Пути совершенствования

О нем можно прочесть в учениях римско-католической церкви, где он делится на три части 1) Путь очищения, 2) Путь просветления и 3) Путь слияния с Божеством. Мы видим его у мусульман, в суфизме, мистическом учении ислама, где он известен под наименованием “Путь, Истина и Жизнь”. Мы находим его еще восточнее, в великой религии буддизма, раздробленным на более многочисленные деления, хотя эти последние могут быть обобщены под более широкой рубрикой. Он таким же образом расчленен и в индуизме.

На Пути очищения должны быть развиты определенные качества; Путь просветления есть путь святости, подразделенный на четыре стадии, причем каждая из них отмечается особым посвящением, символизируемым в христианской религии Рождением, Крещением, Преображением и Страстями Христа; Путь слияния есть достижение стадии Учителя; освобождение есть конечное спасение. Но, собственно говоря, совершенно безразлично, к какой религии мы обратимся, безразлично, какие названия, более привлекательные для нас или более отвечающие нашим субъективным представлениям, мы изберем. Путь этот один, и подразделения его всюду одинаковы. С незапамятных времен простирался он от жизни мирской к жизни божественной. На протяжении тысяч веков некоторые представители человеческой расы шли по этому Пути, на протяжении тысяч и тысяч еще не родившихся веков люди будут и впредь идти по нему, и так будет продолжаться до конца нашей земной истории, вплоть до завершения цикла человеческих времен.

Это тот Путь, который ступень за ступенью позволяет человеку исполнить завет Христа: “Будьте совершенны, как совершенен Отец ваш небесный”. Это Путь, о котором тот же Великий Учитель заявил: “Тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь вечную и пока лишь немногие находят их”.

Я знаю, что в последующие времена, когда многие забыли о существовании Пути, эти истинные слова были заменены словами совершенно неверными, гласившими, что узки врата и путь, ведущие в небесную жизнь, широк и просторен путь, ведущий к вечной гибели. Но это является искажением оккультного учения. Это возвращение слов Христовых. Очевидно, что Тот, которого последователи именуют Спасителем, не мог объявить, что редки будут ряды спасенных и неисчислимы толпы погибших. Говоря о Пути, мы имеем дело не с теми областями эзотерической религии, что трактуют о рае и аде. Жизнь, к которой ведет путь странника, не есть жизнь преходящих небесных радостей, и ней сказано в четвертом Евангелии: “Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога”, жизнь не исчисляемая бесконечным количеством веков, а означающая изменения в состоянии человека, жизнь не временем измеряемая, а распространяющаяся за пределы времени, отмечаемая не восходами и закатами солнца, хотя бы эти зори и сумерки были бессмертны, но означающие то совершенное просветленное, то слияние с Богом, в котором время является лишь переходным условием существования и где вечно сущая Реальность понимается как истинная жизнь духа.

Итак, Путь, который нам предстоит изучить, есть тот короткий, но трудный путь, при помощи которого человек развивается быстрее, чем при обычном ходе человеческой и природной эволюции. Это тот Путь, следуя которому, человек вместо того, чтобы подниматься на гору по впирали, восходит прямо по ее крутизне, невзирая на пропасти и скалы, на бездны и овраги, зная, что ничто не может удержать стремления Вечного Духа и что нет препятствия сильнее той мощи, которая есть всемогущество, потому что источник ее покоится в Самом Всемогущем.

Таков Путь, который мы с вами постараемся изучить не только под влиянием интереса к этой действительно чарующей и захватывающей теме, но скорее — по крайней мере со стороны оратора и, я надеюсь, сто стороны хотя бы некоторых слушателей — как науку, цель которой — изменить жизнь зародить решимость идти по этому Пути, узнать его не только теоретически, но и практически, познать те скрытые тайны, через которые человек в зачатке всегда божественный, сознает свою внутреннюю божественность и, совершенствуясь, поднимается над человечеством и выходит за пределы его. Мы должны признать, хотя бы на время существование некоторых великих фактов природы. Я этим не хочу сказать, что обыкновенный мирской человек, предпринимая свои первые шаги по направлению к пути, должен непременно знать или признавать эти факты. Факты в природе не изменяются от того, верим ли мы им или нет. Они остаются фактами независимо от того, знаем ли мы их или не знаем, и раз мы здесь находимся в области природы и подчинены действию закона — знание фактов и знание закона не существенно для шагов, приближающих человека к Пути. Достаточно того, что факты эти налицо и что человек бессознательно допускает их влияние на свою внутреннюю и внешнюю жизнь. Достаточно того, того, что законы действуют, хотя бы человек и не знал об их существовании. Солнечный свет не перестает греть вас потому, что вы, может быть не знаете его состава. Огонь не перестает жечь потому, что, не зная его силы, вы кладете руку в пламя. Обеспечение человеческой жизни и человеческого прогресса состоит именно в том, что законы природы действуют беспрерывно и влекут нас вперед независимо от того, известны они нам или нет. Но, познав их, мы приобретаем большое преимущество, мы можем работать с ними заодно, что нам недоступно, пока мы находимся во тьме невежества. Зная факты, мы можем использовать их, а это невозможно, пока мы не подозреваем об их существовании. В знании лежит вся разница между хождением нашим во свете или во тьме, и понимать законы природы, — значит, приобрести возможность ускорить нашу эволюцию путем использования каждого закона, который способствует ей, и избежания действия тех законов, которые задерживают и замедляют ее.

Один из великих фактов, обуславливающих самую возможность существования Пути человеческого совершенствования, есть факт перевоплощения, т.е. постепенного роста человека на протяжении многих жизней, чередующихся с опытом в промежуточных мирах и пребыванием в мире, именуемом небесным. Эволюция была бы слишком кратковременна и не давала бы возможности человеку возрастать от совершенства к совершенству, не имей он в своем распоряжении многих шансов, не будь перед ним долгой дороги, которая вела бы его верх. И мирской человек, готовый предпринять первые шаги в направлении к Пути, должен иметь позади себя длинный-длинный период человеческой эволюции, в течение которого он научился выбирать добро и отвергать зло, в течение которого ум его рос и укреплялся, характер его развивался от невежества и темного состояния дикаря до той ступени, где теперь стоит цивилизованный человек. Утеря идеи перевоплощения с его временной очистительной стадией для погашения бурных страстей, с его временными небесами для превращения опыта человека в его способности — послужила возникновению идеи вечного рая, которого не заслуживает решительно ни один человек, и вечного ада, для которого также не найдется ни одного достаточно порочного преступника. Забвение этого учения свело всю человеческую эволюцию к какому-то непонятному висячему в вечности обрыву бытия, который зависит исключительно от нескольких лет земного существования. И оно же превратило человеческую жизнь в непонятное смешение всевозможных несправедливостей и пристрастий, сделало из нее неразрешимую загадку, с которой примириться могла слепая, ни на чем не основанная вера.

Итак, факт перевоплощения является бесспорным в силу того, что никто из нас не мог бы пройти всего Пути, не мог бы достичь божественного совершенства в пределах одной жизни. Но мирянин, о котором идет речь, не знает ничего о перевоплощении. Он знает о нем лишь в своей духовной памяти, хотя бы его физический мозг того еще и не сознал. Его прошлое, как положительный факт, будет двигать его вперед, пока дух и ум не войдут в более полное общение и то, что известно самому человеку, не станет известным и его конкретному уму.

Второй великий факт, который необходимо принять, можно выразить одной фразой, взятой из Святого Писания: “Что человек посеет, то он и пожнет”. Это закон причинности, закон действия и противодействия. Согласно ему природа неизбежно воздает человеку результаты его мыслей, желаний и поступков. На Востоке он известен как Закон Кармы.

