Нисаргадатта Махарадж часто повторяет, что сознание — это единственный «капитал», с которым рождается всякое чувствующее существо. Это, как говорит он, кажется очевидным. Однако реальная ситуация такова: то, что рождается, — это сознание, нуждающееся в организме, в котором оно могло бы проявиться, и таким организмом является физическое тело.
Что же наделяет чувствительностью — способностью ощущать, реагировать на стимулы — живое существо? Что делает живого человека отличным от мертвого? Конечно, ощущение бытия, чувство присутствия, сознание, активизирующий дух, который оживляет физическую структуру тела.
Именно сознание проявляет себя в индивидуальных формах и наделяет их видимым существованием. В человеческих существах в силу такого проявления возникает концепция обособленного «я». В каждом индивидууме Абсолют находит свое отражение в виде осознания, и, таким образом, чистое Осознание становится самоосознанием, или сознанием.
Объектная вселенная находится в бесконечном движении, постоянно проецируя и растворяя бесчисленные формы. При каждом создании формы и наделении ее жизнью (праной), возникает сознание (четана), что происходит одновременно и автоматически через отражение Абсолютного Осознания в материи. Необходимо ясно понять, что сознание — это отражение Абсолюта на поверхности материи, вызывающее ощущение двойственности. В отличие от него чистое Осознание, состояние Абсолюта, не имеет ни начала, ни конца, и не нуждается ни в какой другой опоре, кроме самого себя. Осознание становится сознанием только тогда, когда появляется объект, в котором оно могло бы отразиться. Между чистым Осознанием и осознанием, отраженным в виде сознания, по словам Махараджа, существует такая пропасть, которую ум не в состоянии преодолеть. Отражение солнца в капле росы — это не солнце!
Проявленное сознание ограничено временем, поскольку оно исчезает сразу же, как только приходит конец физической структуре. Тем не менее, согласно Махараджу, это единственный «капитал», с которым рождается живое существо. И поскольку проявленное сознание — его единственная связь с Абсолютом, оно становится единственным инструментом, с помощью которого человек может надеяться достичь иллюзорного освобождения от «индивидуума», которым себя считает. Пребывая в единстве со своим сознанием и относясь к нему как к своей Атме, своему Богу, он может надеяться достичь того, что считает недостижимым.
Что в действительности является основой этого наделяющего жизнью сознания? Очевидно, это должен быть физический материал, поскольку в отсутствие физической формы оно существовать не может. Проявленное сознание может существовать лишь до тех пор, пока его обитель — тело — сохраняется в здоровом и пригодном для обитания состоянии. Хотя сознание и представляет собой отражение Абсолюта, оно подвластно времени и может поддерживаться только материальной пищей, состоящей из пяти элементов, чем и является физическое тело. Сознание пребывает в здоровом теле и покидает его тогда, когда оно дряхлеет и умирает. Отражение солнца можно увидеть лишь в прозрачной капле росы, но не в мутной от грязи.
Махарадж часто говорит, что мы можем наблюдать природу и функцию сознания в своих повседневных состояниях глубокого сна без сновидений, сна со сновидениями и бодрствования. В глубоком сне сознание возвращается, так сказать, в состояние покоя. Когда сознание отсутствует, нет никакого ощущения своего собственного существования или присутствия, не говоря уже о существовании мира и его обитателей, нет никаких мыслей о связанности и освобождении. Причина в том, что отсутствует сама концепция «я». В состоянии сновидения начинается движение крошечной частички сознания — человек еще не проснулся полностью — и затем, в долю секунды, в этой частичке сознания создается целый мир, содержащий горы и долины, реки и озера, города и села с домами и людьми разных возрастов, включая самого сновидящего. И, что более важно, сновидящий не имеет никакого контроля над тем, что делают снящиеся ему персонажи! Другими словами, из памяти и воображения мгновенно создается новый живой мир — посредством одного движения в этой частичке сознания.
«Представьте себе, — говорит Махарадж, — невиданную мощь этого сознания, одна крошечная частичка которого может содержать в себе и проецировать целую вселенную». Когда человек просыпается, снящийся ему мир и персонажи сна исчезают.
Что происходит, когда состояние глубокого сна и сновидения заканчиваются, и вновь возникает сознание? Наступает непосредственное ощущение существования и присутствия, не присутствия «меня», а присутствия как такового. Однако вскоре ум берет бразды правления в свои руки и создает концепцию «я» и осознание тела.
