Глина

Дома из глины и хвороста.
Живой мертвец
у вечерних костров.

Обряды, инициации,
культы духов и демонов.

Пасть гиены, клыки кабана,
рога антилопы, хвост хамелеона,
комбинации мирового хаоса
на судебных церемониях.

Мистические превращения.

Человек-леопард,
заклинатель дождя,
творец
священного огня.

Танцы, маски,
ножи, копья, шкуры животных,
тропический экстаз,
экспрессионистическая оргия,
восхождение
в бездну,
посвящение
в легендарное прошлое.

Пикассо и Матисс в...

Все козни, что затеял враг,
Преодолела Божья милость:
Сказал Господь, и стало так,
Он повелел, и сотворилось.

На все иные времена
Да будет милость Его с нами:
Несущий с плачем семена,
Да возвратится со снопами!

Сиротства ради моего
Воззвал, и Бог мне стал стеною;
И пропасть зева своего
Не затворила надо мною.

За благодатный Божий год
Хвали Творца, Его созданье:
Князья земные и народ,
И сирота, и царский род,
Не съевший вдовье пропитанье!

За зной пустынь, за светлый сад...

Наугад открываю я томик Рубцова
И в словах, выражениях, мыслях лишь ты!
Ты Россия родная всему там основа -
Необъятный простор неземной красоты.

В нем и звезды иные, что светят ночами,
Богатырский размах, непомерная грусть.
Только вникнешь и ты очарован стихами –
Дочитать до конца, строки знать наизусть.

Жаль, что много таких не познало седины,
(Ярко вспыхнув во тьме, вдруг сгорает звезда.)
К благородству их путь, в том они все едины.
Почему вновь и вновь не туда поезда...

Теплеет.
Всё длиннее летний день,
и тополь набивает город ватой.
Июнь вокруг меня, июнь везде.
Проспект вечерний, чуть подслеповатый,
прищурившись, включает фонари.
Цветные стразы - ожерелья улиц.
И можно ничего не говорить...
Твои ладони плеч моих коснулись -
повременим прильнуть щекой к щеке,
повременим пока губами слиться.
Пусть тишина висит на волоске,
а ночь светла, тепла и будет длиться
недолго,
нас укрыв своим плащом...
Дано ль в твоей ладони сердцу биться?
Я не люблю. Я...

Уже не вечер, но, прости, ещё не завтра,
Нет даже глины, чтоб своять сюжет вчерашний,
но я весь добрый, верь мне,я же настоящий,
А не получится, прости, моя Касантра!
Вернусь ли я, увы, меня сомненья грузят,
Но, так хотелось, хоть на миг вернуть усладой,
Уверен я, что будешь мне навеки рада,
Любовь, на вкус сродни кусочку шоколада,
Но послевкусию не все, конечно, рады.

Беру роман я с книжной полки,
Культуры нашей яркий свет,
Зачитанный до самой корки,
Былиной стал прошедших лет,
Прошёл проверку в поколеньях,
Внёс память в кольца на деревьях,
Они хронометры живые,
Дубы из сказки вековые.
Вёл гений Пушкина всех нас,
Формировал сознанье наше,
И с ним мы становились старше,
Из года в год, из класса в класс,
Чтоб либералам2 рассказать,
Чью и почто3 ругаем мать4.

1.Carthago delenda est – Карфаген должен быть разрушен.
2.«Русский либерализм потерпел...

От вечной юности красавицы-Земли
Все прегрешенья, беды и страданья,
Расстрельные приказы, типа – Пли!,
Доносы, выселения, изгнанья.

Вслед за Иосифом Господь к себе прибрал
Сынов Иакова небесталанных.
В Египет голод тот народ согнал,
С земель обещанных и столь желанных.

От чресл Иакова, считать без женщин, душ
Там было семьдесят. (Уж, извините,
Меня Арбатовы*, но ваших клуш
В партийных списках не было в Египте.)

Тот славный род в бой провидение вело
И преступление братьёв...

Мы все выплываем на лайнере юности,
А вот доплываем, увы, на барже,
И глупостью кажутся бывшие мудрости,
И хочется спрятать души неглиже.

Но к счастью бессильны и времени ножницы,
У жизни есть вечный почетный эскорт,
Певцов и поэтов, великих художников,
Сливаясь в единый звенящий аккорд!

И ты, подходя к полотну, замираешь,
И слушая стих, оживаешь любя,
Из глины провинции чудо ваяешь,
Под купол, свой храм каждый день возводя.

А можно расслабившись вниз по теченью...

Моисею Господь говорил на тринадцатый месяц
По исходу с Египта: «Израиля славных сынов
Ты исчисли Мне общество всё по родам и семействам,
Дальше по головам с двадцати начиная годов.

Ополчения мужеский пол с Аароном исчисли
За Израиль способный и годный сражаться сполна.
В список комплексный женщин и челядь вносить не помысли,
Мне их мнимая часть в виде жён и детей не нужна.

Достучитесь в Синайской пустыне до каждого дома,
Ты да брат Аарон». Вот и весь этих лет Избирком.
Мёртвых душ...

Закрыты тканью зеркала... и - мягкой липкой глиною
Туда где неба лоскуты, дорогой сизой, длинною
Вбирает времени виток, закручивая высями,
Последний радужный глоток души летящей мыслями

И разно-пёстрые миры слагая тонны времени,
Звучаньем порванной струны, прощальным эхом бремени,
Раскроют пасти- жернова бездонные, бессмертные...
А где-то крошкою земля, и тело, что инертное,
А где-то сорваны цветы.... и время скользкой тиною...
Молитвы тихие слышны...
... дорогой сизой, длинною...