Затем идет факт существования Пути и существования людей, прошедших его раньше нас, тот факт, что ускоренная эволюция возможна, что законы ее могут быть изучены, условия ее усвоены, ступени ее пройдены и что на конце этого пути стоят те, которые были бы прежде мирянами, как и мы, а ныне являются Стражами мира, Старшими Братьями нашей расы, Учителями и Пророками прошлых времен, и восходят они все более и более ослепительно сияющими рядами, простирающимися от конца Пути человеческого вплоть до Высшего Правителя того мира, в котором мы живем, Скудна была бы наша надежда, если бы никто до нас не прошел этого Пути. Но те, кто в прошлые дни приходили к нам в качестве Учителей, завершили в еще более отдаленные времена это великое странствование. Те, кого мы в наши дни чтим как Учителей, для того и находят еще в общении с миром, чтобы принимать учеников и руководить при прохождении ими того же Пути.

Таковы великие факты природы, существующие независимо от того, признаем мы их или не признаем, и обуславливающие возможность прохождения Пути: перевоплощение, карма, существование Пути и существование Учителей.

Я должна считать их за бесспорно установленные. Не говорю, что их нельзя было бы доказать соответственными доводами, но я принимаю их за бесспорные, потому что иначе и лекции об этом вопросе были бы невозможны: им следовало бы предпослать другой ряд лекций, доказывающий реальность этих фактов природы.

Какие же шаги должен человек сделать или какие он делает, если он действительно приближается к началу Пути? Я сказала выше, что нет необходимости знать упомянутые мною, четыре великие истины; нет необходимости понимать или признавать их. Это составляет утешительную сторону затронутого вопроса. Среди вас есть и теперь, и будет и будет много людей, не понимающих еще истину вышеуказанных законов, но тем не менее силой своей эволюции подвигающихся вперед ко вратам Пути.

И хотя со временем вы узнаете полноту истины, а теперь вы подвигаетесь стихийно, тем не менее эволюция не перестает быть фактом. И сегодня я хочу указать вас на требования, которые ставятся желающим приблизиться к Пути, чтобы вы могли продумать свою жизнь, определить, на какой точке вы сами находитесь, чтобы каждый из вас мог решить — обратился ли он лицом к Пути или нет. Многие среди вас идут по направлению к нему, сами того не зная; но есть среди вас и такие, которые сознательно и смело идут по указанному направлению. Превратить вашу эволюцию из бессознательной в сознательную, дать вам возможность понять самим, где вы стоите, — такова цель этих лекций, чтобы те из вас, кто верит в Путь, узнали, как им жить, а те, которые не зная, приближаются к нему, могли бы оценить все благо ожидающей их участи.

Первый, безусловно, необходимый шаг, без которого невозможно приближение к Пути и с помощью которого все становится достижимым, можно выразить в двух коротких словах: “служение человеку”, “служение миру”.

Это первое условие sine qua non. Для эгоиста такой прогресс невозможен — для самоотверженного человека он несомненен. И при каком бы строе жизни человек ни начал думать об общем благе более, чем о личной выгоде, — служит ли он при этом городу, общине, нации или всему человечеству, каждая из этих деятельностей составляет шаг вперед по направлению к Пути и подготовляет человека ко вступлению на него. Здесь нет различия между родом служения, лишь бы оно было бескорыстно, напряженно, одушевлено желанием помочь и служить. Это может быть чисто интеллектуальный труд писателя, старающегося сообщить другим свои знания с тем, чтобы мир стал немного мудрее и немного просвещеннее. Это может быть служению искусству, когда музыкант, художник, скульптор или зодчий ставят перед собой как идеал стремление сделать Мир немного привлекательнее и красивее, жизнь немного краше и культурнее для всего человечества. Деятельность эта может идти по линиям общественного служения, когда человек, движимый усилием к бедным и страдающим, влагает свою жизнь в дела благотворения, старается переустроить общество в тех случаях, когда оно нуждается в улучшении, старается изменить условия там, где они полезные в прошлом, сделались анахронизмом и мешают ходу прогресса. Он может выражаться и в делах политических, когда внутренняя и внешняя жизнь народа является предметом служения. Оно может идти по пути исцеления, когда врач старается внести здоровье в места, зараженные болезнями, и улучшить условия жизни тела, дабы оно стало выносливее и жило дольше. Не могу я перечислить всех отраслей пути служения. Все, что ценно для человеческой жизни, включено в этот путь. Изберите какой угодно из них сообразно с вашими дарованиями и обстоятельствами вашей жизни; это безразлично для прохождения первых ступеней. Торговля, промышленность, производство, словом, все, что полезно человеку, входит в область служения миру и удовлетворяет его нуждам.

Но, скажите, все занимаются тою или другою из специальностей, перечисленных мною, или имеют иные призвания в жизни. Это совершенно верно; дорога, ведущая ко вратам Пути, вьется посреди человеческой жизни, и все необходимое для роста и эволюции этой жизни может стать средством, приближающим человека к Пути. Но разница заключается в условиях работы. Действительно, люди идут по всем перечисленным направлениям и еще по многим другим; они производят, распределяют, принимают участие в торговле; они — писатели, художники. Политики, общественные преобразователи, врачи, все что угодно; но с какою целью они все это делают и какими побуждениями при этом руководствуются? В этом-то и лежит разница между человеком, идущим по торному пути эволюции, растущим своим трудом и умственным деянием, и тем человеком, который растет с целью служения, а не личного успеха, с целью поднятия мира на более высокую ступень, а не только с целью добывания себе куска хлеба. Говоря это, я далека от чувства пренебрежения к тем, кто идет мирскими дорогами и имеет в виду обыкновенные мирские цели. Это необходимая часть эволюции. Как человеку укрепить свой ум, как ему воспитать свои эмоции, как ему развиться даже физически, если он не будет считаться с жизнью мирской и не будет добиваться и иметь в ней успеха? Людям следует работать ради плодов своего труда, следует бороться, с тем, чтобы побеждать, следует стремиться к завоеванию власти и общественного положения, славы, почестей и успехов.

Вы скажите, что это — игрушки? Да, это игрушки; но это те игрушки, при помощи которых дети учатся ходить, это те награды в жизненной школе, которые заставляют детей напрягать свои силы, это трофеи в жизненной борьбе, при помощи которых закаляется сила, энергия и развивается дарование. Не презирайте обыденный мир, где люди борются и мечутся, впадая во многие заблуждения, делая многие ошибки, совершая много грехов и даже преступлений; все это лишь уроки в школе жизни, все это ступени, через которые все люди должны пройти. Подобно тому, как жестокая борьба в мире животных развивает силу, и хитрость, и уменье охранять жизнь, так и суровая борьба среди людей развивает силу воли, силу ума, силу эмоций, даже силу мускулов и нервов. В мире, который исходит из бесконечной Мудрости и бесконечной Любви, нет бесцельного урока и во всех наградах мира — называйте их с более высокой точки зрения игрушками, если хотите, — во всех плодах действий, от которых в высшей жизни вам придется отказаться, во всех них скрыт Бог, в каждой из них он представляет единственную меняющуюся силу и, хотя плоды эти и разбиваются вдребезги в ту минуту, когда вы их схватываете, хотя честолюбие превращается в пепел, когда оно удовлетворено, хотя богатство становится бременем, когда оно накоплено, хотя удовольствие становится пресыщением, когда оно наполняет чашу наслаждения до краев, — все же сама эта ломка — разочарование представляют собою необходимый и ничем не заменимый урок.

Такова великая истина, когда одновременно появляются и ценности, и тщеты человеческой жизни; она ценна, потому что она вырабатывает способности, без которых невозможен никакой прогресс, она тщетна, потому что все разбивается в руках, оставляя их пустыми, пока человек не прильнет к стопам Господа.

