Этот вопрос рождался в мыслях всё большего числа людей, имеющих живой интерес к будущему Антропософского движения. Рассматривая этот вопрос, становится очевидным, что не нужно изменять, переформировывать философию Рудольфа Штайнера с той целью, к примеру, чтобы она стала русской. Рассуждения Рудольфа Штайнера о великих космических взаимосвязях или о сокровенных глубинах человеческого существования так понятны, что человек любой страны и любого народа может поучиться у этих рассуждений. Но цель заданного вопроса кроется в другом. Не суть Антропософии подвергается вопросу, а то, как она представлена. Ведь Антропософия не может быть представлена как завершённое целое, как иностранное тело, навязанное Восточно-европейской культуре. Она не может ворваться как завершенный духовный комплекс, выросший в другом месте, а теперь стоящий и требующий, чтобы с ним как-то сладили.
Скорее, Антропософия должна войти в любую культуру так, чтобы все, к данной культуре принадлежащие, участвовали в построении Антропософии, помогали ей развиваться.
Всем народам должна быть дана возможность нового открытия Антропософии через их собственные усилия. И это возможно благодаря мощным действующим силам, работающим за спиной любой данной культуры. Они описаны в духовной культуре как Дух Народа или Архангел данного народа. И для того, чтобы поместить Антропософию прямо в культурную жизнь другого народа, нужно объединиться с этим Архангелом. Рудольф Штайнер назвал объединение с Духом Народа необходимостью нового присоединиться к уже известному. И Рудольфом Штайнером было приведено множество примеров такого присоединения. Антропософия была присоединена им к различным вещам. Очень важным присоединением было присоединение к Гёте. Рудольф Штайнер говорил, что импульс, благодаря которому творил Гете, будучи перенесенным дальше, становится духовной наукой.
Этот вдохновляющий Гёте импульс был направлен на то, чтобы уловить природу во время процесса её становления: в его Теории Цвета отражено развитие природы света, в его Метаморфозе Растений отражена природа растений, в Метаморфозе Животных - природа животных; а в Фаусте прослеживается природа человеческого развития: это драма, которую вполне можно назвать “Метаморфозой Человека”. Цель этих работ Гёте заключается в том, чтобы показать, как одна основная сила, одно важное существо, проходит через различные формы. При этом индивидуальные формы, которые существо временно приобретает в метаморфозный период, это просто фазы, которые говорят о природе существа. Сила, открывающаяся в корне, в стебле, лепестке, цветке или плоде растения, она одна и основная; эта сила проходит через последовательность её появлений. Существо Фауста также проходит через различные формы сознания, раскрывающегося этапами. Стремление Гёте узнать в видимых формах проявление невидимого существа и является его импульсом, который присоединил Рудольф Штайнер.
И эта связь видна не только благодаря сиянию света, которым он осветил все работы Гёте, но и благодаря тому, что истинное отношение Гёте к природе было представлено в самом начале пути знания, в книге “Как достигнуть познания высших миров?”, в виде последовательных внутренних упражнений. Например, упражнение на быстрое сосредоточение внимания, через такие процессы как: прорастание растения, появление росточков, рост, цветение, увядание и умирание.
Эти процессы описаны в книге “Как достигнуть познания высших миров?”. На самом деле, это ощущение в душе невидимого чувства, проходящего через метаморфозные формы. Это практическое упражнение - отражение отношения души Гёте к природе.
Гёте продвигался по пути истинного знания, через различные сферы природы, доходя до внутренней встречи с импульсом Христа. В последнем акте драмы Фауста он описывает эту встречу грандиозным образом. Но, признавая импульс Христа, он не дошел до конкретного понимания импульса в исторической фигуре Христа Иисуса. Он мог оценить величие, благородство импульса Христа; вне сомнения, тайна Христа Существа, ставшего Человеком во плоти (живущим Человеком), имела влияние на его душу, но не была знанием.
