Когда Му-чу, идя по дороге, поравнялся с шедшим мимо него монахом, он окликнул его: «Почтенный господин!» Монах обернулся. «Болван», — заметил Му-чу, и каждый пошел своей дорогой.
Этот анекдот был записан несколькими монахами и много лет спустя подвергся критике со стороны некоего Цзю-ту, который говорил: «Глупый Му-чу был неправ. Разве монах не обернулся? С какой же стати он назвал его болваном?»
Позже Ю-тянь, комментируя эту критику, сказал так: «Глупый Цзю-ту ошибался. Разве монах не обернулся? Отчего же не назвать его болваном?»
НЕГЭН: В Китае монахи, обращаясь друг к другу говорят «брат». Не важно, каково приветствие, лишь бы оно было в духе дзэна и в нем светилась истинная природа говорящего. Монахи не могут тратить время на ненужные комплименты.
Когда говорил Му-чу, его мысль была его голосом и его голос был его мыслью. Если другой монах привязался к голосу, тогда он, вне всяких сомнений, болван.
Цзю-ту показал, что дзэн монаха проявился в действии, выразившемся в том, что он осудил Му-чу, но Ю-тянь боялся, что Цзю-ту может ввести в заблуждение других. Он искусно стер его слова из памяти.
Важная черта этого коана в доверии к читателю. Он может сказать, что молчание — лучший ответ, но даже молчание может оказаться слишком неуклюжим способом ответа на вопрос дзэна. Недостаточно восхищаться молчанием, нужно жить им. Если он им живет, он его не узнает.
Однажды Карлсйль сказал: «Глядя на шумное безумие окружающего мира, слова, лишенные смысла, ничего не стоящие действия, приятно размышлять о великой Империи Молчания, что выше звезд и глубже, чем царство смерти. Одна она велика, все остальное — мелко». Красивые слова, но он слишком много говорит и тем самым нарушает Молчание.
Ву-цзы сказал: «Когда вы встречаете дзэнского мастера на дороге, вы не можете заговорить с ним и вы не можете встретить его молчанием. Что же делать?»
Вы можете встретить Му-чу молчанием, если вы от молчания свободны. Если вы имеете дзэн, то с кем бы вы ни встретились, кого бы вы ни увидели, он в любом случае будет вашим благородным и прекрасным другом.
Этот анекдот был записан несколькими монахами и много лет спустя подвергся критике со стороны некоего Цзю-ту, который говорил: «Глупый Му-чу был неправ. Разве монах не обернулся? С какой же стати он назвал его болваном?»
Позже Ю-тянь, комментируя эту критику, сказал так: «Глупый Цзю-ту ошибался. Разве монах не обернулся? Отчего же не назвать его болваном?»
НЕГЭН: В Китае монахи, обращаясь друг к другу говорят «брат». Не важно, каково приветствие, лишь бы оно было в духе дзэна и в нем светилась истинная природа говорящего. Монахи не могут тратить время на ненужные комплименты.
Когда говорил Му-чу, его мысль была его голосом и его голос был его мыслью. Если другой монах привязался к голосу, тогда он, вне всяких сомнений, болван.
Цзю-ту показал, что дзэн монаха проявился в действии, выразившемся в том, что он осудил Му-чу, но Ю-тянь боялся, что Цзю-ту может ввести в заблуждение других. Он искусно стер его слова из памяти.
Важная черта этого коана в доверии к читателю. Он может сказать, что молчание — лучший ответ, но даже молчание может оказаться слишком неуклюжим способом ответа на вопрос дзэна. Недостаточно восхищаться молчанием, нужно жить им. Если он им живет, он его не узнает.
Однажды Карлсйль сказал: «Глядя на шумное безумие окружающего мира, слова, лишенные смысла, ничего не стоящие действия, приятно размышлять о великой Империи Молчания, что выше звезд и глубже, чем царство смерти. Одна она велика, все остальное — мелко». Красивые слова, но он слишком много говорит и тем самым нарушает Молчание.
Ву-цзы сказал: «Когда вы встречаете дзэнского мастера на дороге, вы не можете заговорить с ним и вы не можете встретить его молчанием. Что же делать?»
Вы можете встретить Му-чу молчанием, если вы от молчания свободны. Если вы имеете дзэн, то с кем бы вы ни встретились, кого бы вы ни увидели, он в любом случае будет вашим благородным и прекрасным другом.
Обсуждения Монах