В этом заключается ценность обыкновенной жизни; мирской человек начинает сознавать, что неумирающая радость может быть обретена не в погоне за удовольствиями, богатством и почестями, а в служении людям-братьям, в просвещении невежественных, в поднятии угнетенных, в облечении страданий бедноты. И многие среди обеспеченных и богатых болеют в наше время сердцем о горести мира и не могут обрести покоя среди своего довольства и роскоши в том время, когда другие люди голодают, бедствуют и изнемогают по игом жизни. Пробуждение общественного чувства среди нас, сознание общественного долга и доказательство зарождения новой расы, которая установит — как правило, внешней жизни — сострадание вместо равнодушия, кооперацию вместо конкуренции. И по мере того, как это настроение будет расти и распространяться, все большее и большее количество людей будет делать эти первые шаги по направлению Пути. Но чувство это должно быть и интенсивно, это не то мимолетное сострадание, что заставляет вас уделять часть вашего избытка какому-нибудь доброму делу или несчастной семье; и не та доля отречения от излишней роскоши, которую вы делаете в пользу неимущих. Гораздо более того требуется от вас, которые хотели бы приблизиться к Пути. Вы должны отдать себя, а не только то, чем вы владеете, — и между этими двумя полюсами лежит бездна. Вы должны чувствовать чужое страдание, как свою собственную боль, должны чувствовать чужое горе, как вы чувствуете муку собственного сердца. Оно должно быть для вас непреодолимым импульсом, побуждающим вас к действию, заставляющим вас идти по пути служения и которому вы не можете противиться. Среди вас есть такие люди, которые не могут застыть в покое. Это вовсе не значит, что они приносят жертву. Жертва лежит уже позади них. То, что мир называет жертвой, является для них наслаждением; отдание себя — для них радость; это — жертва лишь в том смысле, что Дух Жизни изливается из них на других, но это счастье, а не печаль, наслаждение, а не страдание; это делается непроизвольно, как естественная потребность. Там, где мы видим эту страсть к служению, эту готовность от всего отказаться для счастья других, где мы видим людей, всегда думающих, чем бы они могли помочь, кому бы они могли оказать услугу — в кругу ли семьи или в более широкой области общественной жизни, тут мы имеем дело с внутренним стремлением духа, живущим только для того, чтобы излиться и найти себе удовлетворение в служении человечеству.

Таков, следовательно, первый великий шаг. И где бы вы ни заметили это настроение, знайте, что тот человек приближается к Пути, хотя бы он о нем никогда и не слыхивал. Он идет к Учителям, хотя бы он и не подозревал об Их существовании. Некоторые люди, еще объятые тьмой неверия в духовную жизнь, стоят ближе ко входу на Путь, чем многие так называемые религиозные люди, знающие теорию религии, но не осуществляющие ее в жизни. В одном смысле материализм может иметь действительно воспитательное значение, ибо материалист не имеет в виду никакой награды, он не мечтает ни о каких радостях небесных, когда проявляет сострадание к обездоленным.

Атеист жертвует собой, не ожидая вознаграждения для себя, не надеясь на возвращение отданных им сокровищ, и в этом отношении он достигает такого совершенства в пожертвовании своим низшим “я”, какому мог бы позавидовать не один искренний христианин, буддист или индус. У меня был старый друг, умерший двадцать один год тому назад, которого более пожилые среди вас помнят под именем Чарльза Брэдлау. Он был человек, не веривший в потустороннюю жизнь и умиравший с убеждением, что со смертью для него кончается все, что после него ничего не останется, кроме той работы, которую он совершил для людей. И я не знаю более возвышенной мысли, хотя он и был воинствующий атеист, чем высказанная им по поводу свободы и счастья, ожидающих человечество в будущем, хотя он при этом был уверен, что сам-то он никогда не увидит их. “Для меня достаточно, — говорил он — если в том рву, который отделяет человечество от его будущего, мое тело послужит мостом, по которому другие перейдут к счастью, которого сам я не вижу никогда”. Человек, способный произвести подобные слова с той глубиной убеждения, которая отличала все, что исходило от него, несомненно, делал свои первые шаги по направлению к Пути, который в следующей жизни он, несомненно, и найдет.

Знайте же, что требуемое служение есть то бескорыстное служение, которое отдает все, ничего не прося взамен; и если вы увидите, что это составляет потребность вашей природы, не выбор а непобедимый импульс, тогда вы можете быть уверены, что вы принадлежите к числу людей, бессознательно приближающихся к Пути.

Итак, это первый и самый жизненный шаг. Есть еще другое условие, которое может показаться вам несколько странным, но тем не менее это так. Тот человек, которым какая-нибудь идея может овладеть настолько, что никакие доводы, никакая личная выгода, никакое соображение, влияющее на обыкновенных людей, не могут отвлечь его о преследования этой идеи, — такой человек подходит близко к Пути. Великий индусский психолог Патанджали, изложивший некоторые аксиомы Йоги, описал в них стадии, через которые проходит ум человека. Он говорит, что есть стадия мотылька, стадия ребенка, когда ум перебегает с одной вещи на другую подобно мотыльку, порхающему над цветами и собирающему мед то там, то здесь; когда он беспрестанно меняет объект своего наблюдения, всюду ища удовольствия и наслаждения. “Такой легкокрылый ум, — говорил он, — далек от Йоги”. Затем есть ум юноши, ум импульсивный, отдающийся во власть эмоциям, бросающийся во все стороны, охваченный сперва одной идеей, затем другой, более устойчивый, чем легкокрылый ум, но все же постоянно меняющий направление, хотя временно и держащийся крепко за одну определенную мысль. И этот также далек от Йоги. Затем есть стадия, когда ум всецело захвачен одной идеей, находится во власти ее, настолько сосредоточен на ней, что ничто не может отвратить его. Если это верная идея, обращенная на служение человеку и гармонизирующая с законами природы, такое захваченный идеей человек уже близок к вступлению на Путь. Я не забываю, что навязчивая идея может быть и idee fixe умалишенного, но тогда она ложная, а не истинная. В последнем случае она не находится в согласи и в гармонии с законом эволюции, который есть закон прогресса. Но, наблюдая над умалишенным с его навязчивой идеей, вы можете понять истинный смысл того, что я понимаю под человеком, одержимым какой-нибудь определенной мыслью. Это — энтузиасты, герои, мученики. Когда Арнольд Винкельрид бросился на копья неприятеля и, захватив возможно большее количество их в свои руки, направил их острия на свою грудь, чтоб образовать в рядах неприятеля брешь, через которую его товарищи могли бы пройти, тогда он был охвачен идеей спасения своей страны; дело шло о свободе его родины, и любовь к жизни, боязнь страдания влияющая на обыкновенных людей, не в силах была остановить его. Так и с мучеником, с человеком, предпочитающим смерть измене тому, во что он верит. В общем не так уж важно — прав ли такой человек или нет. Многие люди были замучены за идею, казавшуюся им истиною, хотя в действительности она была заблуждением. Когда человек верит настолько пламенно в истину какой-нибудь идеи, что ему легче умереть, чем отказаться от нее, то он заслуживает наименования мученика; и тогда венцом мученичества явится для него познание истины. Все дело в настроении человека.

