Большой

Мы о любви большой во снах мечтаем,
А с кем живём порой не замечаем.
Судьба ж дарует радость и покой
Тому, чей ангел под его рукой.

А мой оставил на доске гладильной
Бельё... Нет, это сложенные крылья
Отложены им до шести утра,
Когда вставать ему придёт пора.

День Валентина не принёс любви.
Уж, я забыл смысл этого понятия.
В душе мороз и сердце не кровит.
Апатия, апатия, апатия.


И счастья призрак словно сладкий сон
Крадётся мимо строк стихотворения.
Но день настал и вам подарит он
Большой Любви великие мгновения.

9 февраля 2010 г.

Бегущая строка неоновой рекламы,
Собою обманув, предложит нам товар.
Нам рассказав что он, на свете лучший самый.
Повсюду лишь обман, а мир большой базар.

Повсюду продают, товары предлагают,
Стараясь покрупнее при этом куш сорвать.
И лучше всё сожгут, иль в землю закопают,
Чем цену сделать ниже и прибыль потерять.

Богатство, роскошь, блеск, а за лепным фасадом,
Убогость мелких душ и вместо сердца лёд.
Здесь чувств не признают, здесь совести не надо,
Здесь правит не любовь, а...

В коло! Хоро! Хоро вод,
Собирайся весь наш Род!
Пусть из Космоса видна
Наша дружная семья!
Дети Солнца круг Любви!
Эй! Смотрите, корабли!
Нас не смелет в муку молох,
Мы один большой подсолнух!
Мы цветём под чистым небом.
Вместе мы Душою! Гербом
Красно солнышко на знамени.
Это есть Ра ссвета знаменье!
Чёрным вороном Тьма бесится,
Но светла ночь ясным месяцем!
Сарафан на зорьке аленький.
Бросьте, люди свои спаленки!
Становитесь в круг подсолнушком,
Будет...

На всех концах большой планеты
Связала нас единства нить.
В Казани собрались поэты,
Чтоб о своём поговорить.
Не ради праздных разговоров,
Не для досужей чепухи.
С трибуны радостно и споро
Звучали русские стихи.
Потом среди цветного зала,
Упрятав в угол тишину,
Одна испанка мне читала
Про Ибаррури и войну.
Она была совсем девчонка,
Дитя израненной страны.
Она писала ни о чём-то,
О том, что помнить мы должны.
Стихи те выстраданы были,
Дышала пафосом строка…
А над Казанью тихо...

Мой папа врун
И мама вруша,
И вырос я — балда и лгуша.
Я грушу ем,
Грызу орехи
И разбирают меня смехи.

Вот стану я
Большой политик
И буду врать всем про развитье,
А ежли стану
Енералом,
То набрехаю тож немало.

Народ дурить —
Одна услада!
Понять одно лишь токмо надо:
Чего народец
Шибко алчет
И обещать того раздачу.

Так можно выдвинуться
В мэры,
И забубеть в миллионеры,
Почетным сэром
Быть, премьером,
Всех орденов стать кавалером.

Ползут и лезут
Проходимцы...

Город с большими домами,
Красный шиповник цветёт.
Мальчик с большими глазами
Весело песню поёт.
Между большими домами
Хочет он вечно гулять.
Жаркими летними днями
Город проснётся опять.

Дворик с песком и качелью,
Дом - целых пять этажей,
Котик скребётся за дверью,
Стая больших голубей.
Город с большими домами,
Мимо плывут облака,
Между двумя берегами
Быстро несётся река.

Мальчик с большими глазами
Мир этот видит большой.
Маленький он...

Слишком большое, взгляд не охватит,
Малое слишком — взглянув, проглядим.
И ложь одевшись, в слов ярких платье,
Нас к себе манит, став в них большим.

Скромная правда в платье обычном,
Нас не прельщает своей простотой.
Мы красоты не заметив в привычном,
Верим в ложь яркой, правды чужой.

Видится краше часто чужое,
И нам покажется что оно лучше.
Манит оно нас своей новизною,
И любопытство наш разум заглушит.

Нам новизна став привычным наскучит,
И вдруг поймём мы что счастье шло...

За малым кроется большое.
За вечностью таится миг.
В серьезном прячется смешное.
А маска закрывает лик.

Чтоб умереть, нужно родиться.
Чтоб встретить, нужно потерять.
Чтобы идти, нужно стремиться.
И нужно заплатить, чтоб взять.

Где выбор есть, там есть свобода.
Где есть хозяин,- есть рабы.
Где глубоко, там нету брода.
Где есть шаги, найдешь следы.

Кто смотрит в даль, тот больше видит.
Кто подвиг совершил – герой.
Кто очень слаб, того обидят.
Кто смел, тот часто рвется в бой...

Взял Израиль всё своё без остатка
В путь и в Версавию свёз,
Богу отца своего Исаака
В жертву барана принёс.

До государств, их полиций, законов,
Жить не дающих совсем,
Каждое племя другим без урона
Свой почитало тотем,

Дух возводило до статуса бога.
Тот среди прочих богов
Жил, никого не цеплял и не трогал,
Был лишь со смертным суров.

В рамках приличий общинных туземцев
Дух первобытный держал.
До исступленья шаман в ритме скерцо
Бился, дрожал и визжал,

Словно свиньёй...