Махарадж неоднократно повторяет, что мы настолько привыкли считать себя телами, обладающими сознанием, что нам очень трудно принять или даже понять настоящее положение дел. В действительности же именно сознание проявляет себя в бесчисленном количестве тел. Поэтому необходимо осознать, что рождение и смерть — это не что иное, как начало и конец потока движений сознания, толкуемых как события в пространстве-времени. Если мы сможем постичь это, мы также сможем осознать, что в своем изначальном нетронутом состоянии мы представляем собой чистое бытие-сознание-блаженство, пребывая же в контакте с сознанием, мы являемся лишь свидетельствованием (полностью отдельным от) различных движений в сознании. Это неоспоримый факт, поскольку очевидно, что мы не можем быть тем, что воспринимаем, — воспринимающий должен быть отличен от того, что он воспринимает.
Осознание и сознание
Отличительной чертой бесед Махараджа с посетителями было глубокое ощущение их полной спонтанности. Темы никогда не выбирались заранее, но высказывания Махараджа обладали уникальным качеством некой гибкости, каждый раз придающей им удивительную свежесть. Еще больше удивляешься, когда вспоминаешь, что такие беседы он проводил без какой-либо предварительной подготовки, дважды в день, включая воскресенья, в течение многих лет. И вот, дойдя до кульминации беседы, Махарадж произносит, довольно улыбаясь: «О чем же я говорю? Тема всегда одна и та же — вы и я, внешний мир и Бог».
Обычно Махарадж не утруждал себя ожиданиями, пока соберутся слушатели, прежде чем начать обсуждать ту или иную тему, возникающую в его уме. Иногда его маленькая комната на чердаке в течение пятнадцати минут заполнялась до отказа. А иногда, когда он начинал говорить, — или, можно сказать, размышлять вслух — присутствовало всего три-четыре человека. Но для него это не имело никакой разницы. Он мог говорить даже с одним-единственным ищущим, если ему так хотелось, и с жаром излагать ему основы своего учения, проводя между ними связи и помогая увидеть их в истинной перспективе. Его ум — это целостный ум, выходящий за рамки прагматизма. И его мышление — это мышление, отличающееся тотальностью.
Однажды утром, выразив Махараджу свое почтение и заняв свое место, я обнаружил, что кроме меня в комнате находятся всего два человека. Внезапно Махарадж произнес: «Какая разница между "осознанием" и "сознанием", если таковая есть?» В такие моменты не знаешь — то ли он ожидает ответа от присутствующих, то ли просто думает вслух, и не решаешься ответить, боясь нарушить поток его мыслей. Но затем он может сказать: «Почему вы не отвечаете? Значит, вы просто заставляли меня попусту тратить время, слушая мои беседы все эти дни?» Однако в это утро он продолжал говорить, не ожидая ответа.
Он отметил, что осознание относится к Абсолюту и поэтому находится вне пределов трех гун (гунатита), в то время как сознание — это нечто поддерживаемое и ограниченное состоящим из пищи телом. Когда тело разрушается, сознание также исчезает. Имейте в виду, никто не умирает — состоящее из пяти элементов тело, становясь безжизненным, смешивается с этими элементами, сознание же, подверженное воздействию трех гун, освобождается от них. Осознание — это изначальное первичное состояние, существующее до возникновения концепции пространства-времени и не нуждающееся ни в каком источнике и ни в какой опоре. Оно просто есть. Однако в тот момент, когда в этом изначальном состоянии единства возникает концепция сознания, возникает и ощущение «я есть», приводящее к возникновению состояния двойственности. Сознание обладает формой и является отражением осознания на поверхности материи. Невозможно рассматривать сознание в отрыве от осознания, не может быть отражения солнца без самого солнца. Но осознание без сознания может существовать. Например, в глубоком сне сознания нет (оно находится в покое), но осознание несомненно присутствует, ибо, проснувшись, человек осознает, что спал, — но лишь проснувшись.
Махарадж не позволяет нам забывать, что лишь сознание является нашим постоянным спутником и что именно постоянное внимание к потоку своего сознания ведет к Осознанию — основе существования, тому, что является жизнью-любовью-радостью. Согласно Махараджу, само сознание того, что сознаешь, уже движение к Осознанию. Ум по своей природе направлен наружу, он всегда пытается отыскать источник вещей в самих вещах. Когда же он оказывается направленным на источник, находящийся внутри, это становится почти началом новой жизни. Осознание сменяет сознание. «Я есть», то есть мысль в сознании, исчезает. В осознании нет мыслей. Осознание — это источник сознания.