Другая важная личность была в диаметрально противоположном положении к концу своей земной жизни. Владимир Сергеевич Соловьев (умер в 1900 г.) к концу своей жизни достиг глубокого знания сущности Христа. Он носил в душе не только живое осознание труда Христа Существа, то есть побуждение Христа в общем - но он понимал и саму сущность Христа. Важно подчеркнуть, что Соловьев не только почитал Христа, но он также понимал Христа. Он в высшей степени понимал историческую фигуру Христа, тайну Бога-Человека, в котором божественное и человеческое пришли к новому Соглашению. Он понимал тайну Бога-Человека, видя в ней исполнение двух прототипных космических стремлений: стремление всего тленного принять участие в делах бессмертного духа, и стремление вечного духа к полному раскрытию сущности. Воскрешение Христа - это момент Космической эволюции, когда эти два стремления, существа и духа, пришли к исполнению; так как тело стало духом, а дух стал телом. Это не значит, что сущность была “покорена” духом, и это не значит, что дух “освободился” от “уз сущности”. Но это можно назвать “примирением”, которого всегда жаждали эти две стороны. В этом “примирении” Соловьев увидел откровение вечного Сына. Очень важно, кратко характеризуя духовную ценность работы Соловьева, сказать то, что он обладал пониманием Сына как существа, отличного и от Отца, и от Духа. В Воскрешении видно самое совершенное откровение примирившегося Сына. Его тело, прошедшее через все возможные самоотречения и затем приданное смерти, стало откровением Воли Отца. А Дух, глубоко склонившийся в земную темноту, объединился с земной смертной судьбой.
Живое знание Соловьевым Христа было основным в его взгляде на мир. Вокруг центра были сгруппированы все другие взгляды: начиная с истории человечества, и кончая природой. Если смотреть изнутри на полную мировую концепцию Соловьева, то возникает впечатление, что центр ярко светится, он наполнен жизнью, в то время как окружающие сферы, чем дальше они удаляются от центра и чем ближе подходят к периферии, становятся все более абстрактными и слабыми. Живая, цветущая Христология находится в центре Соловьёвской мировой картины. Следя за ней, идет сфера исторических рассмотрений, которые продолжают быть охваченными светом живого знания Христа; на последнем месте находится естественная философия, точно и осмысленно описанная, но описанная абстрактно. Конкретное, живое восприятие Соловьевым Бога-Человека, чьё духовное величие освещает общее понимание мировой истории и жизни природы, не привело его к тому, чтобы иметь равноценный конкретный и живой взгляд на природу. На естественную науку у Соловьёва оставалось познавательной силы, достаточной лишь для того, чтобы понять её через важные и многозначительные идеи. Эти идеи были абстрактными, не способные входить в конкретные подробности. Ощущение живого Христа и абстрактный взгляд на природу - так можно кратко охарактеризовать мировоззрение Соловьева.
Это мировоззрение может быть, в какой-то степени, рассмотрено как полярное к мировоззрению Гёте. Так как Гёте стремился к детальному, конкретному, живому, духовному взгляду на природу. В своем сознании он мог участвовать в процессе становления природы, но он мог ощутить влияние Христа Существа лишь в общем. Но именно к этому незавершенному образу мира Гёте, к его природному видению, Рудольф Штайнер присоединил и завершил свою яркую картину развития человечества, благодаря которой сущность Христа становится понятной. Поэтому можно сказать, что дальнейшее развитие видения Гёте природы ведет к духовному восприятию, центром которого является познание Христа. Однако, возможно достигнуть такого же духовного видения, при присоединении не органического видения Гёте, но присоединив соловьёвское духовное познание Христа. Ведь возможно продолжить незаконченное видение природы Гёте, чтобы оно охватило духовные миры и Иисуса Христа. Так же и незаконченное духовное видение Соловьева, может быть продолженным через восприятие духовных миров, благодаря чему становится возможным конкретное проникновение в природу. И это возможно, показав, как, присоединившись к христологическим взглядам Соловьёва, Христология безмерно обогащается, приобретая более глубокие знания о космических фактах и сущности человека. Действительно, возможно показать, как духовные силы, чьей точкой сосредоточения является Иисус Христос, космически (упорядоченно) работали через более ранние инкарнации Земли и сферы природы, окружающие нас сегодня, напоминают нам о тех более ранних условиях.