Я возьму еще один пример; он покажет, что я отношу все сказанное не только к вещам, с которыми я согласна. Одним из жгучих злободневных вопросов является образ действий крайних партий в борьбе за равноправие женщин. Не мое дело высказывать мнение относительно этой тактики; я не могу быть судьей в деле, опасности которого я не разделяю, но вопрос не в том, правы или не правы люди, замешанные в данном деле, и не важно, будут ли они иметь успех или нет и умно или неразумно их суждение. Эти вопросы не касаются характера, создаваемого героической жертвой и удивительной преданностью, которая заставляет мягких, утонченных и культурных женщин добровольно идти в тот ад, которым являются для них полицейский участок и тюрьма. Я взяла этот случай потому, что в каждой группе слушателей есть немало различных взглядов относительно мудрости или безумия данных поступков, и мне хотелось бы, чтобы вы осознали, что с оккультной точки зрения всякий поступок представляет скорлупу, которую разбивают и бросают прочь, а внутри скорлупы лежит настоящий плод: благородство характера, героизм, мужество и совершенство самоотвержения. Когда вы видите людей, настолько охваченных какой-нибудь идеей, что никакие мирские доводы не могут их поколебать, тогда в силу великого оккультного правила, известно многим из нас, они приближаются к вратам Пути; заблуждения мозга могут быть исправлены быстро, почти в одну минуту, а воспитание героизма, преданности и самоотверженности являются результатом труда многих жизней, исполненных напряженных усилий. Так судит оккультизм обо всех явлениях мира сего. Внешний поступок есть проявление какой-нибудь прежней мысли, какой-нибудь эмоции в прошлом; главное же значение имеет побуждение к поступку. И, оглядывая мир, мы судим о месте, которое человек занимает в нем, не по поступкам его, а по его мыслям, желаниям, и эмоциям. Вот что устойчиво и прочно, тогда как поступки преходящи.

Вы понимаете теперь, почему я говорю, что оккультные правила, судя о мотивах, а не о внешнем действии, в которое этот мотив воплощается в мире людей. Вам следует изучать больше ваши мотивы, чем поступки. Пусть ваши поступки будут по возможности мудрее, напрягайте все ваши мысли и усилия для того, чтобы судить о правильности поступка до его совершения; но знайте, что очи, испытующие не внешний вид, а сердце человека, судят лучшим судом, чем суд мирской. Отдайте себя всецело служению, ничего не оставляйте для себя; помогайте везде, где только возможна помощь; работайте всюду, где только предоставляется возможность работать; отдайте себя великому идеалу и следуйте ему и в бурю, и солнце, и держитесь за него в грозу и во время тишины. И когда жизни, лежащие позади вас, распустятся в настоящем вашем существовании в цветы служения, героизм и преданности, тогда хотя бы вы были от мира и ничего не знали о вещах, о которых мы говорили сейчас, не знали о существовании Учителей и о красотах оккультного мира, — вы все же начнете делать те первые шаги, которые приведут вас к Вратам Пути и неминуемо заставят вас искать Учителя. Он же найдет вас задолго до того, как вы приметесь искать его. Хотя искание необходимо в этом низшем мире и согласие между умом и сердцем необходимо на земле и должно быть направлено на искание Того, чьим учеником вы стремитесь стать, знайте, что Учитель был около вас задолго до того, как вы начали искать его, что он наблюдает за вами, хотя глаза ваши все еще слепы; и тогда как вы думаете, что служение только человеку помогает только униженным и оскорбленным, невежественным и страждущим, в том высшем суде, где складывается суждение великих Существ, решение уже произнесено, хотя бы вы того и не знали.

Лекция вторая
ИСКАНИЕ УЧИТЕЛЯ

У суфиев, мистиков ислама, есть прекрасное изречение, имеющее отношение к тому исканию Учителя, которое составляет тему нашей сегодняшней беседы. Суфийский мистик говорит: “Пути к Богу столь же многочисленны, как дыхания сынов человеческих”. Это совершенно верно. Многообразны характеры людей, многочисленны их различные нужды, и стремления человеческих сердец так же разнообразны, как и удовлетворения, которых они добиваются. Если рассматривать эти многочисленные пути, эти многоразличные искания истинной жизни, жизни духа, искания Учителя, олицетворяющего собою эту жизнь, мы увидим, что эти бесчисленные пути на деле распадаются на три большие отдела и мы находим ищущих то в одном, то в другом из них, в связи с тем, насколько они сами сознают факт своего искания.

Одни из ищущих движимы сильной жаждой знания, стремлением понять, интеллектуальной невозможностью быть счастливыми, пока мир остается непонятной загадкой, пока проблемы жизни остаются неразрешенными и, по-видимому, не разрешимыми. Другие приближаются к исканию путем глубокой любви к какому-нибудь лицу, воплощающему в себе идеал, путем верности и преданности какому-нибудь духовному вождю, в котором данный человек видит олицетворение всего того, что он более всего хотел бы воплотить в жизни. У представителей третьего типа искание пробуждается путем осознания невыносимого горя мира, страшного страдания, гнетущего стольких из нас, путем твердой решимости изменить все то, что поддается изменению и отказа поверить, что какие-либо страдания не могут быть устранены вдумчивой и деятельной человеческой любовью. Те, кого побуждает к исканию сознание мировых страданий, составляют несколько мятежный элемент в большой группе людей, ищущих высшего смысла жизни.

Этот путь, пожалуй, наиболее близок мне, потому что на этом пути я искала сама и именно на нем я нашла. А личный опыт и путь, который прошел сам, остаются всегда наиболее реальным и близким для данного лица и его всегда легче всего объяснить другим.

В прежние годы я часто бывала в трущобах этого огромного города в тот час, когда закрывались питейные дома, выбрасывая на улицу потоки пьяного, несчастного люда, когда мужчины буйствовали, дрались и бранились, а женщины, перепившиеся и жалкие прижимали к груди младенцев, уже отравленных алкоголем.

Я сходила в тот ад, где выжимается жизнь из рабочих, где несчастные мужчины и еще более несчастные женщины силятся заработать право медленно умирать с голоду — ибо нельзя же называть их существование жизнью. Я слышала из уст мужчин слова, являющиеся печальным объяснением того, почему заработок женщин ниже заработка мужчин; в ответ на возражение: “Мы не можем жить на такое жалование”, им указывали на последнее средство, которого никто не может лишить женщину, — на возможность продать себя ради куска хлеба. Я в дождь и грязь ходила на собрания омнибусных и трамвайных кондукторов, происходившие в полночь в единственный час, когда они имели возможность собираться, чтобы поговорить о том, как им увеличить свое скудное жалование. В это пробудило столь острое сознание людского страдания, столь страстное желание найти способ уврачевания его и, наконец, такое отчаяние в успешности человеческих усилий сделать этих несчастных, искалеченных своим жалким существованием людей способными к более нормальной общественной жизни, что во мне возникло напряженное искание какого-нибудь пути к спасению.

Итак, человек может пойти по тому или другому пути, и верно было сказано в одном восточном писании : “По какому бы пути человек ни приблизился ко Мне, на том пути приветствую Я его, потому что все пути Мои”.

Современные поэты, в особенности поэты последней четверти девятнадцатого столетия, отражают в своих произведениях разнообразные настроения людей, старающихся каким-нибудь образом облегчить людское горе. Мы видим бодрый и мужественный оптимизм Роберта Броунинга, певшего, что ”Бог на небе, и потому все прекрасно на земле”, забывая, что нужно найти Бога не столько на небе, сколько найти его в аду человеческих страданий, найти его в себе, видеть Бога везде и во всем.

Еврейский псалмопевец берет более верную ноту, говоря: “Взойду ли на небо — Ты там; сойду ли в преисподнюю — и там Ты”. Но перекладывание всей ответственности на Бога может породить нерадение и в таком случае повести ко злу. С другой стороны, не следует забывать, что есть тысячи хороших, преданных и искренних людей, например, в Армии Спасения и во многих других человеколюбивых организациях, которые черпают свое вдохновение в этом миросозерцании. Нельзя иногда не изумляться величию веры, изливающейся, по-видимому, вопреки всякой логике из непобедимых глубин духа в человеческое сердце, способное верить и трудиться, невзирая на все препятствия, способное верить в существование Бога любви, тогда как мир несет в себе столь многообразные свидетельства, как бы опровергающие эту веру.