Махарадж предлагает в качестве прекрасного духовного упражнения просто молча сидеть и наблюдать за тем, что происходит на поверхности ума. То, что мы называем мыслями, подобно ряби на поверхности воды. Мысли всегда ведут к отождествлению или осуждению, они являются результатом концептуализации и препятствуют истинному пониманию. Подобно тому как вода, свободная от ряби, абсолютно спокойна, спокоен и ум, когда он свободен от мыслей, когда он пассивен и в полной мере восприимчив.
«В зеркале вашего ума, — говорит Махарадж, — всевозможные картины будут появляться, задерживаться на какое-то время, а затем исчезать. Тихо наблюдайте за тем, как они приходят и уходят. Сохраняйте бдительность, но не допускайте, чтобы они притягивали или отталкивали вас. Очень важно не вовлекаться. Такое отношение безмолвного свидетельствования принесет свои результаты, постепенно устраняя все бесполезные мысли, подобно тому как можно избавиться от непрошеных гостей, если полностью их игнорировать. Такое пребывание в самом себе, то есть в состоянии "я есть", наблюдение за потоком ума в качестве бесстрастного свидетеля, без вмешательства или суждения, приведет к тому, что "глубинное" неизвестное получит импульс к выходу на поверхность сознания и высвобождению своей неиспользованной энергии, которая даст вам возможность достичь понимания тайны источника жизни».
Спектакль продолжается
Это может показаться удивительным, но Махарадж — превосходный актер. У него очень подвижные черты лица и большие, выразительные глаза. Когда он рассказывает о каком-нибудь эпизоде из жизни или обсуждает какую-то тему, его черты спонтанно реагируют на его слова и действия. Его речь очень выразительна, и когда он говорит, он активно жестикулирует. Поэтому одно дело слушать магнитофонную запись его бесед и совсем другое — слышать его резонирующий голос, сопровождаемый соответствующей жестикуляцией. Он просто непревзойденный рассказчик.
Однажды среди слушателей оказался хорошо известный европейский актер. Махарадж говорил о том, что представление, которое человек имеет о самом себе, не истинно: оно постоянно меняется в соответствии с обстоятельствами. Он рассмотрел весь диапазон таких представлений на протяжении всей человеческой жизни, описал тот образ, который человек имеет о себе в младенчестве, когда он сосет материнскую грудь и ничего другого не желает; затем — образ подростка, пышущего здоровьем, силой и исполненного амбициями о покорении всего мира; затем — страдающего от любви человека, со временем превратившегося в кормильца семьи, обремененного домашними обязанностями, и наконец — старого больного человека, с трудом открывающего рот и неспособного даже контролировать свои телесные функции. «Кто из них истинный вы? Какой из всех этих различных образов?» — спросил он.
Описание, которое давал Махарадж, отличалось живостью и сопровождалось действиями и звуковыми эффектами, соответствующими различным стадиям жизни, о которых он говорил. Это было настоящее драматическое представление! Мы слушали его, онемев от восхищения, а профессиональный актер был просто поражен. «Я никогда раньше не видел такой блестящей игры», — сказал он, хотя и не понял ни единого слова из того языка, на котором Махарадж так выразительно изъяснялся. Актер был просто очарован. Пока он предавался своему изумлению, Махарадж, с озорным блеском в глазах, сказал ему: «Я хороший актер. Разве не так?» Затем добавил: «Однако понимаете ли вы на самом деле, к чему я веду? Я знаю, что вы оценили этот мой маленький спектакль. Но то, что вы видели сейчас, — даже не микроскопическая часть того, на что я способен. Моя сцена — это вся вселенная. Я не только играю, я возвожу сцену и сооружаю все декорации, я пишу сценарий и осуществляю режиссуру. Да, я один актер, играющий роли миллионов людей — и более того, это шоу никогда не прекращается! Сценарий пишется постоянно, создаются новые роли, устанавливаются новые декорации для множества самых различных ситуаций. Разве я не превосходный актер-режиссер-продюсер?»
«Однако истина в том, — добавил он, — что каждый из вас может сказать о себе то же самое. Но по иронии судьбы, как только вы действительно оказываетесь способны с глубоким убеждением ощутить это, шоу для вас прекращается! Можете ли вы почувствовать, что вы один играете роли всех персонажей в мире? Или вы ограничитесь только одной ролью, которую приписали себе, и будете жить и умрете, играя эту мелкую роль?»
