда и детей,
Там правил царь, нахмурив брови,
Царь прыти, бесов и теней.
Зов мудрости жестокого клинка,
Царя
Тянуло к власти постоянно,
Во сне хватался даже за ветра,
В том царстве жили с покаяньем.
Младые жертвой обливались,
Девчушки забивали скот,
Вместо воды все кровью умывались,
И с жаждой раскрывали рот.
Под каждым...

ритмичная вселенная архитектуры эпох
развесила гирлянды перемигивающихся звездочек
и бегают мурашками мерцаний
радиосигналы ракушек галактик
по обнаженному зеркалу небесных сфер
в чаду античного фимиама
посейдон на крыше эрмитажа
предался оргии с любвеобильными кариатидами
линия горизонта неразличима во тьме до слияния
пышные груди туч обнимают эрекционные небоскребы окраин
а желтая чакра луны истекая нежностью
капает зеленым абсентом на каменные лбы площадей
вырвавшиеся из узды...

Машина без напряга идет почти сто десять.
Болтается брелок под правою рукой.
И, кроме идиотов, меня никто не бесит,
И хочется так думать, что рано на покой.
А за окном года стремительно мелькают.
И каждою минутой уж нужно дорожить...
Часы, недели, сутки так быстро истекают,
Что нужно их остатки как следует прожить.
Чуть хорошо пожить - пока еще живется.
Чуть-чуть еще отъесть с икрою бутерброд.
Совсем чуть-чуть попить - пока вовнутрь льется
(Пока не полилось совсем наоборот).
Смотреть...

Мечтал непрестанно, изваял до утра,
Рисовал вольно нежные губы,
И мечта, наконец-то, ко мне снизошла,
Прервала мои тяжкие муки…
Шептал филигранно да чудил голоса,
Целовал ей приветные руки,
И мечта, наконец-то, сказала – «Пора!»,
И вот они – прекрасные звуки…
Кричал неустанно, призывал небеса,
Присягал турбулентностью вьюги,
И мечта, как реальность, любви чистота
Напрягла своей прелести струны…
Истекал музыкально, дерзал не дыша,
Наполнял искромётностью груди,
И мечта, наконец-то...

Я не плачу, вовсе. Поверь.

Не поможешь слезами горю.

Я открытой оставлю дверь,

Уплывая в бескрайнее море.

Чтоб в пучине кристальных волн

Ждать его, чтоб любви предаться.

Чтоб, когда он вошёл в мой дом,

Захотел навсегда остаться.

Разве можно любить всех подряд?

Сердце пусть истекает кровью

И, пусть раны мои кровят, -

Не залечишь их новой любовью.


09.12.2008 г.

отвыкаю.
отвыкаю.
и отвык почти...
но что ж
я всё время спотыкаюсь
о приметы?
поле - рожь,
парк - скамейка,
город - вечер,
эскалаторы - метро…
отвыкаю,
время лечит
воспаленное нутро.
я глотаю дни-таблетки
и микстурами декад
запиваааю…
встречи - редки.
отвыкаю.
тихий ад
всюду -
плесенью снаружи,
черной копотью - внутри
я давно б отвык, но в лужах
словно звезды фонари -
зiрки всех моих желаний,
поспешившие упасть.
отвыкаю
я не ранен,
от меня осталась часть...

Ветер осенний. Укутана даль
Туальденором мышиного цвета.
Серых дождей затянула вуаль
Грустный пейзаж «Улетевшее лето».

Этот прогон не объехать никак
- плата за вечность, не требуйте сдачи.
Вдоль по дороге бредет Керуак,
Специалист по влагалищам тачек.

Щебень, песок. Неудобен и мглист,
Глинисто скользок, осклизл, неприятен
Путь от погоста. И постмодернист
Вдаль со своею котомкою катит.

Что там, в котомке, чуть слышно звенит?
Грустно-печально. Слегка по-сиротски.
Под ноги молча...