Скорее, Антропософия должна войти в любую культуру так, чтобы все, к данной культуре принадлежащие, участвовали в построении Антропософии, помогали ей развиваться.
Всем народам должна быть дана возможность нового открытия Антропософии через их собственные усилия. И это возможно благодаря мощным действующим силам, работающим за спиной любой данной культуры. Они описаны в духовной культуре как Дух Народа или Архангел данного народа. И для того, чтобы поместить Антропософию прямо в культурную жизнь другого народа, нужно объединиться с этим Архангелом. Рудольф Штайнер назвал объединение с Духом Народа необходимостью нового присоединиться к уже известному. И Рудольфом Штайнером было приведено множество примеров такого присоединения. Антропософия была присоединена им к различным вещам. Очень важным присоединением было присоединение к Гёте. Рудольф Штайнер говорил, что импульс, благодаря которому творил Гете, будучи перенесенным дальше, становится духовной наукой.
Этот вдохновляющий Гёте импульс был направлен на то, чтобы уловить природу во время процесса её становления: в его Теории Цвета отражено развитие природы света, в его Метаморфозе Растений отражена природа растений, в Метаморфозе Животных - природа животных; а в Фаусте прослеживается природа человеческого развития: это драма, которую вполне можно назвать “Метаморфозой Человека”. Цель этих работ Гёте заключается в том, чтобы показать, как одна основная сила, одно важное существо, проходит через различные формы. При этом индивидуальные формы, которые существо временно приобретает в метаморфозный период, это просто фазы, которые говорят о природе существа. Сила, открывающаяся в корне, в стебле, лепестке, цветке или плоде растения, она одна и основная; эта сила проходит через последовательность её появлений. Существо Фауста также проходит через различные формы сознания, раскрывающегося этапами. Стремление Гёте узнать в видимых формах проявление невидимого существа и является его импульсом, который присоединил Рудольф Штайнер.
И эта связь видна не только благодаря сиянию света, которым он осветил все работы Гёте, но и благодаря тому, что истинное отношение Гёте к природе было представлено в самом начале пути знания, в книге “Как достигнуть познания высших миров?”, в виде последовательных внутренних упражнений. Например, упражнение на быстрое сосредоточение внимания, через такие процессы как: прорастание растения, появление росточков, рост, цветение, увядание и умирание.
Эти процессы описаны в книге “Как достигнуть познания высших миров?”. На самом деле, это ощущение в душе невидимого чувства, проходящего через метаморфозные формы. Это практическое упражнение - отражение отношения души Гёте к природе.
Гёте продвигался по пути истинного знания, через различные сферы природы, доходя до внутренней встречи с импульсом Христа. В последнем акте драмы Фауста он описывает эту встречу грандиозным образом. Но, признавая импульс Христа, он не дошел до конкретного понимания импульса в исторической фигуре Христа Иисуса. Он мог оценить величие, благородство импульса Христа; вне сомнения, тайна Христа Существа, ставшего Человеком во плоти (живущим Человеком), имела влияние на его душу, но не была знанием.