Жизнь как комедия-фарс
Однажды вечером один из посетителей начал разговор такими словами: «Махарадж, вы иногда говорите, что весь проявленный мир — иллюзия, он подобен кинофильму или спектаклю, и что...»
Махарадж, засмеявшись, перебил его: «Но это не обычное кино, снятое с определенной целью, это ужасная комедия, настоящий фарс, если вы только сможете ясно увидеть все это, как оно есть на самом деле. Посмотрите, вот я, у себя дома, никого не трогаю, делаю то, что естественно приходит ко мне. Предположим, однажды у моих дверей появляется полицейский и обвиняет меня в нападении и грабеже, совершенных в Калькутте в такой-то день. Я отвечаю ему, что никогда никуда не уезжал из своего родного города, не говоря уже о том, чтобы быть в Калькутте и принимать участие в нападении и грабеже. Уверенность, с которой я говорю это, уменьшает его решительность, он продолжает допрос и обнаруживает, что сказанное мною — правда. И тогда он извиняется и оставляет меня в покое. Так и должно быть.
Но теперь начинается комическая часть. Вам также предъявляют подобное обвинение, вы также никогда не были в Калькутте, но присутствие полицейского вселяет в вас такой страх, что вы не в состоянии сказать что-либо в свою защиту и позволяете ему арестовать вас. Позже, находясь за решеткой, вы сокрушаетесь по поводу своего заточения и плачете о свободе! Разве не нелепо?
В своем изначальном состоянии единства и целостности я даже не знал, что я существую. И вот однажды мне сказали, что я "родился", что определенное тело является "мной", а такая-то супружеская пара — моими родителями. С тех пор я начал принимать дальнейшую информацию обо "мне", день за днем, и таким образом возвел целую псевдоличность, и все только потому, что принял обвинение в рождении, хотя я полностью осознавал, что у меня не было переживания того, что я родился, что я никогда не давал свое согласие на то, чтобы рождаться, и мое тело было навязано мне. Постепенно обусловленность становилась все сильнее и сильнее, и, наконец, углубилась до такой степени, что я не только принял обвинение в том, что был рожден как конкретное тело, но также и то, что когда-то в будущем я "умру", и само слово "смерть" стало для меня ужасающим, символизируя какое-то травмирующее событие. Может ли быть что-то более нелепое? По милости своего гуру я достиг осознания своей истинной природы, а также того, какую большую шутку со мной сыграли.
Так что более устрашающей иллюзией является не столько само событие, известное как рождение-жизнь-смерть и длящееся какой-то период того, что известно как "время", сколько принятие себя объективной сущностью, которая якобы пережила это концептуальное событие. А основная иллюзия, которая делает возможной эту иллюзию, — это иллюзия пространства, в котором объекты могли бы быть растянуты, и концепция времени (продолжительности), в котором растянутые в пространстве объекты могли бы быть воспринимаемы.
Теперь вы понимаете, почему я сказал, что жизнь — это комедия, фарс? Сделайте еще один шаг и посмотрите, до какой степени ваша концептуальная сущность вовлекается в этот фарс. Вы не только не видите, что являетесь лишь актером, играющим роль в этом фарсе, но и продолжаете считать, что имеете свободу выбора решений и действий в этой пьесе (именуемой "жизнью"), которая должна, со всей очевидностью, разворачиваться строго в соответствии с заранее написанным сценарием. И когда события происходят, таким образом, в естественном и обычном порядке, эта концептуальная сущность, которой является человек, позволяет себе подвергаться их воздействию и потому страдает. Тогда он начинает думать о "рабстве" и "освобождении".
Освобождение — это постижение того, что жизнь есть фарс, и осознавание того, что ты ("Я" без малейшего следа объективности) не можешь быть сущностью с какой-либо формой, именем или какого-то вида. Освобождение — это осознание того, что живые существа являются частью проявления тотальности феноменального мира и не имеют обособленной индивидуальности. Это осознание того, что то, чем "Я" являюсь, есть чувствительность всех чувствующих существ, сознательное присутствие как таковое. Освобождение — это осознание того, что Я, Абсолют, в своем феноменальном выражении являюсь функционированием (видением, слышанием, чувствованием, обонянием, осязанием, мышлением) без присутствия каких-либо других актеров-индивидуумов.