Затем есть еще класс людей, не разделяющий взгляда, именуемого мною бодрым и мужественным оптимизмом; они усвоили себе более мягкое воззрение, выраженное Теннисоном в его знаменитом “In Memoriam”, воззрение, которое питает надежду вопреки всему и примиряется с неведением, как с неизбежной участью человека.

Но не все могут довольствоваться подобным упованием; не все могут успокоиться, сказав себе: “Мы не можем знать”, и в тех более бурных натурах, к которым принадлежала я, страдания мирские вызывали страстный и горький протест.

Некоторые натуры, потеряв надежду на помощь извне, сами начинают изыскивать средства для улучшения положения и говорят с отчаянием, хотя может быть и не совсем безнадежно: “Нет иного Бога, о, Сын, если сам ты не Бог”. Такие натуры чувствуют красоту слова Уильяма Клифорда: “Неужели сказано: “Будем есть и пить, потому что завтра мы умрем”? Нет, лучше возьмемся за руки и будем работать, потому что сегодня мы все будем жить”. Такое настроение вдохновляет на искание, подвигает и на усилие. Умственные мускулы напрягаются для борьбы для конечной победы.

Те, кто, идя по тому или другому из этих путей, достиг точки, когда чувствуешь, что нужно или узнать, или погибнуть, что необходимо обрести совершенный идеал или утратить всякую охоту жить, что нужно найти радикальное лекарство, а не только паллиатив для людского страдания, эти люди дожили до того момента, когда на их пути станет неминуемо то, что побудит их сознательно искать Учителя, хотя бы это было нечто совсем незначительное, но оно тем не менее укажет им, как приняться за поиски. Иногда это может быть книга, взятая на столе у приятеля в ожидании его возвращения, такая книга, как “Оккультный мир” Синнетта или какое-либо иное из теософических сочинений, столь широко распространенных в настоящее время. Взяв ее, они начинают ее рассеянно перелистывать и, напав на какое-нибудь место, которое остановит из внимание, они читают дальше, а затем принимаются серьезно изучать; иногда это лекция, на которую человек зашел случайно, чтобы скоротать свободный час, иногда картина, подобная произведениям великого художника Уаттса; иногда, если не приходится ни наткнуться на такую книгу, ни прослушать лекцию, ни побеседовать с друзьями об этих великих вопросах, мгновение это может прийти, как оно пришло ко мне самой, не через книгу, или картину, или лекцию, а через голос, который прозвучал во мне и вместе с тем вне меня, который так очевидно был не моим, что я невольно ответила громко, словно я говорила с другим человеком. Я сидела в одной комнате в Сити среди странной тишины, наступающей в этой части города, когда человеческая волна уже отхлынула и когда получается то полное одиночество, которое можно испытать только в многолюдном Сити в тихие вечерние часы. И в том голосе звучало нечто, показавшееся мне строгим, настойчивым, твердым, требовательным: “Готова ли ты всем пожертвовать для того, чтобы познать истину?” И я просто и без замедления ответила: “Несомненно, я этого только жажду”. Но голос продолжал настойчиво: “Нет ли чего-нибудь, что ты удерживаешь? Всем ли ты пожертвуешь?” — и опять я ответила: “Нет ничего, чем бы я не пожертвовала. Лишь бы мне только знать”. Туту голос изменился, стал музыкальным, проникнутым кротким и ласковым состраданием: “Скоро, очень скоро появится свет”. Затем снова наступила тишина, и я с недоумением спрашивала себя, что случилось. Через две недели после этого странного происшествия мистер Стэд, тогдашний издатель “Pall Mall Gazette”, дал мне для рецензии “Тайную доктрину” Е.П. Блаватской, так как она была не по силам молодым людям, занимающимся у него в редакции. Я взяла оба больших тома домой, принялась их читать и читала, читала до тех пор, пока действительно свет не засиял и я не узнала того, что тщетно искала в течение многих-многих лет. Это было двадцать три года тому назад, и с того часа до нынешнего дня свет беспрерывно изливался сперва на путь искания, а затем на путь обретения: ибо одинаково незыблем в двадцатом столетии, как был незыблем и в первом столетии и за тысячи лет, обет, данный Учителем: “Просите, и дано будет вам; ищите и найдете; стучите, и отворят вам”.

Итак, ко многим приходит знание тем или иным путем, знание великих фактов, о которых я говорила в прошлый раз, фактов перевоплощения и кармы, которые объясняют условия сегодняшнего дня, а в применении к завтрашнему дню могут излечить социальное зло. Оно указывает на время и способы, которыми могут быть осуществлены реформы, и дают не только разгадку настоящего, но способствуют и созиданию более светлого будущего; ибо они применимы к задачам восприятия самых несчастных и самых развращенных людей, к криминологии, к государственным проблемам, и включают как методы реформ, так и цели, к которым следует стремиться. Ищущий знакомится, прежде всего, с теорией, и излагающей истины, на которых зиждется мир, а затем путем познания закона узнает возможность и средства, как улучшить человеческую жизнь.

В придачу к названным двум основным истинам две другие, упомянутые мною, — факт существования Пути и факт существования людей, прошедших его ранее нас, — отвечают сердцу и уму ищущего, вызывают стремление не только знать, но и служить орудием для выполнения Божественного Плана в человеческой эволюции. Они указывают искреннему искателю, как ему идти по Пути, как ему найти Учителя, и тогда воистину появляется свет во тьме, и человек видит ступени, восходящие перед ним, и сознает цель, хотя бы эта цель и находилась еще вне поля его зрения. Когда прозвучало слово, как сказано в одном древнем индусском писании: “проснись, встань, ищи великих Учителей и внимай им”, тогда из уст ищущего раздается радостный ответ: “Я проснулся, я встал; я ищу Учителей и не прекращу поиски, пока их не найду”. Тогда в знании, раскрывающемся перед ним, выявляется весь Путь искания: как человек должен искать, что он должен делать, какие условия он должен добровольно принять при искании и как непреложен закон, по которому он будет вознагражден обретением искомого. Он узнает, что есть наука, именуемая слиянием, наука Йоге, как называют ее на Востоке; словно “Йога” обозначает соединение, а наука соединения ведет к великой истине Слияния; тогда он увидит перед собой начало Пути и узнает, какие нужды качества для того, чтобы вступить на него.

Что же это за Йога? Это не более не менее как применение законов эволюции человеческого разума к отдельному индивидууму; это способ, которым человеческий разум развивается, ясный, определенный и подчиненный закону; это указание, как применять эти законы в индивидуальных случаях, с тем чтобы ускорить эволюцию ума и дать человеку возможность определить свою расу с целью помочь и ей в ускорении ее эволюции. Итак, Йога есть применение этих законов в соединении с определенной дисциплиной жизни. Эта дисциплина жизни необходима для людей, желающих применить законы ускоренной эволюции к самим себе, так как обычные законы природы, которыми мы окружены, ведут нас по пути обыкновенной эволюции; если же мы увеличиваем усилие и напряжение, мы должны одновременно сделать что-нибудь, чтобы укрепить все части нашего организма, подвергающиеся напряжению при той более ускоренной эволюции, которой мы решили следовать. Эти соображения и вызывают необходимость в дисциплине жизни. Она не произвольна и не является попыткой, как думают некоторые, со стороны Учителей воздвигнуть препятствия на Пути, ведущим к ним, которые ею не смогли или не пожелали бы одолеть. Это необходимое ограждение будущего ученика от опасностей ускоренного движения вперед, вызывающего большое напряжение тела и ума, которое требуется ускоренной эволюцией. И пока вы не поймете, насколько это разумно, пока вы не осознаете, что Учитель требует, чтобы вы сделали в короткое время то, на что ваша раса употребит сотни тысяч лет и что уже по этому одному, оставляя в стороне всякие другие соображения, вы должны подготовить свое неподготовленное тело и свой неокрепший ум к огромной задаче, которую вы предпринимаете, пока вы не поймете этого, лучше вам не идти дальше чисто теоретического знания основных истин — факта существования Пути и Учителей. Когда ученик от терапии переходит к практике, когда из изучения по руководствам он приступает к опытам в лаборатории и начинает сам обращаться с химическими веществами, составлять смеси, производить даже новые изыскания, тогда, как вам известно, он нуждается в руководителе, в помощнике, иначе, не зная условий, он может повредить себе, искалечить себя, убить себя, потому что он идет навстречу опасностям, с которыми не сталкивается громадное большинство людей.