Другая важная личность была в диаметрально противоположном положении к концу своей земной жизни. Владимир Сергеевич Соловьев (умер в 1900 г.) к концу своей жизни достиг глубокого знания сущности Христа. Он носил в душе не только живое осознание труда Христа Существа, то есть побуждение Христа в общем - но он понимал и саму сущность Христа. Важно подчеркнуть, что Соловьев не только почитал Христа, но он также понимал Христа. Он в высшей степени понимал историческую фигуру Христа, тайну Бога-Человека, в котором божественное и человеческое пришли к новому Соглашению. Он понимал тайну Бога-Человека, видя в ней исполнение двух прототипных космических стремлений: стремление всего тленного принять участие в делах бессмертного духа, и стремление вечного духа к полному раскрытию сущности. Воскрешение Христа - это момент Космической эволюции, когда эти два стремления, существа и духа, пришли к исполнению; так как тело стало духом, а дух стал телом. Это не значит, что сущность была “покорена” духом, и это не значит, что дух “освободился” от “уз сущности”. Но это можно назвать “примирением”, которого всегда жаждали эти две стороны. В этом “примирении” Соловьев увидел откровение вечного Сына. Очень важно, кратко характеризуя духовную ценность работы Соловьева, сказать то, что он обладал пониманием Сына как существа, отличного и от Отца, и от Духа. В Воскрешении видно самое совершенное откровение примирившегося Сына. Его тело, прошедшее через все возможные самоотречения и затем приданное смерти, стало откровением Воли Отца. А Дух, глубоко склонившийся в земную темноту, объединился с земной смертной судьбой.
Живое знание Соловьевым Христа было основным в его взгляде на мир. Вокруг центра были сгруппированы все другие взгляды: начиная с истории человечества, и кончая природой. Если смотреть изнутри на полную мировую концепцию Соловьева, то возникает впечатление, что центр ярко светится, он наполнен жизнью, в то время как окружающие сферы, чем дальше они удаляются от центра и чем ближе подходят к периферии, становятся все более абстрактными и слабыми. Живая, цветущая Христология находится в центре Соловьёвской мировой картины. Следя за ней, идет сфера исторических рассмотрений, которые продолжают быть охваченными светом живого знания Христа; на последнем месте находится естественная философия, точно и осмысленно описанная, но описанная абстрактно. Конкретное, живое восприятие Соловьевым Бога-Человека, чьё духовное величие освещает общее понимание мировой истории и жизни природы, не привело его к тому, чтобы иметь равноценный конкретный и живой взгляд на природу. На естественную науку у Соловьёва оставалось познавательной силы, достаточной лишь для того, чтобы понять её через важные и многозначительные идеи. Эти идеи были абстрактными, не способные входить в конкретные подробности. Ощущение живого Христа и абстрактный взгляд на природу - так можно кратко охарактеризовать мировоззрение Соловьева.
Это мировоззрение может быть, в какой-то степени, рассмотрено как полярное к мировоззрению Гёте. Так как Гёте стремился к детальному, конкретному, живому, духовному взгляду на природу. В своем сознании он мог участвовать в процессе становления природы, но он мог ощутить влияние Христа Существа лишь в общем. Но именно к этому незавершенному образу мира Гёте, к его природному видению, Рудольф Штайнер присоединил и завершил свою яркую картину развития человечества, благодаря которой сущность Христа становится понятной. Поэтому можно сказать, что дальнейшее развитие видения Гёте природы ведет к духовному восприятию, центром которого является познание Христа. Однако, возможно достигнуть такого же духовного видения, при присоединении не органического видения Гёте, но присоединив соловьёвское духовное познание Христа. Ведь возможно продолжить незаконченное видение природы Гёте, чтобы оно охватило духовные миры и Иисуса Христа. Так же и незаконченное духовное видение Соловьева, может быть продолженным через восприятие духовных миров, благодаря чему становится возможным конкретное проникновение в природу. И это возможно, показав, как, присоединившись к христологическим взглядам Соловьёва, Христология безмерно обогащается, приобретая более глубокие знания о космических фактах и сущности человека. Действительно, возможно показать, как духовные силы, чьей точкой сосредоточения является Иисус Христос, космически (упорядоченно) работали через более ранние инкарнации Земли и сферы природы, окружающие нас сегодня, напоминают нам о тех более ранних условиях.
Обсуждения Антропософия на Востоке (Из сборника Статьи о России, написанные в 1930-1931гг)