Теперь вы понимаете, почему вы "страдаете"? Потому что вы представляете собой случай ошибочного отождествления или скорее потому, что вы приняли то, что очевидно является ошибочным отождествлением!»
Именно сознание проявляет себя в индивидуальных формах и наделяет их видимым существованием. В человеческих существах в силу такого проявления возникает концепция обособленного «я». В каждом индивидууме Абсолют находит свое отражение в виде осознания, и, таким образом, чистое Осознание становится самоосознанием, или сознанием.
Объектная вселенная находится в бесконечном движении, постоянно проецируя и растворяя бесчисленные формы. При каждом создании формы и наделении ее жизнью (праной), возникает сознание (четана), что происходит одновременно и автоматически через отражение Абсолютного Осознания в материи. Необходимо ясно понять, что сознание — это отражение Абсолюта на поверхности материи, вызывающее ощущение двойственности. В отличие от него чистое Осознание, состояние Абсолюта, не имеет ни начала, ни конца, и не нуждается ни в какой другой опоре, кроме самого себя. Осознание становится сознанием только тогда, когда появляется объект, в котором оно могло бы отразиться. Между чистым Осознанием и осознанием, отраженным в виде сознания, по словам Махараджа, существует такая пропасть, которую ум не в состоянии преодолеть. Отражение солнца в капле росы — это не солнце!
Проявленное сознание ограничено временем, поскольку оно исчезает сразу же, как только приходит конец физической структуре. Тем не менее, согласно Махараджу, это единственный «капитал», с которым рождается живое существо. И поскольку проявленное сознание — его единственная связь с Абсолютом, оно становится единственным инструментом, с помощью которого человек может надеяться достичь иллюзорного освобождения от «индивидуума», которым себя считает. Пребывая в единстве со своим сознанием и относясь к нему как к своей Атме, своему Богу, он может надеяться достичь того, что считает недостижимым.
Что в действительности является основой этого наделяющего жизнью сознания? Очевидно, это должен быть физический материал, поскольку в отсутствие физической формы оно существовать не может. Проявленное сознание может существовать лишь до тех пор, пока его обитель — тело — сохраняется в здоровом и пригодном для обитания состоянии. Хотя сознание и представляет собой отражение Абсолюта, оно подвластно времени и может поддерживаться только материальной пищей, состоящей из пяти элементов, чем и является физическое тело. Сознание пребывает в здоровом теле и покидает его тогда, когда оно дряхлеет и умирает. Отражение солнца можно увидеть лишь в прозрачной капле росы, но не в мутной от грязи.
Махарадж часто говорит, что мы можем наблюдать природу и функцию сознания в своих повседневных состояниях глубокого сна без сновидений, сна со сновидениями и бодрствования. В глубоком сне сознание возвращается, так сказать, в состояние покоя. Когда сознание отсутствует, нет никакого ощущения своего собственного существования или присутствия, не говоря уже о существовании мира и его обитателей, нет никаких мыслей о связанности и освобождении. Причина в том, что отсутствует сама концепция «я». В состоянии сновидения начинается движение крошечной частички сознания — человек еще не проснулся полностью — и затем, в долю секунды, в этой частичке сознания создается целый мир, содержащий горы и долины, реки и озера, города и села с домами и людьми разных возрастов, включая самого сновидящего. И, что более важно, сновидящий не имеет никакого контроля над тем, что делают снящиеся ему персонажи! Другими словами, из памяти и воображения мгновенно создается новый живой мир — посредством одного движения в этой частичке сознания.
«Представьте себе, — говорит Махарадж, — невиданную мощь этого сознания, одна крошечная частичка которого может содержать в себе и проецировать целую вселенную». Когда человек просыпается, снящийся ему мир и персонажи сна исчезают.
Что происходит, когда состояние глубокого сна и сновидения заканчиваются, и вновь возникает сознание? Наступает непосредственное ощущение существования и присутствия, не присутствия «меня», а присутствия как такового. Однако вскоре ум берет бразды правления в свои руки и создает концепцию «я» и осознание тела.
