Четверть

Под скрип кровати за стеною
Привычно пишутся стихи
В них четверть странного покоя
И на три четверти тоски

Плывем в отпущенных минутах
Зачем-то спим, чего-то пьем
Мы знаем странность своей жизни
Но с этой странностью живем

В бытовках тощих коммуналок
Уют невзрачный создаем
В пылу словесных перепалок
На кухнях часто морды бьем

Цинична вдовушка-соседка
И знает цену пятакам
Но после третьего стакана
Пойдет привычно по рукам

Здесь в ненаписанных поэмах
Не будет утренней зари...

Ночь, занавесилась сумрачной дымкой,

шлет запоздалый привет от рассыпанных звезд.

Сон, как котенок, играет в ответы с подушкой,

и отправляет мелодии, с дальней провинции Оз.

Cердце, открыто для истины мудрого слова,

разум, не в силах забыть и простить жаркий ад,

быстрыми рыбками, пусть уплывут все печали,

и отворится калитка, в Запрятанный в Времени, Сад.

Там соберем мы, забытые, горькие травы,

и окропим их, прозрачной и чистой водой,

четверть стакана - для ждущей в...

Три четверти века – ведь это не старость?
Три четверти века – ведь четверть осталась?
Младенчество… Юность… и Зрелость была…
Сегодня, наверное, Мудрость пришла.
Собравшись, желает тебе детвора
Здоровья, и счастья, и et cetera!

I

Восхищенно тобой любуюсь...

Волнуюсь.

Прикасаюсь мысленно к каждому твоему поцелую солнца,

Пью..люблю...до самого донца...



Вдох,сгибаешь руку, чтоб локоть был чуть в стороне,

(кровь эльфов что ли течет в тебе...)

Плавно натягиваешь тетиву,

Берешь на мушку. Выдох. Отпускаешь стрелу.

Ни глянешь....не дрогнешь.....ЗНАЕШЬ - долетает она

До каждой твоей цели, до любого виска.

Ныряешь. В сердцевину целуешь море,

Как будто увидел на дне танец сокровищ...

Воспоминания в утиль
Не сдашь, не бросишь их на полке:
На самолетике в Эртиль
Мы прилетали... На двухколке

В Красноармейский вез нас дед,
Петр Николаич Остроухов.
В поселке том на белый свет
Я и пришла... Часок потпрукав,

И «дарвалдаями» звеня –
(Степь открывалась панорамой) --
Дед-конюх привозил меня
Торжественно в поселок с мамой.

Поселок наш не знаменит.
Эртиль известней ненамного.
Здесь «графский» сахзавод стоит,
А из Воронежа дорога

В усадьбу графа – двести верст...

У Судьбы тяжелая рука,
и, людьми играя постоянно,
то вдруг вознесет за облака,
то уронит наземь бездыханным.
Может быть любимчиком любой:
полной чашей дом, веселье, счастье
а потом, заброшенный судьбой,
все, что есть, утратит в одночасье.
А иного вознесет Судьба
из конюшни, или из сортира,
и посадит на престол раба,
чтобы правил с трона целым миром…

ПРОЛОГ. ЗА 4 ВЕКА ДО ИСХОДА
СТАРИК-СКАЗИТЕЛЬ:
Из калитки царского дворца
скороходы мчаться в храм Амона,
вызывают...

Не нужны «Кортье» на крутом ремне.
У счастливых часы обесценены.
Просто в зеркало стОит глянуть мне –
сразу вам скажу, сколько времени:

Если в зеркале вижу я с утра,
что не выспался, и рожа мятая,
и не помню где зависал вчера –
значит, где-нибудь пол-девятого.

Мельком зеркало в душном офисе,
и глаза – бесконечно усталые –
меж «Реестром» и папкой «Описи»…
Не иначе, двенадцать без малого.

Сколько новых глаз и горячих губ
пола женского, мною не снятого!
На шашлык...

Как мило сердцу краткое - «Система»,
Готов молитву ей свершить во здравие,
Нас выковали и вскормили эти «стены»,
И я из тех, кому мозги здесь вправили.

Сопливых пацанов в мужчин перековав,
Отстреливает в жизнь, как лаву кратер,
Профессии уроки, да и жизни, преподав.
Неколебимою стоит тведыней Alma Mater.

Мы с юности доверены судьбе одной -
Шагнули в жизнь из синей флотской робы
И в первых встречах, море ледяной волной,
На вкус, на ощупь с нас снимало пробу.

Такие вот - «когда...

Прошло примерно четверть века,
И помню я себя босым...
Копна волос взъерошена от ветра,
Курносый нос, веснушки. Слышь,
Пацан, ты кто? Откуда? Кто ты родом?
Я всё ответить мог. Знал до года
Сколько будет мне в двухтысячном году.
И лёжа летом ночью на стогу
Мечтал о жизни...

А сейчас года свои я не считаю.
Скажи, сколько лет тебе?
По пальцам вычисляю...

Говорят, что перед смертью, перед глазами человека,
Проносится вся жизнь, даже четверть века.
От самой последней, до первой минуты,
Пролетают года, за долю секунды.
Все, что было когда-то, уже кажется сном,
Накрыто белым одеялом, а на нем,
Такой странный, разноцветный узор,
На который не можешь, не бросить свой взор.
Этот узор напоминает твою жизнь,
Все прямые и петельки -- это жизнь...