Наука Йоги имеет свою практику и свои опыты, а, следовательно, и свои опасности. Если вы допускаете возможность существования такой науки, если путем изучения вы убедитесь в том, что такая наука имеется, то было бы ребячеством протестовать против ограничений, которые одинаково налагаются при изучении каждой науки, пока изучающие не усвоят ее; тогда только они могут идти далее по своему усмотрению, так как знание дает им право на независимость.

Эта дисциплина жизни, я должна сознаться, отпугивает довольно значительное число людей, которые иначе не прочь были бы начать искание, ведущее за собой вступление на Путь. Люди иногда больше боятся стеснений и своей обычной ежедневной жизни, чем менее осязаемых и, следовательно, менее осуществимых вещей. Возьмем, например, один обычай, особенно распространенный на Западе, но, к сожалению, проникающий ныне и на Восток, привычку пить алкоголь в разных видах. Допускаю, что для значительного большинства людей, ведущих обыкновенную жизнь и не склонных впадать в крайности, которые мы видим в менее культурных и менее интеллектуальных слоях, употребление небольшого количества вина или спирта принесет лишь незначительный вред. Допускаю, что они могут делать это всю жизнь без особенного ущерба для себя. Люди, воздерживающиеся от алкоголя, но не имеющие намерения следовать Йоге, делают это, вероятно, потому, что видят, к каким излишествам это ведет, и знают, что пример действительнее всяких наставлений. Этот вред они устраняют из своей жизни, но в то же время они вредят себе антигигиеническими привычками, и наличность одной лишней нездоровой привычки не составляет для них вопроса жизни или смерти. Хотя она может несколько сократить жизнь; она, пожалуй, раскроет маленькую дверцу, через которую со временем проникает болезнь.

Но дело обстоит совершенно иначе, когда человек приступает к практическому осуществлению Пути, ведущего к Учителю; одним из условий этого Пути является так называемая медитация — сосредоточенное, точное, напряженное мышление по особой линии — которая должна стимулировать и укреплять органы, находящиеся ныне в зачаточном состоянии и которые разовьются в обыкновенных людях при нормальном течении эволюции лишь через значительное время; хотя я допускаю, что многие из нас уже начинают развивать их теперь. Эти органы находятся в физическом мозге; они как недавно отметили врачи, особенно чувствительны к парам алкоголя; они отравляются ими и вследствие этого становятся неспособными к деятельности. Если начать искусственно ускорять их эволюцию от зачаточного или полузачаточного состояния до того момента, когда они становятся посредствующим звеном между физическим и астральным мирам, путем которого передаются такие вибрации, на какие остальные части мозга обыкновенно не реагируют, в таком случае органы эти становятся в буквальном смысле слова мостами для сообщений; если таким образом усиливать прилив крови к ним, стимулируя деятельность сосудов, питающих их, тем самым увеличивается и опасность воспаления, и безумно подвергать их этой опасности, если эти сосуды уже страдают от алкогольного отравления; не нанося большого вреда, когда органы эти остаются в покое, действие алкоголя становится для них источником серьезной опасности, как только они подвергаются искусственной тренировке; дисциплина, необходимая при практическом изучении Йоги, требует полного отказа от всяких напитков, содержащих в себе алкоголь.

Другим требованием, еще более неприятным и стеснительным для тех, кто находится в частом общении с людьми, является отказ от всякого вида мясного питания. Оно не отравляет, как алкоголь, но способствует огрубению тела, а целью, изучающего Йогу, является обладание телом очень сильным и очень выносливым, но вместе с тем и очень чутким и отзывчивым на вибрации, исходящие из более тонких миров. Здесь вы имеете дело с вашей нервной системой и с вашим мозгом; вам надо их сформировать и формирование их зависит от той пищи, которую вы принимаете. Оставляя в стороне всякий вопрос о сострадании (хотя и он не должен бы быть в пренебрежении у тех, кто ищет учителей Сострадания) и, принимая во внимание лишь физические результаты, вы увидите, что если вы не подготовите ваши нервы и ваш мозг, то вибрации более тонкой материи, действуя на них — а вы сами же вызываете эти вибрации, — могут расстроить мозг, и нервы и подвергнуть вас нервным заболеваниям и разным формам истерии.

Я обязана сделать это предостережение.

Если вы хотите охватить все его значение, обратитесь к произведениям мистиков и святых, учения и религия которых не налагала на них строгой дисциплины жизни. Вы найдете немало неуравновешенных мыслей и суждений, немало истерических эмоций, смешанных с чудесным проникновением в мир, именуемый невидимым, и с удивительной отзывчивостью на силы, исходящие от существ высших миров. Это явление так бесспорно, что некоторые психологи считали его доказательством того, что всякое высшее провидение есть в действительности известного рода истерия и что все великие святые, пророки и Учителя более или менее теряют равновесие, как только они водят в соприкосновение с невидимыми мирами. Мы знаем, как далеко зашли в этом отношении Ламброзо и многие ученые его школы. Если вы хотите искать, не подвергая себя опасности и, сохраняя равновесие, здоровье и силы, то вы должны уплатить дань, которую все платили в прежние времена и платят и ныне; если человек подвергает влиянию более сильных вибраций свое тело, и в особенности мозг и нервную систему, он должен вести жизнь, отличную от жизни мирян, и должен подготовить инструмент, на котором со временем будут разыгрываться мелодии его духа.

Итак, можно рассматривать практику Йоги как применение законов ума к ускоренной индивидуальной эволюции и как дисциплину жизни, причем последняя приложима лишь к тем, которые осуществляют Йогу в жизни, а не только изучают ее теоретически.

Затем ищущий узнает, что требуются некоторые качества для того, чтобы пройти первую часть Пути, именуемую римско-католической церковью Путем Очищения, а индусами и буддистами — испытательным или подготовительным путем. Эти качества изложены совершенно ясно и определенно, так что всякий человек может приступить к осуществлению их, а упражнение в них — за небольшим ограничением, которого я коснулась ниже, — вовсе не влечет за собой ту дисциплину жизни, о которой я говорила, потому что оно не ведет (за одним исключением к определенной практике медитации). Этих качеств четыре.

Во-первых, умение отличать реальное от нереального. Я более подробно изложу этот вопрос в следующей лекции; сегодня же я лишь вкратце коснусь его, с тем чтобы начертать общий план подготовления к Пути. Надо научиться отличать во всем окружающем и во всех людях пребывающий элемент от приходящего, внешность от содержимого, вечное от преходящего. Это первое качество, и оно неминуемо ведет за собой второе: научившись отличать преходящее от пребывающего, вы становитесь более или менее равнодушными к вещам вечно изменчивым, вместе с тем прочно утверждаясь в том, что вы признаете пребывающим. Второе качество есть бесстрастие или отсутствие стремления к преходящему и изменчивому и сосредоточение желаний на вечном, на том, что пребывает.

Третье качество состоит из шести жемчужин, из умственных свойств, которые мы должны приобрести. Во-первых, контроль ума, умение сосредотачиваться на одной вещи, так сказать, впитывать в себя все содержание ее, а также пользоваться умом как орудием для созидания характера; ум — запомните это — является единственным орудием, которым вы можете пересоздать себя. Подобно молоту и резцу в руках скульптора, контроль ума, движимый волей, является молотом и резцом в руках человека, желающего высечь из неотесанного мрамора своей природы совершенный образ божественности, который он ищет в этом мраморе.