Махарадж неоднократно повторяет, что мы настолько привыкли считать себя телами, обладающими сознанием, что нам очень трудно принять или даже понять настоящее положение дел. В действительности же именно сознание проявляет себя в бесчисленном количестве тел. Поэтому необходимо осознать, что рождение и смерть — это не что иное, как начало и конец потока движений сознания, толкуемых как события в пространстве-времени. Если мы сможем постичь это, мы также сможем осознать, что в своем изначальном нетронутом состоянии мы представляем собой чистое бытие-сознание-блаженство, пребывая же в контакте с сознанием, мы являемся лишь свидетельствованием (полностью отдельным от) различных движений в сознании. Это неоспоримый факт, поскольку очевидно, что мы не можем быть тем, что воспринимаем, — воспринимающий должен быть отличен от того, что он воспринимает.
Осознание и сознание
Отличительной чертой бесед Махараджа с посетителями было глубокое ощущение их полной спонтанности. Темы никогда не выбирались заранее, но высказывания Махараджа обладали уникальным качеством некой гибкости, каждый раз придающей им удивительную свежесть. Еще больше удивляешься, когда вспоминаешь, что такие беседы он проводил без какой-либо предварительной подготовки, дважды в день, включая воскресенья, в течение многих лет. И вот, дойдя до кульминации беседы, Махарадж произносит, довольно улыбаясь: «О чем же я говорю? Тема всегда одна и та же — вы и я, внешний мир и Бог».
Обычно Махарадж не утруждал себя ожиданиями, пока соберутся слушатели, прежде чем начать обсуждать ту или иную тему, возникающую в его уме. Иногда его маленькая комната на чердаке в течение пятнадцати минут заполнялась до отказа. А иногда, когда он начинал говорить, — или, можно сказать, размышлять вслух — присутствовало всего три-четыре человека. Но для него это не имело никакой разницы. Он мог говорить даже с одним-единственным ищущим, если ему так хотелось, и с жаром излагать ему основы своего учения, проводя между ними связи и помогая увидеть их в истинной перспективе. Его ум — это целостный ум, выходящий за рамки прагматизма. И его мышление — это мышление, отличающееся тотальностью.
Однажды утром, выразив Махараджу свое почтение и заняв свое место, я обнаружил, что кроме меня в комнате находятся всего два человека. Внезапно Махарадж произнес: «Какая разница между "осознанием" и "сознанием", если таковая есть?» В такие моменты не знаешь — то ли он ожидает ответа от присутствующих, то ли просто думает вслух, и не решаешься ответить, боясь нарушить поток его мыслей. Но затем он может сказать: «Почему вы не отвечаете? Значит, вы просто заставляли меня попусту тратить время, слушая мои беседы все эти дни?» Однако в это утро он продолжал говорить, не ожидая ответа.
Он отметил, что осознание относится к Абсолюту и поэтому находится вне пределов трех гун (гунатита), в то время как сознание — это нечто поддерживаемое и ограниченное состоящим из пищи телом. Когда тело разрушается, сознание также исчезает. Имейте в виду, никто не умирает — состоящее из пяти элементов тело, становясь безжизненным, смешивается с этими элементами, сознание же, подверженное воздействию трех гун, освобождается от них. Осознание — это изначальное первичное состояние, существующее до возникновения концепции пространства-времени и не нуждающееся ни в каком источнике и ни в какой опоре. Оно просто есть. Однако в тот момент, когда в этом изначальном состоянии единства возникает концепция сознания, возникает и ощущение «я есть», приводящее к возникновению состояния двойственности. Сознание обладает формой и является отражением осознания на поверхности материи. Невозможно рассматривать сознание в отрыве от осознания, не может быть отражения солнца без самого солнца. Но осознание без сознания может существовать. Например, в глубоком сне сознания нет (оно находится в покое), но осознание несомненно присутствует, ибо, проснувшись, человек осознает, что спал, — но лишь проснувшись.
Махарадж не позволяет нам забывать, что лишь сознание является нашим постоянным спутником и что именно постоянное внимание к потоку своего сознания ведет к Осознанию — основе существования, тому, что является жизнью-любовью-радостью. Согласно Махараджу, само сознание того, что сознаешь, уже движение к Осознанию. Ум по своей природе направлен наружу, он всегда пытается отыскать источник вещей в самих вещах. Когда же он оказывается направленным на источник, находящийся внутри, это становится почти началом новой жизни. Осознание сменяет сознание. «Я есть», то есть мысль в сознании, исчезает. В осознании нет мыслей. Осознание — это источник сознания.
Махарадж предлагает в качестве прекрасного духовного упражнения просто молча сидеть и наблюдать за тем, что происходит на поверхности ума. То, что мы называем мыслями, подобно ряби на поверхности воды. Мысли всегда ведут к отождествлению или осуждению, они являются результатом концептуализации и препятствуют истинному пониманию. Подобно тому как вода, свободная от ряби, абсолютно спокойна, спокоен и ум, когда он свободен от мыслей, когда он пассивен и в полной мере восприимчив.
«В зеркале вашего ума, — говорит Махарадж, — всевозможные картины будут появляться, задерживаться на какое-то время, а затем исчезать. Тихо наблюдайте за тем, как они приходят и уходят. Сохраняйте бдительность, но не допускайте, чтобы они притягивали или отталкивали вас. Очень важно не вовлекаться. Такое отношение безмолвного свидетельствования принесет свои результаты, постепенно устраняя все бесполезные мысли, подобно тому как можно избавиться от непрошеных гостей, если полностью их игнорировать. Такое пребывание в самом себе, то есть в состоянии "я есть", наблюдение за потоком ума в качестве бесстрастного свидетеля, без вмешательства или суждения, приведет к тому, что "глубинное" неизвестное получит импульс к выходу на поверхность сознания и высвобождению своей неиспользованной энергии, которая даст вам возможность достичь понимания тайны источника жизни».
Спектакль продолжается
Это может показаться удивительным, но Махарадж — превосходный актер. У него очень подвижные черты лица и большие, выразительные глаза. Когда он рассказывает о каком-нибудь эпизоде из жизни или обсуждает какую-то тему, его черты спонтанно реагируют на его слова и действия. Его речь очень выразительна, и когда он говорит, он активно жестикулирует. Поэтому одно дело слушать магнитофонную запись его бесед и совсем другое — слышать его резонирующий голос, сопровождаемый соответствующей жестикуляцией. Он просто непревзойденный рассказчик.
Однажды среди слушателей оказался хорошо известный европейский актер. Махарадж говорил о том, что представление, которое человек имеет о самом себе, не истинно: оно постоянно меняется в соответствии с обстоятельствами. Он рассмотрел весь диапазон таких представлений на протяжении всей человеческой жизни, описал тот образ, который человек имеет о себе в младенчестве, когда он сосет материнскую грудь и ничего другого не желает; затем — образ подростка, пышущего здоровьем, силой и исполненного амбициями о покорении всего мира; затем — страдающего от любви человека, со временем превратившегося в кормильца семьи, обремененного домашними обязанностями, и наконец — старого больного человека, с трудом открывающего рот и неспособного даже контролировать свои телесные функции. «Кто из них истинный вы? Какой из всех этих различных образов?» — спросил он.
Описание, которое давал Махарадж, отличалось живостью и сопровождалось действиями и звуковыми эффектами, соответствующими различным стадиям жизни, о которых он говорил. Это было настоящее драматическое представление! Мы слушали его, онемев от восхищения, а профессиональный актер был просто поражен. «Я никогда раньше не видел такой блестящей игры», — сказал он, хотя и не понял ни единого слова из того языка, на котором Махарадж так выразительно изъяснялся. Актер был просто очарован. Пока он предавался своему изумлению, Махарадж, с озорным блеском в глазах, сказал ему: «Я хороший актер. Разве не так?» Затем добавил: «Однако понимаете ли вы на самом деле, к чему я веду? Я знаю, что вы оценили этот мой маленький спектакль. Но то, что вы видели сейчас, — даже не микроскопическая часть того, на что я способен. Моя сцена — это вся вселенная. Я не только играю, я возвожу сцену и сооружаю все декорации, я пишу сценарий и осуществляю режиссуру. Да, я один актер, играющий роли миллионов людей — и более того, это шоу никогда не прекращается! Сценарий пишется постоянно, создаются новые роли, устанавливаются новые декорации для множества самых различных ситуаций. Разве я не превосходный актер-режиссер-продюсер?»
«Однако истина в том, — добавил он, — что каждый из вас может сказать о себе то же самое. Но по иронии судьбы, как только вы действительно оказываетесь способны с глубоким убеждением ощутить это, шоу для вас прекращается! Можете ли вы почувствовать, что вы один играете роли всех персонажей в мире? Или вы ограничитесь только одной ролью, которую приписали себе, и будете жить и умрете, играя эту мелкую роль?»