Затем контроль поступков, вытекающий из контроля ума, и великая добродетель терпимости. Ханжа, человек узкий и ограниченный не может вступить на Путь. Терпимость, широкая, всеобъемлющая составляет одно из необходимых качеств на Пути; при этом она имеет гораздо большее значение, чем обыкновенно принято думать. Это не то настроение, которое говорит: “О, да, вы совершенно не правы, но Бог с вами, идите своим путем”. Такое отношение не есть истинная терпимость, а скорее равнодушие к судьбе ближнего. Истинная терпимость вытекает из признания Духа в сердце каждого человека, того Духа, который знает свой путь и следует ему, терпимость есть прозрение Духа, который знает, прозрение воли Духа, который избирает; терпимость никогда не стремится принуждать или заграждать дорогу; она предлагает все, что у нее есть ценного, но никогда не навязывает это ценное человеку, не жалеющему его принять; она разъясняет истину, но не чувствует ни досады, ни гнева, ни раздражения, если то, что она считает истиной, не является таковой для другого, она помнит, что истина не есть истина для другого, пока она не уразумеет и не прочувствует ее сам, ибо внутренняя природа наша настолько правдива, что когда она видит истину, она и принимает ее. Неубедительность доводов, а Дух в человеке узнает раскрывшуюся истину, и, пока повязка еще лежит на глазах и мы слепы, истина является для нас ложью, потому что наша природа еще не признала ее за истину. Вот что значит настоящая терпимость: иметь свои убеждения, охотно делиться ими, но никогда не навязывать их и ни на кого не нападать. Четвертая жемчужина есть терпение, та мощная сила, которая не поддается, которая способна все вынести в поисках истины и не отступает перед трудностями и опасностями, не испытывает разочарования, не допускает отчаяния, которая уверена в том, что истину можно найти, и твердо решила добиться ее. Каждое препятствие только усиливает ее, каждая борьба укрепляет ее мускулы, каждое поражение заставляет ее воспрянуть, с тем чтобы бороться за победу. Человеку, желающему идти по высшему Пути, необходимо такое терпение. Затем вер в Бога внутри нас, вера в Бога, проявляющегося в Учителе, вера крепкая, стойкая и непоколебимая, отметающая от себя всякие сомнения. Затем — уравновешенность. “Небесная песнь” говорит, что равновесие называется Йогой; отсутствие возбуждения, отсутствие страстей, превращение волнений и стремлений вволю, неуклонно направляющуюся к своей цели; способность оставаться ясным в то время, когда все кругом волнуются. Способность оставаться одиноким, когда все покинули и изменили вам. Это совершенное равновесие есть одна из шести жемчужин ума.

Четвертое качество необходимое на Пути, есть желание свободы, стремление освободиться, с тем чтобы служить миру.

Эти свойства могут быть и не вполне выработаны, пока вы не найдете Учителя; иначе найти его было бы невозможно. Все, что требуется, это — чтобы вы стремились приобрести эти свойства и старались ввести их в ваш характер. Созидать гораздо легче, когда определенно знаешь, чего хочешь, учиться гораздо легче, когда данные темы лежат перед вами. Приобретение этих свойств установлено Учителями для тех, кто желает найти Их и стать Их учениками. Как только мы узнаем, каковы эти свойства, мы можем начать работать над ними, можем начать развивать их, и достаточно лишь некоторого усовершенствования в них для того, чтобы искание перешло в уверенность.

Но вы можете спросить: “Как начать? Как работать над ним?” Конечно, не через то неопределенное желание стать лучше, которым ограничиваются люди, не знающие всей силы той неумирающей и непреодолимой потребности, которая заставляет искать Пути. Средством достигнуть необходимых качеств являются главным образом медитация и затем упражнение в этих качествах в ежедневной жизни. Других действительных средств нет, так как медитация есть сосредоточенная мысль, а сосредоточенная мысль есть, как я только что сказала, единственное орудие для пересоздания себя. При медитации вы на время удаляетесь от мира, сперва лишь ненадолго, так как она утомляет мозг; для начала достаточно пяти или десяти минут по утрам; при удачной медитации вы почувствуете себя утомленным и даже ранее истечения этого срока. На это время вы удаляетесь от внешнего мира, вы, так сказать, выключаете его, вы как бы возводите стену кругом себя, сквозь которую не могут проникнуть мысли, надежды и опасения внешнего мира. Вы входите в себя, в ваше святая святых и остаетесь в безмолвии, в тишине за этой стеной, прислушиваясь к голосу своего “Я” и ожидая пришествия истинного владыки в его царство. Когда вы возвели стену и выключили внешний мир, вы обращаете ваш вечно блуждающий и беспокойный ум внутрь себя и сосредотачиваете его на одной какой-нибудь мысли. Возьмем, например, первое из свойств во многих отношениях наиболее трудное: распознавание. Вы начинаете думать над тем, что оно означает, думать, скажем, о себе; вы сознаете, что многое в вас изменчиво, тело ваше меняется; эмоции меняются; мысли меняются. Они принадлежат к преходящему, а не к реальному, и в ваших мыслях вы их оставляете в стороне, иногда отдельно от тела, иногда вместе с ним; вы уничтожаете мысленно одно из внешних чувств, например, зрение, и стараетесь представить себе, каким был бы мир, не будь зрения или иного чувства; таким образом, мы заставляем себя сознать, что это чувство — не вы. Вы чувствуете эмоцию и выключаете ее, отказываетесь вибрировать в ответ на нее и видите, что эти изменчивые эмоции не вы сами. Затем те бродячие мысли, что меняются с каждым дыханием; вы и их отставляете и видите, что эта изменчивая фантасмагория мыслей — не вы сами. И таким образом вы выключаете шаг за шагом, одно за другим, пока вам, может быть, покажется, что ничего больше не осталось, так как вы постепенно убеждаетесь в том, что все меняется, а вы ищите реального и неименного. Но в той пустоте, которую вы кругом себя сделали, в той пустоте, откуда исчезло все нереальное, из которого ушло все изменчивое и в которой вы чувствуете себя разочарованным, — в этой пустоте поднимается высшее сознание, бессмертное, неизменное, вечное; воля, отражением которой в низшем мире служат ваши желания; мудрость, образом которой в низшем мире являются ваши изменчивые мысли; деятельность, отражением которой в низшем мире являются ваши изменчивые поступки. Вы чувствуете себя волей, мудростью, деятельностью, помимо всех изменчивых образов, подобно тому, как солнце на небе остается неизменным, отражаясь в тысячах волн в прудах, озерах, реках и океанах, так и вы отличите солнце духа внутри себя от преломленных отражений его в вашем низшем “я”. Путем медитации вы приобретете сознание, что вы вечны и что все изменчивые вещи являются искаженными отражениями вашего настоящего “Я”.

После этой тихой медитации, после этого великого осознания, вы идете во внешний мир искаженных отражений и начинаете жить в вечном даже и в то время, когда работаете во внешнем мире. Вы знаете, что имеете дело лишь с отражениями, но с отражениями, имеющими огромное значение для создания характера и для служения людям. Вы знаете, что за ними есть что-то высшее и что это высшее в вас самих, но вы добровольно идете в мир людей, с тем чтобы дать им то самое, что нашли в безмолвной горнице своего духа. Вы в жизнь проводите то, что вы узнали в этой горнице; вы ходите в свете, засиявшем перед вами там; вы любите любовью проистекающей из любви к реальному; и вы становитесь настоящим работником среди людей. В Писании сказано, что "Йога — искусство в деяниях", и это потому, что только человек, который знает высшее, может властвовать над низшим; только человек, не имеющий желаний, может видеть как лучше всего работать на помощь своим братьям; только человек, имеющий непоколебимую волю, может оставаться равнодушным к мимолетным желаниям, вспыхивающим в низшей природе.