Жизнь как комедия-фарс
Однажды вечером один из посетителей начал разговор такими словами: «Махарадж, вы иногда говорите, что весь проявленный мир — иллюзия, он подобен кинофильму или спектаклю, и что...»
Махарадж, засмеявшись, перебил его: «Но это не обычное кино, снятое с определенной целью, это ужасная комедия, настоящий фарс, если вы только сможете ясно увидеть все это, как оно есть на самом деле. Посмотрите, вот я, у себя дома, никого не трогаю, делаю то, что естественно приходит ко мне. Предположим, однажды у моих дверей появляется полицейский и обвиняет меня в нападении и грабеже, совершенных в Калькутте в такой-то день. Я отвечаю ему, что никогда никуда не уезжал из своего родного города, не говоря уже о том, чтобы быть в Калькутте и принимать участие в нападении и грабеже. Уверенность, с которой я говорю это, уменьшает его решительность, он продолжает допрос и обнаруживает, что сказанное мною — правда. И тогда он извиняется и оставляет меня в покое. Так и должно быть.
Но теперь начинается комическая часть. Вам также предъявляют подобное обвинение, вы также никогда не были в Калькутте, но присутствие полицейского вселяет в вас такой страх, что вы не в состоянии сказать что-либо в свою защиту и позволяете ему арестовать вас. Позже, находясь за решеткой, вы сокрушаетесь по поводу своего заточения и плачете о свободе! Разве не нелепо?
В своем изначальном состоянии единства и целостности я даже не знал, что я существую. И вот однажды мне сказали, что я "родился", что определенное тело является "мной", а такая-то супружеская пара — моими родителями. С тех пор я начал принимать дальнейшую информацию обо "мне", день за днем, и таким образом возвел целую псевдоличность, и все только потому, что принял обвинение в рождении, хотя я полностью осознавал, что у меня не было переживания того, что я родился, что я никогда не давал свое согласие на то, чтобы рождаться, и мое тело было навязано мне. Постепенно обусловленность становилась все сильнее и сильнее, и, наконец, углубилась до такой степени, что я не только принял обвинение в том, что был рожден как конкретное тело, но также и то, что когда-то в будущем я "умру", и само слово "смерть" стало для меня ужасающим, символизируя какое-то травмирующее событие. Может ли быть что-то более нелепое? По милости своего гуру я достиг осознания своей истинной природы, а также того, какую большую шутку со мной сыграли.
Так что более устрашающей иллюзией является не столько само событие, известное как рождение-жизнь-смерть и длящееся какой-то период того, что известно как "время", сколько принятие себя объективной сущностью, которая якобы пережила это концептуальное событие. А основная иллюзия, которая делает возможной эту иллюзию, — это иллюзия пространства, в котором объекты могли бы быть растянуты, и концепция времени (продолжительности), в котором растянутые в пространстве объекты могли бы быть воспринимаемы.
Теперь вы понимаете, почему я сказал, что жизнь — это комедия, фарс? Сделайте еще один шаг и посмотрите, до какой степени ваша концептуальная сущность вовлекается в этот фарс. Вы не только не видите, что являетесь лишь актером, играющим роль в этом фарсе, но и продолжаете считать, что имеете свободу выбора решений и действий в этой пьесе (именуемой "жизнью"), которая должна, со всей очевидностью, разворачиваться строго в соответствии с заранее написанным сценарием. И когда события происходят, таким образом, в естественном и обычном порядке, эта концептуальная сущность, которой является человек, позволяет себе подвергаться их воздействию и потому страдает. Тогда он начинает думать о "рабстве" и "освобождении".
Освобождение — это постижение того, что жизнь есть фарс, и осознавание того, что ты ("Я" без малейшего следа объективности) не можешь быть сущностью с какой-либо формой, именем или какого-то вида. Освобождение — это осознание того, что живые существа являются частью проявления тотальности феноменального мира и не имеют обособленной индивидуальности. Это осознание того, что то, чем "Я" являюсь, есть чувствительность всех чувствующих существ, сознательное присутствие как таковое. Освобождение — это осознание того, что Я, Абсолют, в своем феноменальном выражении являюсь функционированием (видением, слышанием, чувствованием, обонянием, осязанием, мышлением) без присутствия каких-либо других актеров-индивидуумов.
Теперь вы понимаете, почему вы "страдаете"? Потому что вы представляете собой случай ошибочного отождествления или скорее потому, что вы приняли то, что очевидно является ошибочным отождествлением!»
Обсуждения Единственный капитал