От медитации к работе, от приобретения света к излучению его в мир, об изучения мудрости к распространению ее среди людей; от осознания настоящей деятельности к правильному руководству вашими поступками. И по мере того, как человек ищет, желая найти своего учителя, как он несет ему служение, на которое способен и работает со стремлением найти его, чтобы тем лучше ему служить, после долгого и настойчивого искания он видит, как в его сумерках восходит заря истинного света; и тогда он подходит к той грани, где Учитель находит его, и где он действительно вступит на первую ступень Пути испытания, к которому он все время готовился, пока длились его искания.

Итак, мы оставляем его стучащим в дверь, ищущим Учителя и знающим, что дверь вскоре откроется и на пороге ее появится Учитель.

Лекция третья
ОБРЕТЕНИЕ УЧИТЕЛЯ

В предыдущей лекции мы оставили ищущего у самого порога двери, вводящей в присутствие Учителя. Он уже служил на пользу мира; он теоретически знает о существовании Пути и Учителей; он приобрел известную долю познаний относительно великих фактов человеческой жизни и человеческой эволюции; в нем пробудилось желание взять себя окончательно в руки, использовать великие законы природы для ускорения своей эволюции в целях более целесообразного служения миру. Я лишь вскользь коснусь тех свойств, которые должны быть усвоены перед посвящением: ищущий Пути не обязан обладать ими совершенстве, развить их во всем их объеме и красоте, но он должен в известной мере внедрить их в свой характер, должен бы до известной степени согласовать свои жизненные поступки с главными правилами праведного поведения в тех рамках, которые установлены Учителями мудрости для учеников, желающих вступить на Путь. Я коснулась также и медитации как средства, при помощи которого человек также может пересоздать себя, сперва размышляя над идеалом, а затем и воплощая его в своей жизни.

Теперь я перейду к обретению Учителя и к осуществлению указанных свойств в жизни по линиям, требуемым Учителями. Может быть в некоторых точках ваше воззрение. И не совсем совпадает с воззрением оккультиста; вам может показаться, что в известных случаях слишком большое внимание обращено на незначительные детали, тогда как, с другой стороны, опущены некоторые вещи, которые вы склонны считать очень важными для правильного поведения. Но мы ведь переходим теперь из области мнений в область фактов. Ученик не может выбирать свойства; его дело лишь развивать их в себе; и если он считает их плохо выбранными или ненужными, то ему нет никакой необходимости вступать на тот Путь, подготовлением к которому они служат. Но если он уже решил вступить на Путь, стражами которого являются Учителя Мудрости, то он должен принять условия, выработанные ими; он должен стараться подчинять себя законам ученичества, существующим с незапамятных времен.

Когда человек достаточно отметил себя служением и усвоением теоретического мировоззрения, изложенного нами в лекции об “Искании Учителя”, он находит своего Учителя. Или скорей Учитель находит его. Во все время его борьбы милосердные очи Учителя смотрели на него, следя за его усилиями; в течение многих жизней в прошлом он пребывал под тем же влиянием, которое теперь станет преобладающим в его жизни. Он дожил до той минуты, когда Учитель может открыть себя ему, может взять его определенно на испытание. Такова первая стадия; определенный Учитель избирает определенного ученика и берет его на свое попечение, с тем чтобы подготовить его к Посвящению; не забудьте, что посвящение представляет нечто совершенно определенное, что только те, которые уже достигли, могут помочь другим вступить на Путь, который сами они уже прошли.

Теперь настало время для прочного закрепления связи, которая уже не может быть разорвана, — индивидуальной связи между человеком, находящимся еще вне Пути, и тем, кто стоит на вершине его; связи, которую ничто не может порвать — ни смерть, ни неудача, ни неразумие; она против всех попыток разорвать ее. Человек волен медленно идти к цели, но никогда уже не может он более совершенно отвернуться от нее и его может постигнуть полная неудача. Связь — налицо, сотканная и закрепленная Учителем, и нет во всей Вселенной такой силы, которая могла бы разрушить то, что сделал Учитель. Он призывает к себе человека, конечно не в физическом теле, так как в большинстве случаев Учители живут в уединенных, труднодоступных местах.

Но задолго до этого человек уже научился во время сна деятельно работать с мире, невидимом для телесных очей, в так называемом астральном теле, составляющем — запомните это — самое низшее их невидимых тел, в котором присутствует весь человек, духом и душой, в оболочке более тонкой, чем физическая; в этом-то теле Учитель призывает его к себе, зовет его стать лицом к лицу с собой и выслушивать его слова.

Вслед за тем учитель берет его на так называемое испытание. Тут-то и завязывается нить, о которой я говорила выше; затем человек отправляется обратно во внешний мир и Учитель наблюдает за тем, как он проводит жизнь, как встречает испытания, в чем он обнаруживает силу и в чем слабость; он испытывает, достаточно ли ученик силен, чтобы вынести быстрое погашение дурной кармы, если таковая еще имеется у данного человека. Он возвращается в мир уже как ученик, взятый на испытание, чувствуя новую силу, вдохновляющую его; зная — хотя он, может быть, и не в состоянии вспомнить самое событие во всех его подробностях, — что нечто великое и важное совершилось с ним на внутренних планах бытия; отныне сила Учителя с ним; благословение Учителя покоится на нем, рука Учителя простерта над ним, и он снова возвращается на испытание серди мира людей.

Через некоторое или долгое время, смотря по тому, несколько интенсивно изживается этот испытательный период, испытуемый слышит вторичный зов, когда Учитель видит, что в достаточной мере приобрел необходимые качества и нуждается в более полном наставлении, чтобы еще полнее применять свои знания к жизни. Вновь призывают его, вновь он видит Учителя. И тогда Учитель зачисляет его уже в ряды своих принятых и испытанных учеников; но отныне его сознание начинает сливаться с сознанием Учителя и он чувствует его присутствие яснее, он ощущает полнее его мысль.

Очень часто в этой стадии Учитель дает отдельное просветляющее учение молодому ученику, с тем, чтобы помочь ему идти быстрей. Об этом вы можете прочесть в маленькой книжке “У ног Учителя”, в которой молодой ученик, обучаемый своим Учителем, по своём возвращении в тело, записал день за днем то, что учитель говорил ему относительно осуществления необходимых качеств в жизни и проникновенного понимания этих качеств. Насколько мне известно, впервые было разрешено ученику записать слово в слово те учения, которые даются на высших планах относительно качеств, требуемых на Пути. Не хочу этим сказать, что до сих пор ничего не было дано Учителями миру, но этот случай совершенно исключительный, так как качества взяты одно за другим и точно указано их применение к жизни. А ученик, записавший их, сказал: “Это не мои слова; это слова Учителя, поучавшего меня. Без него я ничего не мог бы сделать, но с его помощью я вступил на Путь. Вы желаете вступить на тот же Путь; поэтому слова, сказанные им мне, помогут и вам, если вы будете повиноваться им. Недостаточно только говорить, что они справедливы и прекрасны: человек, желающий идти вперед, должен исполнять в точности то, что в них сказано. Если голодный станет глядеть на пищу и повторять, что она хороша, это не удовлетворит его; он должен протянуть руку и есть. Так же и выслушать слова Учителя недостаточно; надо исполнить то, о чем он говорит, внимая каждому слову его, ловя каждый его намек”.

Говоря об этих качествах, я основываю свои слова на этом непосредственном поучении одного из Учителей Мудрости и Сострадания. Конечно, я не могу передать всего, что записано в э